Питер Чейни - Темная улица

— Я знаю. Но тут возникает затруднение.

Керр приготовился терпеливо выслушать, что скажет ему Куэйл.

— В Кельсвуде живет один человек. Считается, что его имя Чарльз Эрмин Лилли. Он живет В Макер-хаузе. Уже довольно давно. Он один из крупнейших вражеских агентов. Мы его все это время не трогали, потому что кое-кто в нашей контрразведке полагал, что он может нам пригодиться. — Он пожал плечами. — Но теперь наступил момент, когда я пришел к выводу, что это было нашей большой ошибкой. И я не собираюсь дальше продолжать игру.

Керр ничего не сказал.

— Этот самый Лилли, — продолжал Куэйл, — имеет какую-то возможность переправлять добытые им сведения куда ему нужно. Я не знаю, как он это делает. Но я знаю, что у него есть контакты в Эйре. Но может быть, у него есть другой канал. Он ведь гиммлеровской выучки.

Керр усмехнулся.

— Они большие мастера.

Куэйл тоже усмехнулся.

— Вам-то это хорошо известно, Рикки.

— Значит, вам этот самый Лилли порядком надоел? — спросил Керр.

— Да. Можете считать именно так, если хотите. Во всяком случае, я не собираюсь посылать новых агентов — а мне необходимо сделать это как можно скорей — до тех пор, пока у меня останется хоть малейшее опасение, что мистер Лилли может оказаться в курсе дела. Так что… — Керр вздохнул.

— Так что мистеру Лилли придется отправиться в далекое путешествие, — сказал он.

— Вот именно, — согласился Куэйл. — Отправиться в далекое путешествие.

Керр кивнул.

— Когда? — спросил он.

— Сегодня вечером. Надо действовать быстро.

— Понятно. Я — и кто еще?

— Вы и Кордовер. Мне кажется, что самое правильное будет, если произойдет несчастный- случай. Думаю, для всех, кто с ним связан, так будет удобнее всего.

Керр ухмыльнулся.

— Вы имеете в виду, что не стоит раздражать контрразведку?

— Могут раздражаться как угодно. Наши дела — в первую очередь. Но всегда лучше, когда такие дела обделываются спокойно.

Керр улыбнулся своей мальчишеской улыбкой.

— Это значит, что вы придумали что-то совершенно сногсшибательное.

— Да, я постарался все продумать. — Куэйл достал из кармана лист бумаги. — Посмотрите: это план дома Макер-хауз. Лили находится именно там. Во всяком случае, он был там три часа назад. За ним в течение нескольких недель ведется непрерывное наблюдение. Вот как мы все это устроим. Кордовер будет, как обычно, выступать в роли водителя транспортной компании. У него будет тяжелый грузовик. Но прежде чем вы приступите к делу, я хочу поставить небольшой эксперимент. Кто знает, может быть, этот самый Лилли решит заговорить, когда увидит, что дела для него повернулись плохо. Может быть, он станет разговорчивым. Он может решить, что у него тогда будет шанс, — знаете, как это обычно бывает.

— Понятно, — сказал Керр. — Ну, и если он все же заговорит, то это не спасет его, не так ли?

— Совершенно верно. — Куэйл достал новую сигарету. — Если у меня когда-то и были намерения обходиться с этим негодяем либерально, то они совершенно исчезли после заварушки с японцами. У меня нет ни малейшего сочувствия к Лилли. Он садист и убийца.

— Понятно, — сказал Керр. — Я сперва отправлюсь туда и предложу ему сделку. Если он заговорит, тем лучше. Но мы все равно сделаем свое дело.

Куэйл кивнул.

— Вы сделаете свое дело, — сказал он, — и вот как вы его сделаете. Подойдите сюда, Рикки. Посмотрите на этот план.

