Никэд Мат - Желтый дьявол [Том 2]

И опять ночь…

Снова поезд летит на север к Мукдену и дальше, а древний Сеул — столица рабов — тонет во мраке ночи среди степей рабской Кореи.

— …Сообщи Нао, что приказание его исполню: отряд будет на шестое солнце в Белой Церкви — там его можно захватить ночью в плен или перебить весь.

— А как тебе дать сигнал… — басистый тихий голос из тьмы.

— Ракетой. Я буду поджидать… Я встречу и проведу.

— Дело!.. — бас крякнул.

Ухо от переборки отклеилось. Беззвучно, ощупью тень в окно, а там в тайгу…

— Ну-у… чо-чо… — выехал с постоялого двора за отрядом Цой. А тайгой, впереди него, догонял отряд младший Ким.

Высоко в утреннее тихое небо черными столбами из тайги смоляной дым. — Лётом идет корейский отряд на пожарище.

Вот уже и совсем близко — сквозь лес видны белые фанзы-уруги… Доносятся крики и выстрелы.

Бегом, раскинувшись широким полукругом, подходит корейский отряд. Остановились, залегли и…

Таррр-ах… — разнобойным залпом в кучу синих повязок.

Но одноглазый Лифу не растерялся, — быстро в цепь рассыпает отряд, и ответным огнем заговорила тайга.

А старые сосны еще сильнее задымились — и страшный вой из тайги вместе с дымом в тишь и синеву неба…

— Куарры… туы… — взвыл старший Ким и бросился к соснам, прямо на хунхузов. За ним весь отряд.

Зубами, прикладами дрались корейцы, — как пантеры…

Не выдержал старый хунхуз.

— Спасай опиум… — крикнул он по-китайски своему Сын-Хун-Ли. И хунхузский отряд, отстреливаясь, скатился с пригорка к речке, а там через тракт в тайгу…

Ким не преследовал их. — Отряд бросился спасать деревню и горящих людей.

Жжжжжиии… шшшии… — шипит тело гарью и мясом паленым со смоляных сосен на Кима… Он к крайнему дереву.

— Братка мой… — стоном с горящего дерева…

Сняли всех. Только старый Тиу умер раньше всех, а другие умирали.

На улице, в фанзах стонали и тихо плакали кореянки девушки, всхлипывали, изнасилованные хунхузами.

Маленькая Лие держала младшего Кима за руку и не могла поднять глаз — она молчала.

Младший Ким все понял.

Так!

— Ты что смеешься, собака… — прикладом по голове еще.

Цой свалился с телеги, но быстро вскочил и…

Тахх. — В упор в младшего Кима.

— А-а-а… — Ким пошатнулся, но сдержался… К нему бросился партизан, а старый Ким уже связывал Цоя.

— Готово… — привязать его к сосне… — скомандовал партизанам.

— Ничего, братку. Пуля прошла под ключицу… Ничего… — и он помог Кима уложить на телегу.

Тут же с белыми закушенными губами уже стояла маленькая Лие — невеста младшего Кима. Впрыгнула на телегу и к раненому Киму. Маленькой ладонью на жесткую щетинистую голову Кима, а глазами впилась в рану…

— Что с ним делать? — подошел Ким к телеге.

— Он японский шпион, брат… Я знаю… Я слышал — он сговорился с русским попом… нас предать…

— Где… когда… — Ким насторожился, наклонившись к младшему Киму.

Но в это время верховой въехал в деревню и прямо к нему.

— Лю… ты вернулся. Что привез…

— Вот… от Ихо-Сана Пэ-и послал тебе пакет…

Начальнику корейского партизанского отряда, старшему брату Киму.

… Немедленно ликвидировать явку на Никольск к Цой. Цой — предатель. У нас есть точные проверенные сведения: — посланный морем второй отряд схвачен японцами в Посьете по доносу Цой. Нами было послано вам сообщение об этом в начале июня и, вероятно, донесение перехвачено. Цой имеет в Никольске связь с японским военным атташе.

К исполнению:

1. — Уничтожить явку в Никольске.

2. — Уничтожить предателя Цоя.

3. — Явку установить в урочище Полтавка.

4. — Посылаем морем третью партию в двадцать пять человек в середине июля. Высадка будет в бухте Чень-Ювай.

5. — Передать благодарность нашему брату Штерну.

Корейский Ревком, г. Сеул.

— Ты прав, братка. — И он еще ближе наклонился к младшему Киму. — Цой предатель: вот пишет старый Ихо-Сан. Надо скорей идти к Белой… А потом в Анучино.

Оставив небольшую заставу, на утро отряд спускался в долину.

На пригорке одиноко горела сосна, а на ней Цой. Визг его долго раздавался по лесу… А дым тихо уходил черными клубами в небо.

Корейские партизаны шли и оглядывались.

— Ну, мала-мала молись… собака.

Отец Павел белками глаз повел по сторонам. Стал на колени. Не выдержал — грубо изругался…

Чак!.. — в упор выстрелили два партизана из винтовок попу в голову. Череп сорвало: на траву — слизью мозга и крови…

И все.

— Товарищ Штерн… докладывает об экспедиции начальник корейского партизанского отряда, старший Ким. А сбоку от пояса у него блестит серебряная цепь, снятая с поповского креста: он ее прицепил к кольту, взятому у убитого хунхуза.

— Хороший шнур!.. — кто-то в штабе шутит.

А в это время маленькая Лие в анучинском лазарете ухаживает за младшим Кимом.

Доктор Малевский посмотрел и сказал:

— Не опасно!..

Глазенки маленькой Лие запели.

На Тетюхэ.

И Ольгинская история повторилась в Тетюхэ. Только там было в марте, а здесь — в июле… Вся и разница.

Четвертые сутки уже не спит гарнизон белых в Тетюхэ — карательный отряд, посланный Розановым.

Пустил их Серов мирно, ни одного выстрела…

А потом:

— Нет! Это чорт знает, что. Разве можно так воевать?.. Не знаешь, откуда в тебя стреляют… Где тебя ждет глупая смерть…

— И от кого?.. От бандита… — поддакивает, чеканя зубами, адъютант штаба карательного отряда.

— Э-э. Все равно — от кого… Факт — смерть… Глупая, как всякая смерть… Не на поле брани, а откуда-то из кустов… Из-за забора… Из-под пенька, из-за камня… через окно… Чорт знает еще, откуда… — и полковник возмущенно вскидывает кулаки.

Громко стуча каблуками, он ходит по комнате.

— Как парии — сидим без огня по ночам… Вот уже второй день без горячей пищи — на консервах… Я на германском фронте за все четыре года один день не ел супа… Вы понимаете — за четыре года… На мировой войне… А здесь… — машет рукою, ходит. И опять: — треть отряда уже перебита и… никого не видали — нет неприятеля…

— Да, здесь, господин полковник, и бабы-то ихние хуже всяких «неприятелей», то и гляди, чем-нибудь отравят…

— Ну, бабы, как бабы — верные бабы… Вон немки в начале войны какие нам свиньи подкладывали… Патриотизм у них тоже… Свой, должно быть…

— Сопочный… — хихикнул адъютант…

Стемнело.

Входит в штаб офицер.

— Господин полковник, разведка возвратилась: двое убитых, одного принесли раненого… Никого оцепить не удалось… Стреляют отовсюду… Вот слышите… — опять…

Чеок… чеок…

— Это по южной разведке — там еще опаснее — скалы… совсем нельзя проходить…