Василий Ардаматский - Опасный маршрут. Повесть

Несколько минут Окаемов сидел неподвижно, в уме составляя текст радиограммы, а потом быстро застучал ключом:

«Работает «три икс»… «три икс»… Операцию выполню завтра по всем трем пунктам. Чертежи уже у меня. Подтвердите сейчас же время прихода за мной транспорта. Перехожу на прием…»

Окаемов переключил рацию и надел наушники. Аксенчук видел его напряженное лицо, чуть освещенное зыбким светом радиоламп. В эту минуту Окаемов словно видел, как Барч и начальник Центра читают его радиограмму. Вот они прочитали фразу о чертежах и переглянулись. Барч сказал: «Видите, я был прав, настояв на заблаговременной отправке лодки в тот район». Окаемов улыбнулся: «Я же отлично понимал, мистеры начальники, что моя диверсия для вас дороже сотни таких, как я. И когда я все сделаю, вы охотно мной пожертвуете. Но чертежи вам очень нужны, очень! Правда, я потом вас несколько разочарую, сообщив уже лично, что чертежи погибли, скажем, вместе с Аксенчуком, допустившим непростительную оплошность. Но дело будет сделано, и я буду стоять перед вами. И вам ничего не останется, как сказать мне спасибо…»

Окаемов вздрогнул и прижал рукой наушники - ему отвечали:

«Желаю успеха. Транспорт с двух часов ночи завтра в условленном месте. Барч».

Сорвав с головы наушники, Окаемов вскочил:

- Полный свет и налить рюмки! Дорогой Аксенчук! Мне и вам желают успеха. Нам предоставлен двухмесячный отдых. Это и есть моя страна! За нее! - Они выпили. - А теперь, мой друг, спать! Спать! Завтра у нас нелегкий денек!

- А все же, что мне надо завтра сделать? - тревожно спросил Аксенчук.

- Не волнуйтесь, мой друг. Сущую чепуху! Вам не придется ни стрелять, ни бросать бомбы, ни подливать яд. Сейчас мы ложимся спать. На рассвете я уйду. Вы знаете кафе на бульваре, наискосок от института?

- Знаю.

- Ровно в час тридцать вам надо прийти туда. Я буду вас ждать.

- И всё?

- Всё. - Окаемов захохотал. - Все, дорогой, делается очень просто в наш век атома. Да, все свои документы, вплоть до паспорта, ликвидируйте. Ваш диплом у меня, и там только этот документ вам понадобится, чтобы получить достойную вас работу. Давайте последнюю рюмку выпьем за храбрость мужчин! И держу пари, что там, далеко отсюда, вы еще не раз поднимете бокал за нашу с вами дружбу!

- Я за это хочу выпить уже сейчас. И за наш успех!

- Молодец! Аминь!..

- Ну, Потапов, что вы теперь скажете об Аксенчуке? - воскликнул полковник Астангов, когда была прослушана магнитофонная запись. - Какой молодец, а? Вы думаете, ему легко было провести такую беседу?

- Не думаю…

- И он после этой истории всю свою жизнь по-другому увидит.

- Вы генералу докладывали? - уклоняясь от этого разговора, спросил Потапов.

- Да. Решено Окаемова брать в последнюю минуту. Так сказать, с максимумом улик. Совершенно ясно, что в час тридцать он передаст Аксенчуку мину и прикажет положить ее в институте. Совершенно ясно также, что механизм взрыва будет установлен на такой срок, чтобы мина сработала, когда Аксенчук будет еще в институте. Аксенчук нужен ему и его начальству, как прошлогодний снег. И вот этот узелок со сроком взрыва нам надо развязать. Ведь он может поставить взрыватель и с таким расчетом, что взрыв произойдет в следующую минуту после того, как Аксенчук появится в институте. Об этом нам предстоит крепко подумать.

- А что, если мы возьмем его там, в кафе? - предложил Потапов.

- А разве он, будучи взятым, не будет доволен, если на мине подорвемся и мы и он? Механизм-то он установит с утра, в кафе он этим заниматься не станет. А нашу просьбу разрядить мину он может не выполнить.

- Но это сможет сделать наш инженер.

- Рискованно, Потапов. У инженера будет слишком мало времени, а мина может оказаться с новым секретом.

- Но у инженера окажется времени еще меньше, когда Аксенчук внесет мину в институт?

- Так в этом, Потапов, узелок и состоит. Мы должны продумать, как получить дополнительное время на обезвреживание мины…

Вскоре в кабинете полковника Астангова собралась почти вся оперативная группа Потапова. Все старались держаться спокойно, но возбужденный блеск глаз выдавал большое волнение, переживаемое этими людьми.

- …Из квартиры Аксенчука он вышел без четверти пять утра, - продолжал докладывать Потапов. - Вот снимок, как он выходит из дому.

Полковник Астангов взял фотографию:

- Наглец! Он совершенно спокоен! - Полковник брезгливо бросил снимок на стол. - Дальше…

- Пешком и совершенно не прячась, он дошел до пригородного вокзала и сел на первую электричку. Сошел на дачной станции «Академический поселок». Мы уже испугались - не изменил ли он решение и не собрался ли атаковать дачу Вольского? Но он пошел в лес и провел там почти два часа. Работал над миной. Вот снимок, сделанный при помощи телеобъектива. Потом…

- Подождите… - перебил Потапова полковник. - Инженер Короленко, возьмите этот снимок. Посмотрите, что за мина у него? Может, вам уже знакомая?… Продолжайте, Потапов.

- Затем он вернулся на станцию. Час пробыл в буфете. Солидно позавтракал. Вот снимки… Позавтракав, он вернулся в город и пошел в кино на дневной сеанс. Сейчас он второй раз смотрит «Ушакова»… Наблюдение за ним продолжается.

- Прекрасно. Когда последний раз говорили с флотским начальством?

- Полчаса назад. Подводная лодка в погруженном состоянии продолжает курсировать в нейтральных водах. Изредка ложится на грунт.

- Прекрасно. Пусть отдыхает, ей тоже предстоят крупные неприятности… - Полковник Астангов обратился к инженеру Короленко. - Ну, как? Знакомая вам штука?

- Вроде нет, товарищ полковник. - Круглое, как луна, доброе лицо инженера залилось краской, как у школьника, пойманного на незнании урока. - В руках бы ее подержать…

- Придет время - подержите… - рассеянно сказал полковник и замолчал, что-то обдумывая.

- У меня есть предложение, - сказал Потапов. - Аксенчук приходит в кафе в час тридцать. Он приходит, когда в кармане Окаемова лежит мина с уже поставленным сроком взрыва. Скажем, этот срок - два сорок, то есть время приема Аксенчука Вольским…

- Ну-ну… - подгонял Потапова полковник.

- Так вот… Аксенчук приходит в кафе и сообщает Окаемову неприятную новость - Вольский перенес время приема: он должен быть у него без четверти два.

- Так-так… дальше…

- Перезарядить мину Окаемов уже не может, и мы выигрываем верных тридцать минут для обработки мины. Даже в случае, если инженер Короленко, находясь в институте и получив от Аксенчука мину, увидит, что загадка ему не по силам, у него будет время отвезти мину в безопасное для взрыва место.

- Что ж, Потапов, это выход! Сейчас же звоните Аксенчуку!

Окаемов действительно был совершенно спокоен. Он прекрасно знал это уже не раз пережитое им состояние непоколебимой уверенности в успехе, которое наступало в решающие часы операции. Все, что должно произойти, жило в нем точнейшим расчетом действий, которые совершались уже как бы помимо его воли и когда его мозг и нервы были свободны.