Алистер Маклин - Последняя граница. Дрейфующая станция «Зет»

Тот поднял палец и улыбнулся. Суонсон кивнул и, повернув к себе микрофон, спокойно проговорил:

— Говорит командир. Прошу прощения за шишки, которые вы себе набили. Немедленно доложить о повреждениях.

На панели рядом с Суонсоном вспыхнула зеленая лампочка. Он нажал на кнопку, и тотчас ожил динамик на переборке.

— Докладывает пост энергетики и живучести. — Пост этот находился в корме верхнего машинного отделения. — Удар пришелся по обшивке над нами. Нам пригодился бы ящик свечей, да и ряд приборов вышел из строя. Но крыша над головой есть.

— Спасибо, лейтенант. Сами справитесь?

— Вполне.

Суонсон нажал на другую кнопку:

— Кормовой отсек?

— Разве нас не оторвало от корабля? — с опаской произнес чей-то голос.

— Не оторвало, — заверил его Суонсон. — Есть о чем доложить?

— Одна беда — когда вернемся в Шотландию, стирки хватит. А стиральная машина из строя вышла.

Улыбнувшись, Суонсон отключил связь с отсеком. Лицо его оставалось бесстрастным, на нем не было и капли пота. Мне лично пригодилось бы банное полотенце. Обращаясь к Ганзену, командир произнес:

— Не повезло нам. Такое совпадение. Течение, которого не должно быть. Температурный скачок, которого никто не ожидал, и подводный хребет, о существовании которого никто не подозревал. Не говоря о мутности воды, будь она неладна. Нам нужно совершить несколько кругов, чтобы обследовать полынью как свои пять пальцев, учесть дрейф и, прежде чем достичь девяносто-футовой отметки, принять немного балласта.

— Так точно, сэр. Это нам и надо. Ну а что сейчас будем делать?

— Подвсплывем и сделаем еще один заход.

Щадя свою гордость, я не стал вытирать пот со лба. Субмарина начала подниматься. На глубине двести футов минут пятнадцать Суонсон манипулировал движителями и рулями, пока не увидел на экране очертания полыньи. Затем отвел корабль чуть вбок от контура и приказал потихоньку всплывать.

— Сто двадцать футов, — доложил командир поста погружения и всплытия. — Сто десять.

— Тяжелый лед, — сообщал Сондерс. — По-прежнему тяжелый лед.

«Дельфин» нехотя поднимался. В следующий раз непременно захвачу с собой полотенце.

— Если мы неправильно учли скорость дрейфа, стукнемся еще раз, — заметил Суонсон. Повернувшись к Ролингсу, который все еще возился с осветительными приборами, он сказал: — На твоем месте я бы подождал. Может, через минуту придется начинать все сначала, а лишних ламп не предвидится.

— Сто футов, — доложил офицер. Голос его был не столь мрачен, как лицо.

— Вода становится прозрачнее, — внезапно произнес Ганзен. — Смотрите.

Действительно, вода стала не такой мутной. На экране монитора был различим верхний край ограждения рубки. И тут в десятке футов от рубки мы увидели неровные очертания подводной части льдины.

В цистерны хлынула вода. Командир поста без команды знал, что надо делать: субмарина, попав в слои воды иной плотности, взлетела бы ввысь, точно в скоростном лифте, и второй такой подъем мог оказаться роковым.

— Девяносто футов, — доложил он. — Корабль поднимается. — Снова заработали насосы, затем шум их смолк. — Подъем прекратился. Глубина чуть меньше девяноста.

— Удерживать корабль на этой глубине, — приказал Суонсон, наблюдая за монитором. — На этот раз, надеюсь, попадем прямо в яблочко.

— Я тоже надеюсь, — отозвался Ганзен. — Между краем рубки и этим мерзким наростом не больше двух футов.

— Действительно, тесновато, — признал Суонсон. — Сондерс?

— Секунду, сэр. Не могу разобрать. Хотя нет, проходим. Лед тонкий! — воскликнул он, не сумев сдержать волнения.

Я взглянул на экран. Сондерс был прав. Вертикальная линия, обозначавшая ледяную стену, медленно перемещалась по экрану, наверху была чистая вода.

— Давай команду, — произнес Суонсон. — Наблюдай за ледяной стеной: поверни камеру вверх, потом по азимуту.

Снова загудели насосы, и в цистерны устремилась вода. Стена льда, находившаяся менее чем в десяти футах от нас, медленно поползла вниз.

— Восемьдесят пять футов, — доложил командир поста. — Восемьдесят.

— Не торопись, — произнес Суонсон. — Теперь мы защищены от сноса.

— Семьдесят пять.

Насосы остановились, и цистерны начали заполняться водой. «Дельфин» поднимался едва заметно. Камера была повернута вверх, и мы увидели четкие очертания верхней части ограждения рубки, которая приближалась к гладкой поверхности тонкого ледяного покрова полыньи. Снова в цистерны устремилась вода, мы ощутили чуть заметный толчок, и «Дельфин» застыл на месте.

— Отличная работа, — осторожно заметил вахтенному Суонсон. — Попробуем толкнуть снизу плечиком. Нас сносит?

— Пеленг не изменяется.

Суонсон кивнул. Гудели насосы, выкачивая воду из цистерн, и подводный корабль постепенно приобретал положительную плавучесть. Нижняя поверхность льда не приближалась и не удалялась. Прошло еще какое-то время, было выкачано еще какое-то количество воды, но ничего не происходило.

— Почему он не продувает главную цистерну? — спросил я вполголоса у Ганзена. — Ведь в считанные минуты субмарина получит сотни тонн положительной плавучести, и такого давления, направленного на один участок, ледяной покров даже толщиной в сорок дюймов не выдержит.

— «Дельфин» тоже, — мрачно отозвался Ганзен. — При резком увеличении положительной плавучести он вырвется на поверхность точно пробка из бутылки шампанского. Может, прочный корпус и выдержит этот удар, но рули будут расплющены в лепешку, как пить дать. Тебе хочется провести под водой остаток своих дней, кружа на одном месте под шапкой полярного льда?

Мне этого не хотелось, и я умолк. Я посмотрел на Суонсона. Тот подошел к пульту управления погружением и всплытием и стал молча наблюдать за датчиками. Я забеспокоился, но тотчас понял, что Суонсон не из тех, кто легко сдается.

— Достаточно, — обратился он к командиру поста погружения и всплытия, — иначе полетим по воздуху, как дирижабль. Лед толще, чем мы предполагали. Мы попытались продавить его снизу, но ничего не вышло. Похоже, нужен резкий толчок. Заполни цистерны, только постепенно, опусти субмарину до восьмидесяти футов. Потом дай «пузырь» в балластные цистерны, и мы ринемся на лед точно бык, увидевший красную тряпку.

Тех, кто установил на борту «Дельфина» систему кондиционирования воздуха, весящую двести сорок тонн, следовало бы привлечь к суду. Воздух, вернее, то небольшое его количество, которое у нас оставалось, был горячим и затхлым. Оглядевшись, я заметил, что воздуха не хватает всем. Всем, кроме Суонсона. Было такое впечатление, будто на нем невидимая кислородная маска. Мне хотелось верить: Суонсон не забыл, что постройка «Дельфина» обошлась в сто двадцать миллионов долларов. В сузившихся глазах Ганзена я заметил тревогу, и даже обычно невозмутимый Ролингс скреб заросший синеватой щетиной подбородок огромной, размером с лопату, ручищей. В наступившей глубокой тишине издаваемый Ролингсом звук был неестественно громок. Затем его заглушил шум воды, устремившейся в цистерны.