Алистер Маклин - Темный крестоносец [Черный сорокопут Черный крестоносец]

Слуга-китаец как раз поднес стратегам очередной провиант, когда продолговатый черный силуэт окна за головой Хьюелла неожиданно сменил окраску. Желтая вспышка света вдруг разорвала темноту за бараком китайцев — от дома профессора заднюю часть барака не было видно,— и через пять секунд желтый цвет сменился ярко-оранжевым, а языки пламени взметнулись на пятнадцать, а то и двадцать футов над коньком крыши барака. Бензин с соломой составили неплохую зажигательную смесь.

Китаец и профессор посмотрели в окно одновременно. Для человека, проглотившего такое количество пива, профессор отреагировал весьма проворно: отпустил короткий хлесткий комментарий, довольно далекий от обычных «Боже ты мой» или «Прости, Господи, мою душу грешную», отбросил ногой стул и вылетел, как снаряд из пушки. Китаец отреагировал еще быстрее, но потратил секунду на то, чтобы поставить поднос на крышку бюро, и оказался у двери одновременно с Уизерспуном. На мгновение они застряли в дверях, профессор снова не обошелся без комментария, совсем не научного по своей сути, после чего они выскочили наружу, а за ними протопал и Хьюелл.

Через пять секунд я сидел напротив бюро. Распахнул дверцу правой тумбы и извлек оттуда пару наушников и ключ радиопередатчика. Напялил наушники на голову, а ключ положил перед собой на стол. На панели передатчика рядом друг с другом располагались круглая ручка и кнопка. Логично было предположить, что это кнопка включения питания и ручка настройки передатчика. Я нажал на кнопку, повернул ручку и оказался прав. По крайней мере в том, что касалось кнопки включения питания. В наушниках сразу же раздалось характерное потрескивание, антенна была подключена.

Мари сказала, что сигналы бедствия подают на низких частотах. Я посмотрел на пять стеклянных шкал полукруглой формы с различными диапазонами волн. Средняя шкала была подсвечена. Увидел названия восточноазиатских городов, написанных по-английски и по-китайски. Как же, черт подери, обнаружить, где здесь длинные волны, а где короткие?

Будут ли слышны в наушниках передаваемые мной сигналы, я понятия не имел. Попробовал отстучать пробные «SOS», но ничего не услышал. Повернул ручку настройки в первоначальное положение, снова поработал ключом, но вновь безрезультатно. В этот момент заметил на самом ключе маленький рычажок. Передвинул его на себя, опять послал сигнал и на этот раз отчетливо услышал писк в наушниках. Очевидно, я могу работать в режиме приема и передачи одновременно, а если вздумается, включать только передатчик.

Шкалы настройки были размечены гонкими черточками, означающими длины воли, но цифровые отметки над ними отсутствовали. Опытному радисту было бы безразлично, но только не мне. Я пригляделся пристальней и обнаружил, что две верхних шкалы справа имели пометку «КГц», а три нижние — «МГц». Несколько секунд я не мог уловить смысл этих обозначений. Голова у меня устала и болела теперь не меньше, чем рука. Потом, каким-то чудом, до меня дошло. «КГц» — килогерцы, «МГц» — мегагерцы. Верхняя шкала соответствует самым длинным волнам, или низким частотам. Тут мне и надо оказаться, если не ошибаюсь. Я нажал на самую левую из пяти кнопок, которые, по моему мнению, должны были быть переключателями диапазонов, и верхняя шкала ожила, в го время как подсветка средней шкалы погасла.

Отвернув ручку настройки в крайнее левое положение, я начал передавать сигналы. Три раза отстукивал «SOS», выжидал секунду, повторял, прислушивался секунды три-четыре, слегка поворачивал ручку настройки вправо и начинал снова. Работа была тупая, но пиво пришлось весьма кстати.

