Джордж Джонас - Месть

Все молчали.

— Ты высказался? — спросил Карл. — До конца? Тогда займись, пожалуйста, своей работой.

В это время новой любовницей Будиа была стенографистка, живущая на рю Буано в восемнадцатом арандисмане. В среду, двадцать седьмого числа, машина алжирца в течение всей ночи стояла у ее подъезда. Авнер, однако, не рискнул подкладывать бомбу в машину, так как опасался, что утром Будиа захочет подвезти девушку на работу. Однако утром девушка вышла из дома одна, через полтора часа после ухода Будиа, который покинул ее в шесть часов. Фирма, где она работала, находилась в пятом арандисмане на Левом берегу. Будиа поехал именно туда. Это было длительное путешествие — от рю Буано до рю де Фоссе Сент-Бернар у бульвара Сент-Жермен. Будиа ехал сорок пять минут, несмотря на то что выехал рано, до утренних транспортных пробок. В 6.45 он запарковал машину на угловой стоянке — как раз перед современным зданием Парижского университета, известным под названием «Пьер и Мари Кюри».

Выйдя из машины, Будиа запер ее и направился, видимо, куда-то неподалеку. Один из людей Луи последовал за ним пешком. Другой поехал на машине. Было похоже, что Будиа собирался посетить еще одну из своих любовниц, живущую в одном квартале от стоянки машины.

Через полчаса Стив и Роберт подъехали в «вэне», который они поставили так, что он заслонил машину Будиа. И Роберт, и Стив были в рабочих комбинезонах.

Хотя на противоположной стороне рю де Фоссе Сент-Бернар находилось несколько магазинов, улица в этот час еще была безлюдной. Тем не менее из предосторожности они все-таки предпочли заслонить от прохожих машину Будиа своим «вэном». Никто не знал, когда Будиа вернется, но осведомитель «папа», который следовал за ним по пятам, должен был их предупредить о его появлении. У Стива и Роберта времени было достаточно, для того чтобы скрыться.

Бомбу упрятать под сиденье в машине можно было мгновенно. На этот раз она представляла собой небольшой пакет — и никаких проводов, никаких таймеров.

За тридцать секунд Стив открыл дверцу «рено», меньше минуты потребовалось Роберту. Еще несколько секунд — и Стив запер дверцу машины. Бомба лежала под сиденьем.

Было около восьми утра. Стив и Роберт сели в «вэн» и отъехали на угол рю Джюссье и рю Фоссе Сент-Бернар. Авнер и Ганс, маневрируя на своей машине, изловчились занять два места вместо одного. «Вэн» со Стивом и Робертом подъехал к ним и встал на припасенное для него место.

Карл находился где-то неподалеку, предоставленный сам себе. Прошло уже почти три часа. Было 10.45. Ни осведомитель, ни сам Будиа не появлялись.

Вдруг большой грузовик встал перед машиной алжирца, на том самом месте, где недавно стоял «вэн» Стива и Роберта, и заслонил от них «рено» Будиа. Ничего поделать они не могли. Авнер даже хотел под каким-нибудь предлогом попросить водителя грузовика продвинуться вперед. Он опасался, что они не заметят, как Будиа сядет в машину, и потом вынуждены будут следовать за ним и производить взрыв в каком-нибудь другом месте. А это грозило всякими осложнениями. Авнер молил Бога, чтобы грузовик отъехал. Возможно, его молитва была услышана — грузовик уехал через несколько минут. Но тут же двое — молодой человек и девушка, — видимо, студенты, остановились у машины Будиа. Девушка даже облокотилась на нее. Разумеется, когда появится хозяин машины, они отойдут в сторону. Но на достаточное ли расстояние? Авнер, который только что молил о скорейшем возвращении Будиа, теперь стал молить о том, чтобы он задержался, пока молодые люди не закончат свой разговор. Он даже попытался прибегнуть к телепатии, повторяя про себя: «Ну же, крошка, скажи ему «да», о чем бы он-тебя ни просил. Скажи ему «да» и уходи». Кажется, он действительно обнаружил в себе некие телепатические возможности — они ушли.

В одиннадцать часов человек «папа» появился в конце улицы. Авнер взглянул на Роберта, сидевшего в «вэне» рядом со Стивом. Роберт кивнул. Авнер включил зажигание. Стив должен был последовать его примеру.

Будиа открыл машину, сел на шоферское место и захлопнул дверцу. Авнер подумал, что он вряд ли успеет вставить ключ в зажигание, но «рено» двинулся с места. Секунду спустя взрывом сорвало дверцу машины и покорежило ее крышку.

Эта бомба была самым совершенным изделием Роберта. Радиус ее действия был настолько ограничен, что кто-нибудь, находящийся даже в трех метрах от машины, вряд ли мог пострадать. А эффект был полный. У Будиа не было шансов остаться в живых.

По слухам, подружка алжирца, работавшая в офисе неподалеку от места взрыва, слышала грохот, хотя, конечно, понятия не имела, что он означал.

Алжирец, которому был сорок один год, погиб мгновенно. На следующий день в парижских газетах высказывались предположения, что Будиа мог стать жертвой несчастного случая в связи с взрывчатыми веществами, которые он, возможно, получил в одной из химических лабораторий от левонастроенных студентов. Основанием для этих предположений послужило то, что машина Будиа стояла у здания «Пьер и Мари Кюри», а также ставшие известными его связи с подпольем.

Полиция поначалу тоже придерживалась этой версии, так как не обнаружила в машине никаких проводов [69].

Авнер и его коллеги покинули Париж в первых числах мая. Как всегда, по очереди. Хотя Авнер и не перестал мучиться приступами страха, но на этот раз он чувствовал полное удовлетворение.

Даже Карл, прозванный ими Осторожным, и не склонный к излишним восторгам, признавал, что их деятельность развивается успешно. В своей роли мстителей они выступили девять раз в течение девяти месяцев. И все девять раз удачно. В списке Эфраима оставались теперь трое. Если им удастся ликвидировать еще хотя бы двоих, они сравняют счет. Одиннадцать террористов за одиннадцать израильских спортсменов в Мюнхене. Око за око.

Ни Авнер, ни Карл, ни Роберт, так гордившийся своими техническими достижениями, — никто из них не мог знать, что с исчезновением Мохаммеда Будиа в верхах палестинской организации в Европе появилось вакантное место, которое должен был вскоре занять самый знаменитый в этом десятилетии террорист. Через несколько недель на месте убитого алжирца появился человек, который переименовал организацию «Паризьен Ориенталь» в «Будиа-Коммандос».

Речь идет о приземистом венесуэльце, которому при рождении дали имя Ильич Рамирес Санчес.

Вскоре, однако, он стал хорошо известен во всем мире под именем Карлос Шакал.

6 октября, днем Авнер летел на самолете компании «Ти-дабл-ю эй» из Франкфурта в Нью-Йорк. В этот день, в два часа по тель-авивскому времени началась война с Египтом и Сирией.

За двенадцать месяцев, в течение которых Авнер и его группа пытались найти и ликвидировать одиннадцать ведущих террористов, живущих в Европе, на Ближнем Востоке произошли серьезные перемены дипломатического и военного характера. Эти перемены уменьшили значение их миссии.