Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

Есть и другие варианты действий. Можно резко дернуть за галстук вперед и вниз, одновременно нанося удар коленом в лицо, однако велика вероятность, что этот удар не будет достаточно сильным и точным. Существует также техника удушения сзади, но превосходство противника в силе скорее всего не даст возможности довести дело до конца.

В общем, если тебе удастся схватить его двумя руками за галстук, дело будет наполовину сделано.

– Как прошел понедельник? – спросил гость, глядя на Фэй.

– Как обычно. Ничего нового.

– По-видимому, это хорошо, – заметил он и стал смотреть, как она, ступая по полу босыми ногами, идет к нему.

Девять шагов. Восемь.

– То, что у меня есть возможность тебя увидеть, – сказал он, – делает этот день не просто хорошим, а замечательным.

Шесть шагов. Пять.

Фэй приблизилась вплотную, запустила руки ему под пиджак, скользнув ладонями по ремню, на котором ничего не было , свела их сзади на пояснице и прижалась лицом к груди своего гостя. Ее лоб коснулся узла красного галстука, пахнувшего шерстяной тканью. Она почувствовала тепло его тела.

Он обнял ее – крепко, с явным нетерпением.

– Тебя кто-нибудь видел? – спросила она.

– Я надеюсь, что меня видел весь мир.

Шутка повисла в воздухе.

– Я не видел никого, кто мог бы увидеть меня, – поправился он, ощутив возникшую неловкость.

– Ты кому-нибудь что-нибудь говорил? – задала она новый вопрос.

– Мне известно о твоих ограничениях.

– А теперь слушайте правильный ответ! – произнесла Фэй, подражая голосу ведущего популярной телевикторины.

Он чуть отстранился, чтобы видеть ее лицо, и сказал:

– Мы все держим в секрете.

С этими словами он поцеловал ее. Она почувствовала его радостное удивление, когда он ощутил, как ее губы широко раскрылись, а язык приглашающе скользнул ему в рот. Поцелуй получился долгим. Когда он закончился, оба тяжело дышали. Фэй не разжимала объятий.

– Ты, кажется, говорила, что сегодня будет особенный день? – спросил он, погладив ее по щеке правой ладонью.

Она кивнула и ответила:

– Неповторимый.

– Неповторимый? – переспросил он. – Но ведь…

– Тсс.

Ее руки заскользили вверх по его телу.

– Я хочу кое-что знать, – проговорила она.

– Что именно?

Пальцы Фэй легли на галстук и осторожно погладили его.

– Могу ли я доверять тебе.

– Но я же…

Пальцы сжались на красной шерстяной ткани.

– Дело не в тебе, а во мне, – перебила она. – Я хочу знать, какую степень доверия могу позволить себе в отношении тебя.

– Что еще я…

На этот раз она молча зажала ему рот ладонью. Ее пальцы скользнули под воротник его рубашки. Она всмотрелась в голубые глаза за стеклами очков с простой минималистской оправой, которая на любом другом мужчине смотрелась бы по-дурацки – но только не на нем.

Он моргнул, почувствовав, как Фэй развязывает узел галстука.

Резкий рывок – и галстук оказался у нее в руке. Повернувшись к нему спиной, она, босая, держа в руке красный галстук, направилась в спальню, в которой они бывали вместе уже не раз…

Чувствуя на себе его взгляд, Фэй на ходу расстегнула блузку и бросила ее на пол. Войдя в спальню, вышагнула из брюк, зная, что он продолжает наблюдать за ней, пожирая взглядом ее обнаженные ягодицы. «Они круглые, как земной шар», – сказал он как-то раз, поглаживая и целуя их. Лежа на животе, она тогда не смогла сдержать улыбку.

Раздевшись полностью, Фэй зажгла лампу на ночном столике, подошла к кровати и, встав на колени рядом с черным металлическим изголовьем, привязала к нему широкий конец галстука. До нее донесся стук упавших на пол туфель и звук расстегиваемой на брюках молнии. Не поворачиваясь к гостю лицом, она обернула узкий конец галстука вокруг собственных запястий. При этом, помня, чему ее учили на специальных курсах, она позаботилась о том, чтобы петли были не слишком тугими и позволяли ей двигаться. Затянув зубами последний узел, Фэй повернулась к гостю лицом.

