Джек Хиггинс - Холодная гавань

— И стоять поближе?

Она вдруг почувствовала, что причинила ему боль, но это не доставило ей удовольствия. Она готова была проглотить язык, но было уже поздно.

Крэйг вернул ей портсигар и подошел к столу с озабоченным лицом.

— Я советую вам остаток дня посвятить изучению документов, фотографий, описанию событий, пока вы не будете знать их в совершенстве.

— А завтра?

— Мы вместе пройдемся по ним, чтобы довести до автоматизма. Завтра вечером после одиннадцати мы вылетаем.

— Мы?

— Да, я буду с вами до вашей высадки.

— Понятно.

— Если все пойдет по плану, то вас и Рене встретят маки. Они довезут вас до Сен-Мориса по шоссе. Вы подождете там в доме начальника станции, пока пройдет ночной поезд из Парижа. Тогда Рене пойдет за машиной, как будто вы только что сошли с поезда, и повезет вас домой, в замок.

— Где я буду предоставлена самой себе?

— С вами останется Рене. Любую информацию, которая у вас появится, передавайте непосредственно ему. У него есть рация. Он сможет связаться с нами через прибрежную промежуточную станцию.

— С вами? — спросила она. — Но я никого здесь не видела, кроме этих ваших друзей прошлой ночью.

— Они просто избегают встреч, вот и все. У нас здесь очень мощная радиостанция, есть даже своя пошивочная мастерская. Ею ведает Джулия. Она может сделать любую форму, одежду или документы, почти все. — Они постояли какое-то время молча. Наконец он спросил странным тоном: — Могу я что-нибудь сделать для вас?

— Анн-Мари. Я беспокоюсь о ней. Если что-нибудь случится со мной…

— Я позабочусь обо всем. Даю вам слово. — Он приподнял ее подбородок. — С вами ничего не случится. Вам повезет. Уверяю вас.

Она вдруг расклеилась, на глазах выступили слезы.

— Откуда, черт побери, вы можете это знать?

— Я из Йелля, — ответил он просто.

Она работала с документами все утро. Джулия сказала ей, чтобы она пришла в паб на ленч, поэтому после полудня Женевьева взяла чью-то дубленую безрукавку из шкафа в холле и направилась в поселок.

Она остановилась на причале посмотреть на „Лили Марлен“, палубу которой драили двое матросов. Хейр показался в окне рубки:

— Поднимайтесь на борт, прошу вас.

— Спасибо, зайду.

Она осторожно прошла по трапу, и один из мужчин подал ей руку.

— Поднимайтесь сюда, — позвал Хейр. Женевьева прошла за ним в рубку.

— Здесь очень здорово, — сказала она.

— Вам нравятся катера?

— Да, очень.

— Немцы называют этот катер быстрым катером — шнельботом, и так оно и есть на самом деле. Вряд ли он годится для прогулок, но из всех катеров подобного типа он, пожалуй, самый надежный.

— Какая у него скорость?

— Три дизеля „даймлер-бенц“ плюс несколько усовершенствований, добавленных англичанами, дают возможность развивать скорость до сорока пяти узлов.

Она погладила руками рычаги управления:

— Как хорошо было бы выйти на нем в море!

— Идемте, я покажу его вам.

Хейр повел ее вниз, показал моторное отделение, крошечный камбуз, кают-компанию, потом свою каюту. Она увидела два торпедных аппарата, посидела в кресле зенитной установки на фордеке, поглядела на крупнокалиберный пулемет Бофора, установленный на корме.

Когда они закончили осмотр, она сказала:

— Это внушает восхищение. Столько полезных вещей на такой маленькой посудине!

— Да, — ответил он. — Немцы все делают очень старательно и эффективно. Я кое-что знаю об этом. Моя мама была немкой.

— Вы этого стыдитесь? — спросила она.

— Из-за Гитлера, Геббельса и Гиммлера? Да. Но я благодарю Господа за Гёте, Шиллера, Бетховена и многих других.

— Вы мне очень нравитесь, Мартин Хейр. — Она потянулась к нему и поцеловала в щеку.

Он тепло улыбнулся в ответ.

— Продолжайте в том же духе, пожалуйста. Я старше вас почти на четверть века, девушка, но вы можете оказаться в опасности.

— Обещания, — сказала она. — Вот все, что я имею.

— Нет, не все. Вы получите ленч. — Он взял ее за руку и повел по деревянному трапу на причал.

Казалось, все собрались в „Висельнике“. Весь экипаж „Лили Марлен“, Крэйг, даже Джо Едж, сохраняя на лице выражение „привет-парень-как-приятно-тебя-видеть“, сидел за столом. Джулия подавала горячие корнуолльские пирожки, которые Шмидт распределял между всеми с присущим ему чувством юмора. Три штуки он принес Женевьеве, Хейру и Крэйгу и поставил на стол у окна.

— Это не имеет ничего общего с еврейской кошерной пищей, но пахнет просто великолепно, — сказал он.

Крэйг выглядел более приветливым. Они обменивались шутками с Хейром, пили пиво со своими пирожками, а Женевьева решила закурить „Житан“. Ей не хотелось признаваться себе в том, что она начинает получать удовольствие от курения.

Крэйг поднялся:

— Извините, но я должен поговорить с Джулией.

Хейр явно наслаждался сладостями. Женевьева почувствовала, что Едж с другого конца бара наблюдает за ней, его глаза опасно блестели. Она почувствовала себя неуютно.

Покончив со своей порцией, Хейр сказал:

— Черт побери, это было великолепно! Пойду-ка я за добавкой.

Он встал, а Женевьева сказала:

— Я, пожалуй, пойду подышу.

Она вышла, увидев, что Едж последовал за ней. Это рассердило ее: окружающие могли подумать, что он вызвал ее. Наклонив голову, Женевьева быстро пошла по тропинке между деревьев. Через несколько мгновений из паба вышел Едж и поспешил за ней по другой тропинке. Через некоторое время он перешел на бег.

Мартин Хейр сидел у окна. Он взял ватрушку, которую протянул ему Шмидт, и тут заметил Еджа, бегущего за Женевьевой. Быстро положив очередную булочку на тарелку, он встал.

— Успею съесть ее потом.

— Думаю, это неплохая идея, сэр, — улыбнулся Шмидт.

Мартин вышел и быстро зашагал по тропинке.

Крэйг стоял у раковины с сигаретой в зубах и смотрел, как Джулия лепит ватрушки.

— Вы хотите устроить что-нибудь особенное, да? — спросила она.

— Ужин, — ответил Крэйг. — Вы, я, Мартин, Рене, Женевьева. Это ведь последняя ночь здесь. Думаю, ей будет приятно.

— Почему бы и нет? — сказала она. — Я сделаю это для вас. У меня есть баранина, правда, совсем немного, но для ужина хватит. Да, еще есть три бутылки шампанского в погребе, кажется, „Моэт“.

— Что может быть лучше!

— И будьте с ней поласковей, Крэйг. — Она положила руку ему на рукав, испачкав мукой. — Эта девушка к вам неравнодушна.

Дверь внезапно открылась, и появился Шмидт.

— Извините, хозяин.

— В чем дело? — резко спросил Крэйг.

— Возможно небольшое столкновение, я думаю. Мисс Треванс пошла прогуляться по тропинке в лес. Мы видели, что за ней побежал лейтенант Едж. Ну, капитан Хейр долго не раздумывал, сэр. Он последовал за ними.

— Ну и?..

— Простите мою бессвязность, сэр, — сказал Шмидт. — Я хочу сказать, что у него только одно хорошее легкое, и, если дело дойдет до драки…