За городом было холодно. В открытое окно машины врывался холодный ветер, так что Керр замерз. Но ему нравилось это ощущение. В Лондоне стоял туман, но здесь ночь была поистине великолепная. Сияла луна, дорога белой лентой ложилась под колеса автомобиля.

Керр снял руку с рулевого колеса, нащупал в кармане сигарету. При этом он всем телом ощутил подвешенную под левой мышкой мягкую кобуру пистолета. Керр любил ощущать оружие под мышкой, он неплотно прижал к кобуре руку.

Ему в своей жизни приходилось пользоваться оружием разного калибра: начиная от морского «Вебли-Скотта», который при выстреле напрочь сносит жертве голову, вернее, макушку, до крошечного, двадцать второго калибра, который, если не попадешь в живот, то уж никакого особенного вреда и не причинит. Сейчас при нем был его любимый пистолет: немецкий пехотный «маузер» с десятью патронами в стволе, примерно тридцать восьмого калибра. Рану он делал ужасную, единственный недостаток этого оружия был в том, что иногда патроны отскакивали рикошетом обратно и сильно давали по лбу. Но это, собственно, ничего особенного не представляло. Просто указывало, что выстрел попал в цель. Роль играло только то, что происходило с тем типом, в которого попала пуля.

Керр сунул сигарету в рот, нащупал зажигалку, закурил, глубоко затянулся. Его чуть-чуть мутило. Все-таки он выпил сегодня слишком много. И в сотый раз за последние полгода он повторял себе, что следует, пожалуй, перестать столько пить. Просто неразумно с такой легкостью поглощать спиртное, да еще в таких количествах.

Он утопил ногой педаль акселератора, стрелка спидометра поползла к сорока пяти… Он стал перебирать в памяти некоторые подробности своей работы у Куэйла…

Добравшись до вершины холма, он сбавил скорость. Слева в долине виднелся небольшой лесок. Выключив мотор, он вышел из машины и стал осматривать пустынную дорогу. Никого не видно. Он отошел на несколько ярдов и вскоре обнаружил калитку, которая выходила в поле. Она была в той самой высокой изгороди, которую описал ему Куэйл.

Керр открыл калитку, вернулся к машине, осторожно провел ее по полю, укрыл в чаще — это ему тоже подсказывал Куэйл, где тут можно найти густые заросли. Выключая фары, Керр подумал, что Куэйл практически ничего не оставил в этой операции на волю случая. Облегчил Керру работу, насколько это было возможно.

Однако даже Куэйл не мог сделать эту работу совершенно легкой. Возвращаясь из чащи обратно к калитке, Керр думал о том, насколько все же трудным будет задание. А что если… Но он тут же усмехнулся, до того нелепой показалась ему мысль, что Рикки Керр может растеряться или отступить.

И все же время от времени люди теряют самообладание, не так ли? Даже первоклассным пилотам необходим отдых, а он, Керр, чертовски мало отдыхал в этом году. И какой же результат? Слишком часто приходится рисковать, ставить все на карту. Вот потому-то и начинаешь пить сверх меры. Спиртное как-то придает уверенность.

Он был уже около калитки и вдруг почувствовал, что ему холодно. Быстро вернувшись к машине, он извлек из отделения для перчаток фляжку бурбона, сделал большой глоток и сунул флягу в карман.

Тщательно прикрыв за собой калитку, он пошел по дороге. Ярдах в ста дорога разветвлялась: справа она поднималась на холм, слева вилась узенькая грязная тропинка. По ней Керр и двинулся. Она привела его в довольно густой лесок. Здесь пахло сыростью и прелью. Керр подумал, что это, наверное, запах смерти. Теперь тропинка превратилась в едва заметную тропку. Вскоре Керр выбрался на небольшую поляну и свернул влево. На склоне холма, в почти недоступном месте, стоял спрятанный среди деревьев грузовик. Огни были погашены. Что-то страшно противоречивое было в этом зрелище: современный грузовик в такой глухой чаще.