Питер Чейни - Звезды исчезают на рассвете

Грили присвистнул сквозь зубы:

— Так вы знали все о нем с самого начала? — в его взгляде промелькнуло удивление, смешанное с восхищением.

— О, да! — ответил Куэйл. — Я следил за его игрой и видел, как он пускал в ход каждую из своих пешек!

— Знаете, мистер Куэйл… Мне иногда кажется, что мы вовсе не так глупы, как представляют себе многие люди!

— Все познается в сравнении, — усмехнулся Куэйл. — Мы это узнаем точно еще до окончания войны… Итак, Эстальца знал, кто таков на самом деле Фоуден. Именно в это время Фоуден подготавливал свою авантюру с приездом в Лондон. Он дважды напрашивался на встречу с нашими властями в Марокко, обещая снабдить их сведениями о немцах. Очевидно, сведения действительно были точными, но не представляли особого интереса. Он затаил обиду на наших представителей за то, что не захотели его выслушать.

Они не захотели его слушать, ибо видели насквозь! Об этом вовремя позаботился Эстальца. Тут и зародились у Фоудена подозрения по поводу Эстальцы, и через какое-то время его нашли убитым. Фоуден сообразил, что кто-нибудь, не лишенный способности логически мыслить, обязательно свяжет между собой эти два происшествия и установит участие Фоудена в этом «подвиге». Потому он позаботился о том, чтобы его отправили в вишистский концлагерь. Он и там успешно выдавал себя за другого, но, к несчастью, произошло кое-что, из-за чего его карты были основательно спутаны.

Куэйл перестал расхаживать по комнате, выпустил облако сизого дыма и посмотрел на Грили:

— Вы помните, — спросил он, — фотографию, которую он вам показывал? Снимок, сделанный в лагере?

— Помню, — ответил Грили. — Он показывал мне его в порту, а потом вы обнаружили его за зеркальным столиком в спальне Зиллы Стивенсон.

— Именно так, — подытожил Куэйл. — Роковым обстоятельством для Фоудена явилось то, что я уже знал кое-что об этой фотографии. Один из агентов послал мне такую же, указав на обороте имена людей, изображенных на карточке, а также очень ясно дал понять, кто такой Фоуден и какого рода деятельностью он занимался в Марокко.

— Это предел всему! — вздохнул Грили.

— Поэтому Фоуден и был вынужден убить Зиллу Стивенсон, — продолжал Куэйл. — Придя к ней домой, он начал рассказывать ей свою историю о Марокко и показал эту карточку, вынув из кармана. Вполне могу себе представить, что произошло потом. Она мгновенно узнала этот снимок, ведь тот, кто посылал его мне, был ее мужем. Она его горячо любила. И тут вдруг ей стало ясно, кто такой Фоуден. Он себя выдал. Бедняжка Зилла, — вздохнул Куэйл. — Вы вполне можете представить себе, что было дальше, не правда ли Грили? Он дал ей фотографию.

Она ее разглядела. Он, вероятно, стоял перед камином, а она — ближе к двери в спальню. Какую она должна была испытать ненависть к человеку, погубившему ее мужа. Она, скорее всего, решила, что я не знаю, кем он является на самом деле, и что Фоуден торжествует, успев всех обвести вокруг пальца. Она потеряла голову. Зилла вышла в спальню, затем вернулась с фотографией в одной руке и револьвером в другой. Она собиралась, держа его под прицелом, позвонить мне для того, чтобы я его схватил!.. Бедная Зилла!

— Все ясно, — сказал Грили. — Он прыгнул на нее, схватил ее руку с пистолетом и приставил к ее виску.

— Да, — подтвердил Куэйл. — Все было кончено. Он полагал, что устранил внезапно возникшее перед ним препятствие. Я думаю, что во время борьбы Зилла зашвырнула фотографию в спальню, где она и завалилась за туалетный столик. Фоуден нисколько не встревожился, так как снимок не представлял для него особой ценности. Он, вероятнее всего, принял Зиллу за честолюбивую сверх меры девушку, работавшую в одной из наших секретных служб, заподозрившую его и пожелавшую передать в руки полиции. Вот он и не подумал о фотографии.

— Но ведь он должен был испытывать страх и отдавать себе отчет в том, что здорово рискует!

— Фоуден привык к любым рискованным испытаниям, — пожал плечами Куэйл. — Я думаю, ему это даже нравится. Во всяком случае, о Зилле он не беспокоился! Он знал, что мы не предпримем никаких шагов в этом направлении.

Грили утвердительно кивнул. История стала проясняться.

— Итак, — продолжал Куэйл, — после побега из лагеря, выждав некоторое время, он связался с одним из наших агентов в Марракеше. Он решил, что пришел самый подходящий момент для въезда в Англию. У него имелись соответствующие инструкции на этот случай, и он был уверен, что счастье непременно ему улыбнется. Сочиненная им история, согласно которой его добровольное предложение было дважды отвергнуто. На сей раз у него оказалась совершенно сенсационная информация, и он собирался выторговать за нее круглую сумму. Наши люди в Марракеше сделали вид, что проглотили наживку вместе с крючком. Они свели его с одним человеком из Эс-Сувейры, а тот, в свою очередь, устроил ему встречу с миссис Ферри, очень проницательной дамой, — при воспоминании о ней Куэйл широко улыбнулся. — Она служит мне уже долгие годы. Именно благодаря миссис Ферри мы и приготовили встречу нашему другу Фоудену.

— Неплохая работа, — сказал Грили. — Да, вас не проведешь, мистер Куэйл!

— Еще посмотрим, — ответил Куэйл. — Итак, наш друг Фоуден считал, что ловко обстряпал дельце. Он знал, что рано или поздно выйдет на какую-нибудь важную шишку. Уж очень профессионально была составлена его басня, чтобы потерпеть неудачу. Либо ему поверят, либо вежливо откажутся от его услуг. В действительности это не имело для него никакого значения. Он хорошо представлял себе, что если бы мы и заподозрили что-нибудь, то все равно дали бы ускользнуть, хотя бы для того, чтобы посмотреть, за что он возьмется. Он рассуждал примерно так: мы должны сообразить, что коль скоро он мог проникнуть в Англию, то, наверняка, заготовил и отходные пути. Если мы заподозрим его в том, что он агент именно Шликена, то, так или иначе устроим ему встречу именно с Феллсом. Тогда самым естественным для него было бы открыть Феллсу всю правду, увезти его с собой в Германию для того, чтобы как-то использовать. Он полагает, что мы спокойно позволим им уехать вдвоем, так как приехав в Германию, Феллс непременно встретится со Шликеном.

— Все понятно! — воскликнул Грили.

— Но вы не знаете, что Феллс уже успел поработать на Шликена перед началом войны. Я сделал для этого буквально все. Он работал довольно долго и, надо сказать, весьма усердно, — продолжал Куэйл, улыбаясь. — Они, конечно же, подыщут ему работу, даже если и не испытывают к нему слепого доверия, ведь он располагает важной для них информацией.

— Я понял, — сказал Грили. — Фоуден рассчитал, что если Феллс служит вам, то вы легко позволите ему увезти его с собой, чтобы попытать счастья и связаться со Шликеном в Германии. А если Феллс не работает на вас, тем лучше, — он снова станет трудиться на Шликена, поставляя ценную информацию для разведки рейха.