Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

В квартире Вудворда Кевин и его помощник ничего такого не обнаружили. Они этого не знали, но Вудворд отказался от подобных мер предосторожности несколько лет назад, когда их количество стало для него чрезмерным.

Им не потребовалось много времени, чтобы найти тайник Вудворда. Замок старого сундука в ногах кровати недолго сопротивлялся отмычкам Кевина. Вся нижняя часть сундука оказалась забитой томами сталинистской литературы и вырезками из старых чикагских газет, освещавших процессы над троцкистами. Там же обнаружилось несколько блокнотов, исписанных неровным, вихляющим почерком Вудворда. Помощник хотел сфотографировать записи, но Кевин отрицательно качнул головой. Съемка заняла бы не меньше часа, расшифровка специалистами в Лэнгли – и того больше. К тому же Кевин был уверен в том, что в блокнотах не обнаружится ничего полезного. Постер с портретом Сталина и содержимое сундука наглядно свидетельствовали в пользу второго предположения пожилого джентльмена. Русские явно не подпускали этого агента к серьезным операциям – ни один профессионал не держал бы в своем доме столько улик.

Кевин бегло просматривал газетные вырезки, когда помощник тронул его за плечо:

– Посмотрите сюда.

Кевин взглянул на картонную коробку.

– Патроны, – сказал помощник. – Около трех десятков. Можем взять один, вдруг пригодится потом для экспертизы.

Кевин покачал головой:

– Не надо. Вудворд, возможно, пересчитывает их каждый вечер, как скряга червонцы.

– Как думаете, значит ли это, что он вооружен?

– Здесь пистолета мы пока не нашли. Это может означать, что он носит его с собой. Если так, он именно такой псих, каким его рисуют все эти находки. И опаснее, чем мне хотелось бы о нем думать.

Спустя полчаса они вышли, оставив все точно в таком виде, как застали. Пистолета они не нашли.

Открытая автомобильная стоянка занимает почти четверть квартала в чикагском Нортсайде. Это довольно оживленный район, всего в трех кварталах от главной торговой улицы. Днем стоянка обычно заполнена, и этот день не стал исключением.

Нурич стоял у окна прачечной самообслуживания, глядя на улицу сквозь слегка запотевшее стекло. Три посетительницы прачечной не обращали на него никакого внимания. Единственной, кого он хоть немного интересовал, была четырехлетняя девчушка, сидевшая на стуле, куда ее посадила мать, – она ковырялась в носу и таращила на Нурича большие карие глаза. Выражение ее лица не менялось от того, смотрел ли Нурич на нее или на улицу, так что в конце концов он перестал обращать на нее внимание.

Нурич медленно скользил взглядом по машинам на стоянке, по улице. Он припарковался на ней тридцать минут назад. К облегчению Нурича, его чикагский связной, выходя со стоянки, не сделал ничего необычного. Насколько мог судить советский агент, за Вудвордом не следили. В обычной ситуации Нурич не выжидал бы так долго, но после встречи с Вудвордом сомнения насчет всей операции охватили его с новой силой. Сев в машину с аппаратом, он отрезал себе все пути назад.

Может, все дело в безумии Вудворда , попытался утешить себя Нурич. Действительно, это вполне себе повод для беспокойства… но не настолько же.

Вообще-то больше никаких дел с Вудвордом у него не осталось. Ну, разве только позвонить пару раз с дороги и с места, чтобы проверить, не прислали ли ему новых инструкций.

Нет , подумал Нурич, дело не в Вудворде. Не только в Вудворде. Вся эта история безумна. Но разве у меня есть выбор? Какой, к черту, выбор?

Он вздохнул, в последний раз покосился на глазастую девчонку в красных штанишках и изгвазданной рубашке и вышел из прачечной на стоянку. Он расплатился с дежурным на въезде, вроде бы небрежно, но внимательно осмотрел машину (более тщательный осмотр он произведет позже, когда выедет из Чикаго), сверился с картой и уехал. Несмотря на все предосторожности, он так и не заметил три машины, которые по очереди ехали за ним.

Группа слежки взяла Нурича «в коробочку» милях в пятнадцати от городской границы Чикаго. Схема оставалась той же, что и в случае с автобусом: один автомобиль шел впереди, остальные сзади, на некотором отдалении. Поскольку маршрут следования оставался на этот раз неизвестным, Кевин держал в резерве еще четыре едущих позади машины. Когда объект наблюдения миновал Рокфорд, Кевин по мощной рации связался с главным офисом ЦРУ в Лэнгли, штат Виргиния. Техники соединили его вызов с телефоном в кабинете пожилого джентльмена.

– Он выехал из Чикаго, сэр. Направляется в города-близнецы [4], – доложил Кевин. – Это один из вероятных путей в Монтану. Думаю, он нас не заметил, хотя в Чикаго предпринимал обычные меры предосторожности. Если бы мы не собрали столько сил, он уже мог бы пару раз оторваться. Я считаю, мы справимся и сами, но на всякий случай все группы по вероятному пути следования получили номер и описание его машины. Если мы его потеряем, то перехватят они.

– Отлично, мой мальчик, просто отлично. – Голос пожилого джентльмена звучал в наушниках у Кевина почти без искажений. – Карл говорит, что группа наблюдения за Вудвордом пока ничего особенного не заметила.

Кевин подбирал слова с максимальной осторожностью. Переговоры по рации слишком легко перехватить.

– Вы получили мою записку по поводу Вудворда?

Спустя три часа после обыска в квартире Вудворда один из членов группы Кевина улетел в Вашингтон, отозванный по состоянию здоровья. С собой он захватил то, что Кевин назвал «письменными рапортами» для пожилого джентльмена. В эти бумаги вошел и совершенно секретный, не занесенный в ведомости отчет об обыске и сделанные по его итогам выводы. Кевин сообщал пожилому джентльмену, что Вудворд, скорее всего, мелкий советский агент, завербованный для незначительных операций, вероятно, психически неустойчивый и при этом вооруженный. Поскольку данный аспект деятельности Кевина не вписывался в рамки закона, этой странички вроде как не существовало. Вообще-то подобные фокусы у спецслужб в порядке вещей, но в случаях вроде этого, когда их надо держать в тайне даже от коллег по цеху, требовались особые меры предосторожности.

– Да, да. Получил. При том, что, на мой взгляд, она страдает вполне понятной неопределенностью, выводы кажутся мне проницательными, вполне проницательными.

Такая оценка согрела Кевину душу.

– Спасибо. Я надеялся, что она окажется полезной.

– Это немного запутывает общую ситуацию, но Вудворд во многих отношениях вписывается в цепочку других связных Розы. Они все, как бы это сказать, одноразовые. Роза встречается с ними, потом едет дальше, а они возвращаются к своей нормальной жизни. Потом, через день-другой, он связывается с ними, звоня с одного телефона-автомата на другой. Хитро придумано. Мы поставили на прослушку их домашние аппараты, но при личной встрече Роза дает им номер телефона-автомата и назначает время звонка. Мы не можем ставить на прослушку автомат – или надо прослушивать все, или точно знать, какой именно, а это неизвестно до самого последнего момента. Если бы за ними не следили, мы бы вообще не узнали, что они разговаривали.