Внешне все выглядело так, словно она была целиком в его власти – обнаженная, связанная, неспособная к сопротивлению.

Гость, который к этому времени тоже успел раздеться и снять очки, уставился на нее в немом изумлении.

– Что ты… – начал было он, но она не позволила ему продолжить.

– Я хочу, чтобы ты был самим собой, – сказала она. – Делай все, что тебе хочется, и не думай о том, что что-то может обидеть или расстроить меня, а что-то – сделать счастливой. Забудь обо мне – просто наплюй и забудь. Просто трахай меня, и все. Я связала себя, чтобы чувствовать, что не могу ни руководить тобой, ни остановить тебя. Мне нужно знать, что у меня еще сохранилась способность хоть кому-то доверять.

Он забрался в постель и встал на колени справа от распростертой перед ним Фэй, руки которой были привязаны к спинке кровати.

Он поцеловал ее, и она ответила на поцелуй. Небольшая пауза – и их губы слились снова. Влажные рты изучали друг друга, словно готовясь к схватке. Потом его губы перекочевали ниже – к ее шее, к груди. От прикосновения языка к соскам ее тело выгнулось дугой. Фэй почувствовала тяжесть и горячую влагу внизу живота. Мужчина тем временем стал целовать ее шрам – не избегая его, нет, он ласкал его так же нежно, как и соски, опускаясь все ниже, потом раздвинул ее бедра.

Фэй почувствовала себя так, словно ее подхватил и понес над землей сильный порыв ветра. Мужчина потянул ее вниз, к краю кровати, так, что вытянулись привязанные к спинке руки, а ступни сначала свесились над краем постели, затем оказались на полу. Он расположился между ее широко раздвинутыми коленями, и Фэй ощутила его губы и язык там, где в эту минуту ей больше всего хотелось их ощутить. Руки его тем временем продолжали гладить и сжимать ее грудь.

Она коротко вскрикнула, потом еще и еще. Ей показалось, что эти звуки доносятся со стороны и издает их не она, а охваченное страстью животное.

Он снова оказался на кровати и перевернул ее на правый бок. Впился поцелуем в губы. Потом одним сильным движением закинул ее левое бедро на себя и вошел в нее, крепко охватив рукой ее ягодицы. Другая его рука зажала ей рот – так, чтобы она не могла издать ни звука.

Я же привязана, какая же я идиотка, я не могу сейчас нанести удар, он находится слишком близко ко мне…

– Я люблю тебя, – произнес он.

Весь ее мир словно разом перевернулся. Одна его ладонь, сложенная в виде чаши, крепко зажимала ей рот – идеальная позиция при нейтрализации часового. Другая лежала на ее пояснице, не давая извернуться и использовать ноги. И все же…

Его голубые глаза были устремлены на нее, и она чувствовала, что не в силах отвести от них взгляд.

– Я тебя люблю, – повторил он. – И ты не можешь мне ничего возразить, даже если решишь, что это необходимо, и очень этого захочешь. Сейчас ты, наверное, боишься и не знаешь, что сказать в такой ситуации. Тем не менее ты доверилась мне настолько, чтобы позволить сказать то, что потом наверняка отвергнешь. Но сейчас ты не можешь этого сделать, потому что я лишил тебя возможности издать хотя бы звук. Пойми, что бы ты ни захотела сейчас сказать, ты не готова к восприятию некоторых вещей. Еще слишком рано. И для тебя это – слишком много. Сейчас просто-напросто не время. Поэтому, когда я уберу руку с твоих губ, ты не должна ничего говорить. Это буду говорить я – когда захочу. Когда не смогу сдерживаться и это будет вырываться у меня изнутри. Это неизбежно, потому что я люблю тебя так сильно, что это чувство переполняет меня. Но ты не должна ничего говорить. По крайней мере не сейчас. Может быть, когда-нибудь, когда поймешь, что все-таки можешь кому-то доверять – точнее, не кому-то, а мне. Потому что я тебя люблю!