Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

Минуя недавно отремонтированное здание, в котором помещался какой-то офис, Кондор заглянул в окно. Он увидел довольно большой зал, где на значительном расстоянии друг от друга стояли металлические казенные столы, которые вполне моли быть куплены на распродаже имущества какой-нибудь обанкротившейся компании. Еще он увидел два стационарных компьютера, за которыми никто не сидел, и старенький лэптоп, монитор которого освещал лицо женщины лет двадцати пяти с пышными каштановыми волосами. Позади нее на стене висел плакат с лозунгом, написанным белыми буквами на голубом фоне:

«Сегодня гибнет рыба, а завтра?..»

Кондор прошагал по улице мимо женщины, пытавшейся спасти мир.

Левой, левой, левой-правой-левой…

О черт.

Мы вернулись!

На следующем углу Вин увидел заведение, где продавали еду навынос. Из окон струился мягкий желтый цвет, неоновая вывеска была красного цвета. Над входом красными же светящимися буквами, стилизованными под иероглифы, было написано: СЫТЫЙ ДРАКОН.

«Войди туда», – скомандовал себе Кондор. Правда, сквозь огромные, витринного типа окна тебя могут увидеть те, кто сидит в проезжающих мимо машинах. Но зато там, внутри, тепло, там успокаивающе пахнет потом, маслом и соевым соусом. Возможно, ко всему этому примешивается еще и запах из стоящего у стены мусорного бака. Из горловины бака торчат края черного пластикового мешка. Над баком висят четырнадцать блеклых цветных фотографий блюд с подписями: вот это называется фу-юнг, а вот это – ло-мейн. Пуленепробиваемое стекло отделяет посетителей от зоны, где готовится пища и где на плитах стоят горшочки и сковороды, над которыми поднимается пар. Там же находятся кулеры, набитые бутылками с прохладительными напитками, до которых не доберется ни один воришка. На голове одетого в белое повара – некое подобие колпака. Он стоит спиной к залу и полностью поглощен своим делом. За тем, что происходит в зале, внимательно наблюдает женщина в цветастой блузке – смуглое лицо с застывшим на нем напряженным выражением, темные, цвета черного дерева, глаза.

Она одновременно наблюдает за тобой и за большой черной мухой, которая, судя по жужжанию, летает где-то рядом.

Муха села на одну из фотографий на стене – ту, на которой было изображено что-то вроде бифштекса с гарниром из брокколи.

Вин через громкоговоритель заказал привлекшее его внимание блюдо, затем, почувствовав, как от голода заурчало в животе, добавил к заказу порцию жареного риса. Хотя деньги у него в кармане быстро таяли, попросил также пластиковую бутылку, в которой, если верить этикетке, находился натуральный апельсиновый сок, а значит, некоторое количество витамина С и других полезных веществ.

Китаянка громко повторила заказ, дождалась его кивка и крикнула что-то одетому в белое повару на каком-то диалекте китайского языка – вероятнее всего, на весьма распространенном мандаринском.

Если ты не можешь застрелить их через пуленепробиваемое стекло, то и они не могут застрелить тебя.

В помещении нет ни столов, ни стульев, на которых посетители могли бы посидеть в ожидании, пока их заказ будет готов.

По улице мимо заведения с шумом проносятся автомобили.

– Хай!

По другую сторону стекла снова возникла женщина с глазами цвета черного дерева – на этот раз с коричневыми бумажными пакетами в руках – и пролаяла цену в громкоговоритель. Кондор опустил в специально предназначенную для этого прорезь в точности ту сумму, которую ему назвали.

Подожди, не торопись.

Он вынул из кармана еще одну долларовую бумажку, продемонстрировал ее женщине и показал на мусорный бак, стоящий у стены.

– Я бы хотел купить… ну, скажем, пять пластиковых мешков для мусора, больших, на тридцать галлонов.

Женщина чуть приподняла брови. Затем привстала на цыпочки, положила ладони на край прилавка и легко отжалась на руках так, что ступни ее оторвались от пола. При виде этой демонстрации силы Кондор слегка поежился – сейчас он вряд ли смог бы повторить подобный трюк.

Женщина увидела два пакета, стоявшие у ног мужчины, одетого в слишком просторную для него спортивную куртку и улыбавшегося ненатуральной улыбкой, которой она не поверила ни на секунду.

– Вы сан цзя куан, – сказала она, а затем повернулась и исчезла за кулером с напитками.

Вскоре она появилась снова, сжимая в руке смятый комок из черного пластика, и передала его Вину вместе с коричневыми пакетами с едой через специальное отверстие.

– Доллар оставьте себе, – сказала она. – Все мы иногда становимся собаками, на которых идет охота.

Кондор понял, что совать в щель доллар в самом деле не стоит, как не стоит и пытаться предлагать женщине чаевые. Вместо этого он улыбнулся ей, и на этот раз она поверила в то, что он сделал это искренне. Лицо ее, однако, так и осталось непроницаемым. Глаза цвета черного дерева проследили за тем, как он вышел за дверь.

Он направился на север, как его любимый мультгерой – мышонок Стюарт Литтл. Миновал пару жилых кварталов, заметив по пути два дома, хозяева которых за неуплату ипотеки были выселены и лишились права выкупа своего жилья. Дома, однако, были слишком добросовестно заколочены, и он не стал пытаться забраться внутрь.

Дальше по улице с правой стороны он увидел кирпичное здание школы, около которого была припаркована полицейская машина с работавшим на холостом ходу двигателем.

Еще дальше простиралась заросшая деревьями территория, огороженная черным металлическим забором. Над входными металлическими воротами, запертыми на цепь, Кондор увидел надпись, сделанную из металлических же букв. Она гласила: ЭВЕРВУДСКОЕ КЛАДБИЩЕ.

Ниже красовалась табличка с еще одной надписью: МЫ ЗАБОТИМСЯ ОБО ВСЕХ, КТО ОКАЗАЛСЯ НА НАШЕЙ ТЕРРИТОРИИ.

Территория мертвых протянулась вдоль улицы на двенадцать кварталов. Жители города, направлявшиеся в сторону Конгресса, ежедневно проезжали мимо нее. Здесь проходил маршрут автобуса, идущего в Центр ветеранов, куда в свое время направили Кондора: там ему были прописаны его наркотики – точнее, лекарства.

Если бы я был таким сильным, как та китаянка.

Кондор просунул мешки с покупками сквозь решетку кладбищенских ворот – если бы он просто перебросил их через ограду, кое-что из содержимого могло разбиться об асфальт ведущей внутрь дорожки.

Теперь у тебя нет выбора. Твой обед находится по ту сторону забора. Так что давай, вперед.

Он подпрыгнул, ухватился за край забора, с трудом подтянулся и перевалился через ограду на территорию кладбища. Сотрясение при приземлении болью отдалось в измученном теле.

Вин поправил сползшую на лоб бейсболку, взял пакеты с покупками в одну руку и, держа в другой включенный фонарик, осторожно зашагал вперед в узком конусе белого, призрачного света, который выхватывал из темноты клубящиеся сгустки тумана.