Евгений Иванов - Женщина в мужской игре (СИ)

Он закрыл папку и посмотрел на обескураженного Рыбакова. Тот еще минуту сидел молча, осмысливая услышанное.

— Но, это же психически больные люди, — наконец, сказал он, — Почему наше руководство бездействует.

— А никто ничего и не будет делать. — Спокойно возразил Горемыкин, — Во-первых, члены УНА-УНСО не делают ничего противоправного у нас в стране. Во-вторых, участвуя в боевых действиях за границей, они выступают, как частные лица и это их право. В-третьих, у нас в законодательстве предусмотрена статья за наемничество, но механизм ее доказательства очень сложный. Ну, и, наконец, последнее. Эта политическая сила на последних выборах в Верховную Раду не набрала даже одного процента. Так что все это уже в прошлом.

— А как быть с теми, кто почувствовал вкус крови и теперь скучает по нему? — с вызовом спросил Рыбаков.

— Это их проблемы, — сразу ответил Михаил. Он внимательно посмотрел на коллегу. — Мне кажется, что ты мне чего-то не договариваешь?

Виктору хотел бы рассказать ему больше, но он еще сам для себя не определился, кого собирается искать и в связи с чем. Хотя, общение с российскими коллегами не оставило его равнодушным.

— Да, нет, — тихо произнес майор, — Особенно и нечего рассказывать. Но я думаю, к этой теме мы еще вернемся.

Он встал с места и на прощание пожал руку товарищу, оставив того в полном недоумении.

На следующий день Виктор вновь вернулся в приграничный район для опроса своей агентуры. К великому сожалению, никто из них так и не смог вспомнить, чтобы кто-то из местных жителей занимался нелегальной перевозкой людей через границу. Настроение у него было хуже некуда и он уже собрался вернуться домой, как вспомнил об еще одном негласном источнике — Глебе Заборине. Тот не был агентом в общепризнанном понятии. Они познакомились почти сразу, когда Рыбаков принял объекты границы в свое оперативное обеспечение. Тогда в городке у Виктора был единственный знакомый человек — Вячеслав Трубицын — бывший сотрудник КГБ, который ранее работал в этом районе. На первых порах он очень помогал новому сотруднику в информативном плане, а затем, попросил присмотреть за своим крестником Глебом, который в то время служил в местном подразделении пограничных войсках. Так начались отношения между Виктором Рыбаковым и Глебом Забориным. У последнего, почти постоянно возникали проблемы либо с сотрудниками местного райотдела милиции, либо с командованием заставы. Как мог, Виктор пытался эти проблемы решать, но он был не всемогущим. В конечном счете, Глеба уволили и он постепенно перешел в стан контрабандистов, с которыми не так давно формально боролся. Но, на этом их отношения не прервались, а наоборот, получили новый импульс. Теперь помощь майора СБУ Заборину была нужна, как никогда ранее, а Виктор получал интересующую его информацию о положении дел на границе. Их отношения не были связаны деньгами, каждый оказывал друг помощь в рамках своей компетенции, как принято сейчас говорить, официальным языком.

— Дядя Витя, какие проблемы? — спросил Глеб, пожимая руку Рыбакову.

Как правило, они встречались в живописной сосновой посадке на берегу огромного лимана. Это было самое безопасное место для встреч, потому что оно находилось вдали от дороги и населенных пунктов. Виктор за время знакомства уже привык к подобному обращению. По местным критериям обращение «дядя», являлось для местных жителей высшей формой доверия и уважения.

— Глеб, я к тебе обращаюсь всегда с одной проблемой, — улыбнулся Виктор, — нужна информация.

Заборин почесал затылок и, вытащив сигареты, щелкнул зажигалкой.

— Да, мне, как-то и рассказать нечего, — выпуская дым, произнес он, — На России уже неделю идет какая-то отработка. По объездным дорогам, не пропускают никого ни туда, ни обратно. Да и возить особенно сейчас нечего. Сигареты в России подорожали, а «бензинщиков» у нас стали гонять.

— А меня сейчас интересуют не контрабандисты, а те, кто перевозит людей. — Ответил Виктор.

— Гнилая тема, — не задумываясь, заявил Глеб.

— Почему?

— Лично я никогда не подвязываюсь кого-то перевозить. С одной стороны, опасно, не известно, кого везешь. Могут в посадке грохнуть и машину забрать. С другой стороны, платят копейки. То ли дело перевозить продукты. Кинул несколько ящиков куриных окорочков в багажник, получил сразу от хозяина 200 баксов, а через полчаса опять ему их перегрузил, только на нашей территории. Пусть по дороге половину отдашь погранцам и ментам, зато сотня гарантированно остается тебе.

— А может быть, ты знаешь тех, кто зарабатывает подобными перевозками? — не теряя надежды, спросил Виктор.

Глеб поднял глаза к небу, немного подумал, и отрицательно покачал головой.

— Ну, может быть, ты видел каких-нибудь подозрительных людей в районе, которые обращались бы к тебе с подобными просьбами? — уже менее оптимистично спросил Рыбаков.

— Подозрительных, это каких? — уточнил Заборин, тем самым еще больше выводя Рыбакова из равновесия.

— Каких, каких, — с раздражением передразнил его Виктор, теряя самообладание от многократного повторения в течение дня одних и тех же вопросов, — не местных, возможно иностранцев, иногородних. Да мало ли сейчас народу с Кавказа здесь появляется.

— Да, никто у нас не появляется, тем более с Кавказа. — Пожал плечами Глеб, — Насколько я знаю, у нас в районе только один кавказец — начальник ветеринарной службы пункта пропуска Эльбрус Мнацаканов, — Так и то, он наполовину осетин, наполовину немец.

— Ну, о нем я без тебя знаю, — отрешенно махнул рукой Рыбаков.

Виктор уже пожалел, что начал заниматься вопросом, который подняли его российские коллеги. Вполне возможно, что где-то на участке границы Ростовской области и проезжают волонтеры от УНА-УНСО, но это совсем не означает, что именно на его объектах оперативного обслуживания.

— Хотя, вру, — улыбнулся Глеб, глядя на расстроившегося майора, — Недавно моя сестра замутила с одним командировочным чеченцем. Я когда узнал об этом, чуть не убил ее, а она влюбилась в него, как школьница.

— А что за командировочный? — насторожился Виктор.

— Да какой-то мужик из Киева приезжал договариваться о поставках рыбы. Пару дней жил у ее подруги, а сегодня уехал домой. Так моя сестренка целый день лежит пластом, горюет и ни с кем не разговаривает.

— А с чего ты взял, что он чеченец?

— Ритка и рассказала, — Глеб, бросил окурок на землю и сплюнул. — Он ей наплел всякой ерунды, она и уши развесила.

— А конкретнее можешь рассказать о нем, — осторожно спросил Рыбаков, опасаясь спугнуть удачу.

— А что конкретнее? — вновь пожал плечами Глеб, — Он, якобы бизнесмен из Киева, бывший военный, служил в Германии переводчиком у Джохара Дудаева…