Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

Все, что попадало в состоящую из одного зала Могильную пещеру, являвшуюся лишь крохотной частью Библиотеки Конгресса, было продуктом художественного творчества.

Разумеется, случались и накладки.

Несколько раз Кондор, вскрывая ящики с вновь поступившими материалами, натыкался на альбомы старых пластинок в картонных обложках. Пластинки были изготовлены в прошлом веке из черного, как нефть или уголь, пластика. Однако в подавляющем большинстве жилищ американцев не было устройств, позволяющих прослушать их, – технология шагнула слишком далеко вперед. Когда он разглядывал их, в его памяти иногда всплывало нечто забытое, но удивительно знакомое, хотя он и не мог понять, откуда именно. Время от времени он вырезал ножницами фотографии, изображенные на обложках пластинок, и, спрятав их за поясом, проносил через охрану, чтобы пришпилить дома на стену рядом с вырезками из газет и журналов, которые также напоминали ему о чем-то и тоже были сделаны и вынесены тайком.

Временами контролеры, вместо того чтобы просмотреть очередную порцию журналов, попросту выбрасывали их в мусорную корзину. Так к Кондору попала карикатура из архивного номера какого-то сатирического издания, вышедшего в свет в 1968 году, когда на улицах Парижа и Праги происходили политические события, которые можно было квалифицировать как революции, и, кроме того, бурлили Мехико и Мемфис, штат Теннесси. Однажды, через два месяца после своего освобождения из секретного заведения для душевнобольных, Кондор наткнулся на целую пачку журнала «Плейбой». Многие снимки, на которых были изображены полуобнаженные и обнаженные женщины в макияже, были вырваны, но не все. Одна из оставшихся привлекла его внимание. Это была цветная фотография размером в четверть журнальной полосы. На нем красавица в стиле 1970-х стояла, слегка облокотившись на спинку кровати из медных трубок. Зеркало, висевшее на стене позади нее, отражало рассыпавшиеся по плечам волосы темно-медового цвета. Талию красавицы охватывал пояс с резинками, поддерживавшими чулки. Ниже в зеркале были отчетливо видны округлые, идеальной формы ягодицы. Длинные стройные ноги женщины были обуты в черные туфли на невероятно высоких, кинжальной остроты каблуках. Лифчик почти не прикрывал полную грудь. На губах женщины застыла широкая улыбка, однако глаза, устремленные в объектив, были серьезными.

Кондор прикрепил это фото к стене на значительном расстоянии от вырезанной им из газеты репродукции картины какого-то художника с изображением другой женщины – черноволосой, в синей блузке без рукавов и с розовым бесформенным пятном на месте лица.

Один образ таит в себе очень много, другой – очень мало или вообще ничего. Расстояние между ними может свести тебя с ума.

И все же он выкрал обе вырезки и повесил их на стену, сделав в каждой по три крохотных отверстия, что означало: обратить внимание!

Но его работа состояла не в этом. От Кондора требовалось, чтобы он, осмотрев книги, быстро рассортировал их.

Тележка «А» отправлялась в постоянное хранилище.

Содержимое тележки «Б» – в специальную машину, которая превращала книги в сырье для целлюлозно-бумажной промышленности.

Кондор однажды уговорил сотрудников транспортной службы взять его с собой, чтобы посмотреть, что происходит с отбракованной литературой. В результате ему пришлось в течение тридцати семи минут трястись на сиденье грузовика рядом с двумя потными здоровяками, которые говорили о футболе, а сами с нетерпением ждали момента, когда же прибудут на место и смогут наконец закурить, – сделать это в кабине грузовика им мешало присутствие непонятно зачем навязавшегося им в компанию незнакомца. Над свалкой, куда они в конце концов приехали, летали стаи чаек. Кондор не мог не признать, что с точки зрения экологии места для установки машины по уничтожению бумажных отходов лучше не найти. На глазах у Кондора книги, которые он бросил в тележку «Б», свалили в зеленую стальную емкость, полили химикатами и измельчили с помощью специального механизма. Затем полученной массой должны были наполнить особые чаны, погрузить их на другие машины и вывезти куда-то еще, чтобы в конце концов превратить… А вот интересно, во что?

Правила запрещали Кондору оставлять для отправки в хранилище более одной тележки «А» в неделю.

Ему было морально очень тяжело нагружать тележку «Б» обреченными на уничтожение книгами. В полном соответствии с указаниями, он внимательно просматривал их страницы, пытаясь отыскать свидетельства того, что тот или иной конкретный экземпляр служил ключом для зашифровки и расшифровки сообщений. Искал пометки в тексте и на полях, которые, возможно, были сделаны агентами, и секретные документы, засунутые между страниц и забытые там. Он размышлял над тем, какова вероятность обнаружения чего-либо подобного в старых романах, сагах о вампирах, полицейских детективах, книгах, написанных в жанре научной фантастики или фэнтези. Книга могла заслужить спасение, обнаружив специфические признаки того, что ее так или иначе использовали в разведдеятельности, что у нее, как и у Кондора, есть свои секреты.

Каждый день Кондор открывал все новые и новые прибывающие ящики.

– Вы – читатель, – сообщила ему специалист по внедрению. – Считайте, что вы выполняете свое первое разведывательное задание.

– Вы хотите сказать, что это не ЦРУ устроило меня сюда и что люди из управления не знают, где я?

Специалист по внедрению улыбнулась, после чего помогла ему заполнить на компьютере личную анкету сотрудника Библиотеки Конгресса.

Сейчас, сейчас!

«Сейчас так сейчас», – ответил он новым призракам. Был вторник, и он сидел за своим столом неподалеку от раскрытой двери в Могильную пещеру. В 9:51 он бросил в корзину «Б» роман о стрелке с Дикого Запада, вернувшемся в свой родной городок, и посмотрел в дверной проем.

Он ждал.

Где-то за стеной, слева от него, в коридоре раздалось цоканье каблуков. Оно звучало все громче, шаги явно приближались.

Ну что ж, вот и она.

Ты уже был здесь раньше.

Чтобы добыть хоть какие-то сведения о ней, пришлось немало поработать. Но чем больше знаешь, тем больше нуждаешься в дополнительной информации. Ей пятьдесят три года. Она родилась в Год дракона. Никогда не была замужем, не имеет иждивенцев. Все это не имеет смысла. Проработала в Библиотеке Конгресса восемнадцать лет плюс три года по обмену в Смитсоновском институте. Согласно резюме, первым местом ее работы был аппарат сената американского Конгресса. Она пробыла на должности референта пять лет. В то время она была молодой и симпатичной. Когда она, направляясь в офис, цокала каблучками по тротуару, пассажиры проезжающих мимо такси бесстыдно пялились на нее и посвистывали. Сейчас она живет в съемной квартире. За время работы в Библиотеке Конгресса ее дважды повышали в должности.