Борис Соколов - Абхазская повесть. (Художник С. Бродский)

- Давай, давай, кацо, по пять рублей с человека, - смеясь крикнул он, тормозя машину.

- Поезжай скорей за «хозяином» в Сухум, - перебил его Дробышев, садясь рядом с шофером. - Сергей, садись назад! - бросил он Обловацкому. Обернувшись, он сказал Гумбе: - А, ты здесь, здоров! Едем, Саша!

- А я зачем? - спросил Гумба, зажатый между 06-ловацким и Чиковани, когда они проехали виадук.

- Чиверадзе сказал, чтобы ты тоже приехал, - усмехнулся Дробышев.

- Нет, ты подожди, я сойду, - неожиданно заволновался Гумба и положил руку на плечо шофера. - Останови машину!

Саша вопросительно посмотрел на Дробышева. Федор Михайлович незаметно толкнул его ногой и удивленно повернулся к «бороде».

- Ты шутишь, что ли? - сказал он.

- Дай сойти, говорю, - уже упрямо повторил Гумба. Кровь отлила от его багрово-красного, винного лица и оно побледнело.

- Видишь, Саша не может остановить машину… и сними руку. Не мешай водителю!

Гумба внезапно навалился на Чиковани, тяжестью тела вжал его в угол и, пытаясь выскочить из машины, рванул дверную ручку. В это же мгновенье Обловацкий схватил его за шею, опрокинул на сиденье. Гумба хотел наотмашь ударить Сергея Яковлевича в лицо, но Миша перехватил его руку. Машина продолжала идти на высокой скорости. Ярость душила Гумбу. Он бросил злобный взгляд на спокойно наблюдавшего за борьбой Дробышева и хрипло спросил:

- Что это значит?

- Успокоился? Вот так-то лучше, - ответил Дробышев. - Оружие есть?

- Нет! - коротко отрезал Гумба.

- Нет оружия, - сказал и Чиковани, - в сейфе оставил!

- Нет есть! - вытаскивая пистолет из заднего кармана брюк продолжавшего сопротивляться «бороды», перебил его Обловацкий и, глядя на Мишу, укоризненно покачал головой: - Эх ты, Шерлок Холмс!

До Афона, отдыхая от утомившей всех схватки, ехали молча, но когда миновали площадь, Гумба попросил отпустить руки.

- Потерпи, выедем на шоссе, отпустим, - пообещал Дробышев.

Не поднимая головы и растирая онемевшие руки, Гумба невнятно пробормотал:

- Что все это значит?

- Ну, если не понял, скажу: ты арестован! Не шуми и не сопротивляйся. Бесцельно, да и для тебя будет лучше!

До конца никто больше не сказал ни слова. Только выйдя из машины и подходя к подъезду со стоявшими у дверей часовыми, Гумба остановился и осмотрелся кругом. Взглянул на каменный мостик, переброшенный через шумящий поток, на обступившие его тонкие стволы кипарисов, на зеленеющие так близко горы, на синее без единого облачка небо.

- Ну пошли. Руки назад! - услышал он резкий голос сзади, тяжело вздохнул и вошел в здание.

В сенях что-то упало и загремело. Сандро повернул голову и заметил, что в темноте мелькнула чья-то тень.

- Ты спрашивал Хуту? - спросил Эмухвари.

- Да, - продолжая сидеть, ответил Сандро.

- Зачем он тебе нужен?

- А ты кто, Хута?

Эмухвари кивнул головой. Тогда Сандро встал, почтительно поклонился и, стараясь сдержать охватившее его волнение, начал рассказывать о поручении, о встрече с Минасяном и перестрелке с неизвестными. Рассказ заинтересовал Эмухвари. Постепенно он все ближе и ближе подходил к столу, у которого стоял Сандро, и, когда тот начал рассказывать о ранении Минасяна, сел на скамейку, Метакса, не желая мешать, вышел из комнаты. Когда Сандро сказал, что Минасян, чувствуя, что ему не уйти, поручил ему отнести письмо сюда, Эмухвари всполошился.

