Александр Дав - Эффект Бандерлогов

«И врать мне вам, братва, нет никакого смысла, – начал тогда свой рассказ друг Полковника и его тёзка Сашка – капитан, однополчанин.

Пили, значит, мы всю ночь. Повод был необыкновенно порядочный. Не то, что тапки обмывали купленные. Нет. Серёга выиграл пять тыщ! И выиграл, блядь, как раз в свой день рождения. Купил в киоске лотерею «Спринт» за полтинник. «Дайте, – говорит он продавцу, – подарок ко дню рождения». Та протягивает билет. Он открывает. Даже надорвал кусочек. Медленно разворачивает и улыбается. «Вот, – говорит, – спасибо. Пять тыщ…» А «Жигули» тогда как раз почти столько стоили. Все улыбаются. Мол – пизди, пизди. И продавец – девушка молодая – тоже тянет рот до ушей.

Серёга молча показывает ей билет надорванный. Улыбка исчезает с её лица, и появляется гримаса то ли отчаяния, то ли зависти. Ну, мы все давай его поздравлять. Намёки дешёвые кидать, насчёт обмыть там и прочее. Серёга лыбится и, немного бледнея, спрашивает у продавца: «А деньги когда получать?» Та мямлит, что-то себе под нос, объясняя про экспертизу, проверку и прочую ерунду. Короче, деньги он получил только через месяц. А в тот день мы забурились к нему в холостяцкую коммуналку, обмывать выигрыш.

Сколько ни бери водки, а бежать всё равно ещё раз придётся. Так и получилось. Выпили по одной колдунье на брата – мало. Комбат крякнув, пробасил, сюсюкая на шипящих звуках. У него всегда по пьянке пропадали шипящие: «Со-то я не напился, Сергей Александровиць. Надо стобы кто-то исё принёс. На стременную». Пошёл я. Рядом была стоянка такси. Взял пузырь за чирик. Иду обратно. Навстречу женщина. Темно на улице. Не видно, старая или молодая. Да после пятисот водки – разница небольшая. Слово за слово. Она не боится – человек в форме, лейтенант. Короче, кончилось знакомство у неё дома, в кровати. Женщина очень приличная. Выпившая шла, по причине отмечания какой-то диссертации, какого-то коллеги по работе – выдающегося зоолога. Ну, я, значит, слушаю про диссертацию – что-то там у каких-то обезьян, то ли в башке, то ли в жопе, а сам пристраиваюсь потихоньку. Она ничего… Позволяет. Вдруг, как обухом по башке: «А где муж, думаю?» Ну, соответственно, задаю ей этот вопрос. Не придёт ли любимый твой невовремя? Она говорит, что нет, не придёт. Умер, говорит, и на стену показывает. А на стене портрет какого-то кавалериста, с шашкой и в папахе. Я начинаю соображать, мол, много лет-то барышне, раз фотка такая старая, и муж на ней в форме довоенной ещё. Она интеллигентная – намёк моих сомнений раскусила. И говорит: «Не волнуйся. Он меня на тридцать лет старше был». Я продолжил. Поставил её на четыре точки. Только это, значит, принял позу по-гусарски – сзади, вижу на меня пялится кто-то. Вот же блядь, а! Присмотрелся – зеркало. Вид классный. Скачу, словно конармеец на кобыле, только шашки с папахой не хватает. Моя фуражка рядом, на стуле лежит. Я, не переставая «скакать», дотянулся до фуражки, надел её – и поскакал дальше. А сам в зеркало посматриваю. Ну, сука – точно конармеец на лошади едет! Только жопа голая мелькает, да лошадь ржёт по-человечьи – охает и ахает! Приложил руку к козырьку, словно честь на параде отдаю, а она в этот момент, возьми да и обернись. Все её вздохи, всхлипы и ржание давно одинокой, голодной вдовы оборвались, и она, то ли с горечью, то ли со смехом спросила: «Ты, что – дурак?» Я сбросил фуражку, ойкнул, и поскакал во весь опор дальше, отрабатывая свой конфуз. Ничего – получилось всё… у обоих».