Прошло тридцать минут, за которые я повторил сигнал как минимум на тридцати различных частотах. Ничего, никакого ответа. Пусто. Времени без минуты три. Еще раз отстучал «SOS». С тем же результатом, что и прежде.

Я уже нервничал. Красные отблески пламени все еще плясали по стенам комнаты, но никакой гарантии, что профессор с Хьюеллом будут ждать, пока догорит последняя головешка, не было. Они могут вернуться в любую секунду, или какой-нибудь случайный человек заметит меня в одно из окон или через раскрытую дверь. Xoтя теперь это мало что значило. Если с передатчиком пробиться не удастся, мне так или иначе конец. Меня по-настоящему волновало другое: нашли уже двух убитых в пещере или нет. В этом случае мне тоже наступит конец, только куда скорее. Начались уже поиски после того, как охранники не вернулись с дежурства? Удосужился профессор проверить, действительно ли я сплю в своей, постели? Обнаружили канистру из-под бензина под домиком Хьюелла..? Конца вопросам не было, а ответ на любой из них означал такую большую вероятность таких больших неприятностей, что я отогнал их от себя подальше. Выпил еще пивка и приступил к передаче.

В наушниках послышался треск. Я наклонился вперед, как будто это приблизит меня к далекому источнику сигналов, и снова отстучал «SOS». В ушах запищала морзянка. Я мог различить отдельные буквы, которые не складывались в слова. Акита Мару. Акита Мару, повторялось четыре раза. Японское судно. Японский радист. Ну и везет же Бентоллу. Как утопленнику. Я повернул ручку настройки дальше.

Интересно, как там Мари. Она уже, должно быть, готова к отходу и пытается представить, что могло случиться со мной. Смотрит на часы, зная, что до рассвета осталось три часа и эти три часа могут быть последним отрезком времени, отпущенным нам в этой жизни. Если только убитых не нашли. В ином случае времени у нас осталось еще меньше. Намного меньше. Я продолжал посылать сигналы и мысленно составлял текст краткой речи полковнику Рэйну но возвращении домой. Если вообще вернусь.

Быстрое бибиканье морзянки вдруг возникло в наушниках. Сначала подтверждение приема сигнала, после этого: «ВМС США, миноносец «Новейр Каунти». Ваши координаты, позывные?»

Американский миноносец! Возможно, в какой-нибудь сотне миль. Боже, вот вам и выход из положения! Миноносец. Пушки, пулеметы, вооруженные матросы, все. Потом мой энтузиазм слегка поугас. Координаты? Позывные? Естественно, когда подают «SOS», прежде всего всегда называют координаты.

— Сто пятьдесят миль к югу от Фиджи, Варду, — отстучал я.

— Широта, долгота? — перебил радист. Он работал так быстро, что я с трудом улавливал смысл.

— Не определены.

— Название судна?

— Это не корабль. Остров Варду...

Он снова перебил меня.

— Остров?

— Да.

— Выйди из эфира, кретин безмозглый, и уберись подальше. Это частота для сигнала тревоги.— После этого сигнал резко прервался.

Я готов был забросить этот чертов передатчик на дно лагуны. А за ним и дежурного радиста с «Новейр Каунти». От отчаяния я чуть не разрыдался, но для слез не было времени. Кроме того, он не виноват. Я еще раз попробовал на той же частоте, но радист с «Новейр Каунти» — видимо, он, а кто же еще — просто нажал на ключ и не отпускал, пока я не отключился. Я снова повернул ручку настройки, только совсем чуть-чуть. Мне удалось обнаружить ценнейшую вещь: я на нужной частоте. Гори ярче, барак, молил я про себя, гори дольше. Ради старины Бентолла, только не гасни, пожалуйста. Учитывая то, что я с ним сделал до этого, просьба была нескромной. Барак продолжал гореть, а я радировать. Через двадцать секунд поступил новый сигнал. Сначала подтверждение, затем: «Теплоход «Аннандейл». Ваши координаты?»