Никэд Мат - Желтый дьявол [Том 2]

— Сейчас.

Еще дверь. Поворот. Свет: продолговатое низкое помещение со сводами.

За столом Клодель. Трое неизвестных, интеллигентного вида людей.

— Василий! Здорово! Что, не ожидал?

— Мне уж сообщили о твоем приезде утром. Привез?

— Все в целости и сохранности. В тюках мануфактуры для японских фирм.

— Превосходно! — Клодель от удовольствия потирает руки.

Вошедший с любопытством озирается. По стенам все провода какие-то, проволоки. На столах различные аппараты, инструменты, приспособления…

— Однако, здорово вы тут устроились, — вырывается у него возглас восхищения.

— Да, брат, здесь не Москва, поработаем!

— А как же вы тут? Ведь Ревком скоро…

— А что, Ревком! Им пока все это на руку.

— А дальше?

— Дальше! — Клодель улыбается. — У нас имеется кое-что про запас. Гляди сюда.

Он вытаскивает из ящика стола сложенный вчетверо большой лист — карту Дальнего Востока и Японии и водит пальцем по ней. Между шепотом произнесенных фраз слышны слова: …точные исследования профессора Н. …не дольше двух месяцев… все это уже подготовлено… я нарочно ждал твоего приезда, чтобы совместно проверить свои предположения. Этой же ночью…

— Михаил! — обращается он к одному из сидящих, — спроси, готова ли лодка.

Названный Михаилом берет трубку телефона:

— Мэри, скажите, как там, ужин готов? Ага! Мы сейчас приедем.

— Готово!

Далеко на том берегу залива в темноте ночи из воды торчит лишь круглый кончик перископа. Затем скрывается и он.

— Поехали! — зорко озираясь по сторонам, говорит человек, сидящий на берегу. Он садится в лодку и едет обратно в город.

А на глубине двадцати футов бесшумно скользит подводная лодка. В узенькой, но уютной каюте, Клодель с вновь прибывшим товарищем.

В другом отделении, выше, механик и его два помощника. Механик просовывает вниз голову:

— Вы звали?

— Прибавьте ходу.

— Пес! Курс?

— Держитесь правого берега.

Голова механика исчезает.

— Говори, чорт возьми, куда мы едем? — не терпится вновь прибывшему.

— В гости к Желтому, — отвечает Клодель. — Ха- ха! — смеется он. — Только вряд ли он обрадуется нашим гостинцам.

Конспиративная квартира — узкая, длинная, низкая комната (гроб, а не комната) утопает в табачном дыму.

Окно завешено одеялом и старой юбкой.

Подпольщики громоздятся целыми пачками на стульях, на скамье, на столе, на кровати… Один паренек даже на комоде примостился. Для этой цели ему пришлось сдвинуть к одному концу весь немногочисленный ассортимент туалетных принадлежностей товарища Нади: зеркало, две пустых баночки, два пустых флакончика и коробку пудры «рис» с ваткой вместо пуховки.

Тесно в комнате и душно. Подпольщики потеют и слушают…

Штерн кончает доклад:

— Итак, товарищи… Мы все сходимся на том положении, что главные силы нужно направить не для реорганизации партизанчества, а на работу среди колчаковских частей. За дело, товарищи. Момент для переворота назреет скоро. Относительно группы террористов, ведущих работу сепаратно, для нас возможно только одно решение: пока мы можем использовать их деятельность и даже частично способствовать им… Но мы должны быть настороже. Вернее всего, что наши пути разойдутся.

Штерн окончил.

Подпольщики по одному начинают покидать квартиру.

Некоторые уходят парочками… и на улице начинается (конспирация) громкий разговор.

— Ах, неправда! Что вы говорите Серж? Катишь в него вовсе не влюблена. Она просто любит танцевать Уанстеп.

— Я вас уверяю.

— Ах, что вы?

— Любите ли вы кинематограф?

— Еще бы, я ни одной фильмы не пропускаю. Это моя страсть.

Комната пустеет.

Ефим подходит к Штерну. На его лице пуд таинственности и не менее важности.

— Александр!

— Что?

— Орлов из Москвы приехал.

— Какой?

— Ну, тот, которого Дроздов с документом послал. Дроздов, ведь, не застав Орлова здесь, пустился за ним в Москву.

— Ну, ну.

— И ты знаешь… Они расшифровали документ.

— А?

— Эге. Чрезвычайно интересная вещь, как говорит Орлов. Он приехал сюда со специальными заданиями.

— В чем дело?

— Да я не знаю. Но Орлов говорит, что очень интересно. Завтра он будет у меня и принесет документ. Приходи.

— Ладно. Итак… до завтра.

— До завтра.

Выйдя на улицу, Ефим начинает пошатываться и напевать сипловатым голоском:

Таро робко смотрит на руку О-ойя.

Рука свирепо сжимает пресс-папье.

Генерал сидит в кресле, хмуря брови и сверкая черными ямками глаз.

— Ну!.. Дальше.

— Мацудайра доносит, что наступление на Иркутск отбито. Части Семенова распадаются. Целые полки восстают против него или разбегаются по домам, захватив оружие.

— Хрррр-тьфу! Ну!

— Мацудайра доносит, что оставаться в Забайкалье опасно.

— Глупости. Дальше.

— Сородзу сообщает из Благовещенска, что население городов и станций открыто сочувствует партизанам.

— Х-э-э-э! — ну!

— Охранять Амурскую дорогу не хватает сил.

— Идиот! Дальше.

— Здесь, во Владивостоке, среди интеллигенции и даже буржуазии начинает расти недовольство интервенцией.

— И что ж?

— И… Только этим недовольством можно объяснить успех неуловимых террористов. Белогвардейские организации в панике. Даже баронесса Глинская испугалась и скрылась неизвестно куда.

— И что ж?.. Харр-тьфу!

— Нам грозят… Я получил записку… А вам…

— Ну!

— Извольте прочитать это письмо. Я получил в таком же конверте.

Таро протягивает конверт с синей каймой.

О-ой сердито рвет края конверта.

Белый лист с такой же каймой.

Читает:

— … Мы можем в любую минуту отправить вас на тот свет. Если не желаете смерти, эвакуируйте Забайкалье и Амур .

— О-о-о!

О-ой задумывается.

Огромный червяк…

Шея и голова плотно сжатыми кольцами зацепились за что-то.

Медленно подтягивается хвост.

Рраз! — хвост упирается… голова и шея вперед почти толчком.

Тихо… бесшумно.

В полутьме горят зеленые глазки…

Змея.

Медленно надувается шея. На шее очки…

Кобра.

Вот переваливается через решетку камина и беззвучно скользит по полу.

Холодная чешуя облизала последнюю плитку холодного паркета. Теперь что-то мягкое, пушистое… Ковер.

По сторонам в толще полумрака прячется обстановка спальни.

Впереди тумбой ночной столик. На нем, под густым темно-зеленым абажуром, горит маленькая штепсельная лампочка.

Тихий свет вытягивает из мрака белый угол пододеяльника и два бугорка белой подушки. Середина подушки вдавлена. На ней темным пятном голова.

Зеленый луч задевает краешком маленькие, реденькие усы щетинкой и кончик носа. Больше ничего.