…Вспомнив этот рассказ, Полковник не мог удержаться. Ему стало до того смешно, что он остановился в своих изысканных движениях и залился смехом, переходящим в слёзы. Ну, очень ему стало смешно. Да ещё этот телефон… «Ну, бля… сейчас посмотрю, кто звонит – найду – убью!» Быстро спрыгнув с кровати и вызвав тем недоумение и стон возмущения Любы, Полковник стал шарить по полу, ища чёртов телефон…

А звонил Роман Зюлькинд. Не дождавшись ответа, он опустил трубку в карман, развёл руками и сел в подъехавший автобус. По крайней мере, у него теперь есть работа и он сможет предложить этой замечательной девушке стать его женой. Он представлял, как будет приходить домой, как его будет встречать любимая жена, как они будут ужинать вместе. Как потом… Его мысли прервал сигнал из кармана.

– Слушаю, – Роман даже не глянул на номер.

В трубке молчали.

– Слушаю… Люба, это ты… вы?

– Нет, это не Люба. Это её папа. Ты что же, сучонок, совратил девушку – и в кусты, – Саша Полковник явно издевался, но Рома не понял этого. Он всерьёз разволновался. Речь его стала сначала, спутано-плаксивой, с обещаниями обязательно предложить руку и сердце. Потом, истерично-вызывающей – «я попросил бы… в таком тоне» и прочее. Потом он перешёл на сдержанно-деловой фальцет, стараясь произвести впечатление самостоятельного, «серьёзного мужика». Но закончил сконфуженно сбивчиво, с извинениями и обещаниями. И… что он «вообще хотел просить отца благословить их отношения».

– Ну, брат ты мой, – продолжал игру Полковник, – такие вещи впопыхах не делают. Знаешь, какие парни к ней баки подбивают?

– …

– То-то! Дело обстоятельно делать надо. Обстоятельно.

– Да. Понимаю.

– Сможешь ли ты обеспечить семью? Семья это! Это о-го-го! – Саша, напрягся, подбирая слова, касающиеся важности семейных отношений, но кроме: «Муж и жена – одна сатана», в голову Полковнику ничего не лезло.

Роман начал рассказывать про денежную работу, которую только что получил. Про научные разработки, сулящие немалые доходы. Он, по мере продвижения рассказа, возвышался в своих собственных глазах, а посему закончил: «Знаете что, папаша! Я бы на вашем месте был рад, что такой жених хочет взять в жёны вашу дочь! Да я, с самим… господином Кривых в проекте! А он! А его! Да, что вам объяснять. Это не человек – глыба! А вы мне про обеспечение».

Сашу словно шарахнуло по башке пыльным мешком: «Ну, ни хрена себе случайности. Хотел приколоть Любкиного мальчишку, а попал на знакомого Кривых. Или гундит, падла?» В трубку же он сказал:

– Хорошо, молодой человек. Ваши аргументы сейчас неуместны. Мы посовещаемся на семейном совете… С Любой посове… ту… емся, – он прикрывал трубку рукой и отбивался от начавшей понимать суть разговора Любы, которая пыталась вырвать трубку и расцарапать Полковнику всю его наглую, небритую рожу. – До свиданья, молодой человек. Я по… з… воню… – продолжал отбиваться Саша Полковник. Окончив разговор, он посмотрел с укоризной на свою партнёршу по недавнему сексу.

– Ну, ты чего, дурочка, что ли? – очень мягко и тихо спросил Полковник девушку, которая перестала на него нападать, а села на край кровати и принялась молча одеваться.

– Сам дурак. Тебе чего от меня надо?

– Не понял, – Полковник смотрел на Любу с истинным удивлением.