Джеймс Грейди - Шесть дней Кондора. Тень Кондора. Последние дни Кондора (сборник)

Стена медленно, но необратимо рушилась на глазах у Малькольма. Ему было жаль ее, но он ничего не мог поделать, чтобы остановить разрушение. В конце концов его усталый мозг начал отключаться. Вопросы прекратились, и он провалился в забытье. Потом Кондор ощутил еще один слабый укол в бедро, и забытье сменилось онемением.

Мароник немного ошибся в расчетах. Эта ошибка была вполне естественна: он имел дело с дозами в считаные миллиграммы, тогда как результат зависел от множества трудно поддающихся учету факторов. И все же он мог действовать осторожнее. Когда Мароник тайком выдавил из шприца, который дал ему Этвуд, половину дозы, то полагал, что и оставшегося хватит, чтобы Малькольм потерял сознание. Остатка не хватило. Наркотик, как и ожидалось, смешался с пентаталом натрия, но его силы хвалило лишь на то, чтобы лишить Кондора возможности двигаться – сознание оставалось включенным.

Малькольм покачивался в полудреме. Веки его остались полуприкрытыми, но и закрыть их окончательно он не мог. Звуки доносились как из эхо-камеры. Сознание их не отслеживало, но и запоминать не мешало.

– Может, прикончить его сейчас? ( Низкий голос .)

– Нет, на природе.

– Кому?

– Я поручу это Чарльзу, он любит кровь. Дайте ему свой нож.

– Вот, передадите сами. Пойду проверю.

Удаляющиеся шаги. Дверь отворяется, закрывается. По его телу шарят руки. Что-то касается лица.

– Черт.

Розовый бумажный прямоугольник на полу у его плеча. Контактные линзы помутнели от слез, но надпись на бумажке Малькольм разобрал: «№ 27, Ти-Дабл Ю-Эй, Национальный, 6.00».

Дверь открывается, закрывается. Шаги приближаются.

– Где Чарльз с Этвудом?

– Проверяют участок, не обронил ли он чего.

– Да, кстати, я забронировал все, как вы просили. Джеймс Купер.

Шелест бумаги.

– Отлично. Ладно, пошли.

Малькольм почувствовал, как его тело отрывают от пола. Проносят по комнатам. На улицу, на свежий ночной воздух.

В нос ударяют запахи. Цветущая сирень. Его кладут в машину, назад. Сознание начинает воспринимать больше деталей, провалы укорачиваются и прекращаются. Тело все еще не повинуется ему. Он лежит на полу, и пара тяжелых башмаков упирается в спину. Долгая поездка по ухабам. Остановка. Мотор глохнет, и открывается дверь.

– Чарльз, отнеси его в лес, вон туда. Ярдов на пятьдесят. Я сейчас подойду с лопатой. Подожди меня, не начинай. Я хочу, чтобы все было наверняка.

Негромкий смешок.

– Да без проблем.

Его поднимают в воздух, перебрасывают через костлявое плечо и несут по неровной тропинке. Боль возвращает жизнь в его тело.

К моменту, когда долговязый тип бесцеремонно сбросил Малькольма на землю, сознание вернулось к нему полностью. Тело еще не слушалось, но голова работала, да и зрение прояснилось. Он видел, как улыбается в полумраке долговязый. Взгляд обнаружил источник непонятных щелчков: тот нетерпеливо открывал и снова складывал лезвие ножа.

Зашуршали листья, и под чьей-то ногой негромко треснула ветка. На поляну из леса вышел человек с запоминающейся внешностью. В левой руке он держал фонарь, луч света которого упал на Малькольма, – тот как раз пытался привстать. Правая рука была прижата к боку. При звуке его голоса Малькольм застыл.

– Как наш Кондор, в порядке?

Долговязому Чарльзу явно не терпелось приступить к делу.

– Если на то пошло, Мароник, он как огурчик. Быстро очухался от наркотика. – Он сделал паузу и облизнул губы. – Ну что, теперь вы готовы?

Луч фонаря переместился на возбужденное лицо Чарльза. Голос Мароника звучал негромко, но в ночном воздухе и это было отчетливо слышно.

– Да, готов. – Он поднял правую руку, и пистолет с негромким хлопком выплюнул пулю прямо в солнечное сплетение долговязого.

Пуля застряла у Чарльза в позвоночнике. Сила выстрела должна была опрокинуть его на спину, но он медленно опустился на колени и только потом упал лицом вниз. Мароник подошел к нему и выпустил еще одну пулю – для верности в голову.

Малькольм не знал, что думать. Взгляд его фиксировал происходящее, но сознание отказывалось этому верить. Человек по имени Мароник медленно подошел к нему, наклонился и проверил, надежно ли связаны его руки и ноги. Удовлетворившись увиденным, он сел на бревно и выключил фонарик.

– Поговорим? – предложил он. – Вы вляпались в историю и вслепую, наугад продрались сквозь нее. Должен признаться, за эти пять дней я начал испытывать к вам своего рода профессиональное уважение. Впрочем, вовсе не этим продиктовано мое решение дать вам шанс выйти из этой истории живым – более того, героем. В тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году ЦРУ в рамках помощи антикоммунистическому правительству Лаоса начало сотрудничать с отдельными племенами Мео в торговой деятельности, связанной с основной продукцией этого района – с наркотиками. Дело в том, что, помимо полыхавшей гражданской войны, здесь завязалась и другая война – между соперничавшими коммерческими группировками. Наши люди оказывали помощь одной из них, предоставив для транспортировки их продукции свои военные самолеты. С точки зрения ЦРУ в подобной деятельности нет ничего из ряда вон выходящего, хотя, могу представить, довольно многие неодобрительно отнеслись бы к тому, что правительство Соединенных Штатов, можно сказать, толкает дурь. Как вам наверняка известно, подобный бизнес чрезвычайно прибылен. Небольшая группа сотрудников Управления, с большинством из которых вы познакомились в последние дни, решила, что не стоит пренебрегать возможностью использовать эту тайную операцию для личного обогащения. Мы позаимствовали довольно значительное количество высококачественного опиума-сырца и переправили его другому заказчику. За свои труды мы получили весьма щедрое вознаграждение. С самого начала у меня возникли разногласия с Этвудом. Вместо того чтобы переработать сырье в Таиланде, где это было бы и дешевле, и разумнее с точки зрения дальнейшей перевозки, он настоял на доставке опиума непосредственно в Штаты и продаже его местным дилерам, желавшим максимально ограничить число посредников. С этой целью нам пришлось как следует исхитриться, чтобы использовать Управление в своих интересах. Ваше отделение служило двум нашим целям. Мы шантажом заставили библиотекаря – старого, не вашего – тайно похищать и продавать ваши книги; вырученные деньги шли на закупку сырья. Ну и сам товар доставлялся в Штаты в коробках из-под этих книг. Брикеты ложились в них просто идеально. Ну а поскольку книги проходили как секретные материалы, мы могли не опасаться таможенного досмотра. Наш агент в Сиэттле перехватывал груз и доставлял его покупателям. Впрочем, все это имеет мало отношения к тому, почему вы оказались здесь. Все началось с вашего приятеля Хейдиггера. Он оказался слишком любопытным. Чтобы устранить возможность того, что кто-нибудь докопается до чего-то подозрительного, нам пришлось устранить Хейдиггера. Чтобы запутать обстоятельства его смерти, ну и на случай, если он рассказал об этом кому-нибудь еще, нам пришлось убрать все отделение. Но вы по счастливой случайности избежали нашей операции.