- Его захватили живым?

Сандро пожал плечами и объяснил, что отойдя с километр, он слышал выстрелы. Кто знает, что там было? Хута вскочил и забегал по комнате, потом крикнул:

- Подожди! - и выскочил в сени. И сейчас же в комнату вернулся хозяин.

«Э, не доверяют», - подумал Сандро.

- Дай есть, - попросил он.

- Кушай, пожалуйста! - кивнул головой Метакса. Сандро перекинул ноги через скамейку и пододвинул к себе несколько тарелок.

- Ты вино пей! - пригласил Метакса и, оглянувшись на дверь, заговорщицки наклонился к Сандро: - Его живым взяли, да?

В тоне Метаксы звучала тревога. Сандро прекратил есть, посмотрел на него, цокнул языком, не торопясь налил в стакан вина и выпил. Потом ладонью вытер рот и снова начал есть.

Как только за дверью послышались шаги, Метакса отодвинулся. В комнату вернулся Хута. Следом за ним вошел другой, лет сорока, с такими же крупными чертами лица.

- Здравствуй! Письмо у тебя? - сказал он отрывисто. Сандро кивнул головой.

- Давай!

Сандро расстегнул рубашку, достал сумку и протянул неизвестному пакет. Читая его, тот изредка бросал быстрые взгляды на Сандро. Закончив, подозвал Хуту и вполголоса что-то сказал ему по-абхазски. Теперь Сандро уже не сомневался, что перед ним старший Эмухвари. «Если младший - руки, то старший - голова», - вспомнилось ему определение Дробышева. По отзывам, он был более спокойный… и человечный, если такое слово можно вообще было применить к этим не знающим жалости людям.

Поговорив с братом, старший Эмухвари заставил Сандро повторить свой рассказ сначала. Когда Сандро дошел до встречи с Минасяном, он перебил его:

- В Ажарах ты заходил к Измаилу?

- Нет, - ответил Сандро и сейчас же насторожился: «Почему Эмухвари спросил об этом?» - Зайду на обратной дороге.

- Не заходи! - жестко приказал Эмухвари.

- Но отец Георгий говорил… - начал Сандро.

Старший Эмухвари злобно перебил его:

- Дурак твой Георгий! Измаил продался чекистам. Его видели в Сухуме.

Сандро вздрогнул. Внимательно смотревший на него Хута понял это по-своему и успокоил:

- Ничего, не бойся, в городе все узнают и сообщат нам.

- Мы достанем его и там! - добавил он с вспыхнувшей яростью.

- Я свое сделал, - покорно сказал Сандро, - и пойду домой. Мне ничего передавать не надо? - спросил он у старшего.

Тот посмотрел на брата и, обменявшись с ним взглядами, махнул рукой.

- Ты прав, пойдешь через час, но другой дорогой, через Семенли на Келасури, а оттуда на Марух. Хорошо пойдешь - завтра днем пройдешь перевал, послезавтра дома будешь! Деньги есть? Нету! - не ожидая ответа, решил он. - Сейчас письмо напишу. Деньги дам. Кто знает, может скоро гостем у тебя буду. Примешь? - он невесело засмеялся.

- Гость в доме - хозяину радость, - кланяясь, пробормотал Сандро.

Как только братья вышли, Метакса снова подошел к Сандро.

- Как думаешь, живой он? - спросил он тихо.

«Боишься?» - глядя на растерянное лицо хозяина дома, злорадно подумал Сандро.

- Не такой он человек, этот армянин, чтобы сдаться живым! - успокоительно сказал он. - А ты чего боишься?

Но Метакса только махнул рукой - лучше бы убили - и вышел из комнаты.

Оставшись один, Сандро подошел к окну. Как и час назад, улица была пуста и тиха. Даже собаки не лаяли.