Виктор Давыдов - Кто бросит камень? Влюбиться в резидента

— То есть вы занимались спекуляцией, я правильно понял? — Климов в упор взглянул на парня. Тот обреченно пожал плечами. — Понятно. Кто еще был с вами?

— Были парень с девушкой… Ее не знаю, первый раз видел. А парень приезжий, снабженец из Белоруссии.

— Как вы с ними познакомились?

— Ольга сказала, что парень работает по линии потребкооперации и через него можно наладить поставку разного товара. Но предложила сначала его проверить, а то вдруг он из милиции, — с каким-то уже равнодушием рассказывал Борис.

— Ну и как, проверили? — Климов даже подался вперед в ожидании ответа.

— Да, вроде все нормально. Ольга сказала, что надо кое-что уточнить и можно действовать.

— Что означает «действовать»? — Климов уже понял, что Львова использовали «втемную». — И каким образом проверяли?

— Что означает действовать, я не знаю, — Львов развел руками. — А насчет проверки… ну, выясняли, как он себя ведет, где живет, как с девчонкой познакомился. Он ведь совсем недавно приехал. Еще Ольга сказала, что он когда-то в Литве жил, должен понимать по-ихнему.

— Ну и как, понимает?

— Да вроде понимает, отвечает без запинки. Я-то сам литовского не знаю, так, написали мне две фразы.

«Значит, все внимание надо заводить на Ольгу. Судя по всему, на контакт с Глебовым они будут выходить через нее. Ладно, пока будем заканчивать», — решил про себя Климов.

— Кстати, а кто этого парня послал… ну, там, в Белоруссии?

— Понятия не имею, — пожал плечами Львов.

— А здесь кто будет товар получать? Ольга, что ли?

— Может, и она. Но думаю, кто-то другой. Я не знаю, да и не интересуюсь, — Борис махнул рукой. — Мне просто обещали хорошие комиссионные.

— Ладно. Вам придется задержаться здесь еще на некоторое время. Володя, давай сюда другого, — позвал он из кухни Никитина. В комнату вошел артист, Никитин остановился за спиной. Климов подошел к Константину Степановичу:

— Вы свободны. Будьте готовы появиться по первому нашему требованию.

— Понял вас. До свидания, — артист ободряюще кивнул Львову и ушел в сопровождении Никитина. Борис робко посмотрел на чекиста:

— Скажите, а это… — он мотнул головой в сторону кармана, в который Климов спрятал фотографии. Тот понимающе усмехнулся.

— Не беспокойтесь. Будете себя вести хорошо, никто об этом ничего не узнает. Значит, я сейчас отъеду, а вы с нашим сотрудником, — лейтенант показал на возвратившегося Никитина, — займетесь чистописанием.

Сержант Беспалый с красными от бессонной ночи глазами сидел за столом и что-то писал. Вчера он по приказу Климова в составе группы обеспечения до поздней ночи работал по ресторану. Потом ему пришлось сопровождать на Лубянку неизвестно откуда взявшуюся пьяную молодую девку из ресторана, которую начальство велело задержать до утра. Потом Климов провел короткое совещание по итогам дня и уже не было смысла идти домой. Иван прикорнул в кабинете на стульях и с раннего утра был уже на ногах, занимаясь приведением в порядок служебной документации. В дверь постучали. Конвоир ввел в кабинет вчерашнюю ресторанную девушку. После вечернего загула та выглядела не лучшим образом, и, кроме того, ее просто корежило от страха. Сержант отложил ручку и сердито взглянул на задержанную.

— Садитесь, гражданка Гладышева. Как же можно так напиваться? Вы же все-таки женщина. Стыдно, Зоя Ивановна, — с напускной строгостью отчеканил Беспалый. Он был почти одного возраста с сидящей перед ним особой, но строгость его была абсолютно искренней. В его деревенское воспитание спокойно укладывалось пьянство мужчин, но нетрезвые женщины до сих пор были ему в диковинку.

— Откуда вы знаете гражданку Самохвалову?

— Тут на днях друзья этого… — она силилась вспомнить имя Глебова, но больная голова затрудняла мыслительный процесс. — Вспомнила, Михаила. Меня к ним пригласили.

— Стоп. Давайте по порядку. Какого Михаила и куда «к ним»?

— Ну, у этой… как ее? Самохваловой. У нее есть жених. Михаил. Фамилию забыла. Вот его друзья пригласили меня на Первое мая к ним на квартиру. Хорошо погуляли, — Зоя мало-помалу приходила в себя. — Ребята нормальные, на заводе работают. Там еще военный один был, такой представительный мужчина, — она невольно вздохнула, вспомнив Ивана Терентьевича. — Сосед ихний по коммуналке.

— Что за военный? В каком звании? Я гляжу, вы вообще неравнодушны к военным, так должны знать, — сержанта не могли не заинтересовать обширные связи девушки с военными. Он и про ресторанных командиров собирался ее выспросить, но, увидев, что девушка трудно переключается с одного на другое, дал ей полную возможность высказаться, задавая наводящие вопросы.

— В каком звании? Не знаю, боюсь ошибиться. У него тут, — Зоя показала себе на шею, — вот такая штучка (она начертила в воздухе ромб). А зовут его Иван. Иван Терентьевич. Даже фамилию помню. Ласточкин его фамилия.

Беспалый насторожился. История с Ласточкиным была ему хорошо известна.

— Значит, Ласточкин Иван Терентьевич? С одним ромбом в петлице? Комбриг? Я правильно вас понял? — в голосе сержанта появилась заинтересованность.

— Получается, правильно.

— Ну и о чем они там говорили с этим комбригом? — Беспалый настойчиво развивал тему.

— Я не прислушивалась, — простодушно ответила Зоя. — Мы танцевали, вино пили. А еще этот военный на гитаре играл и пел про любовь, — она снова вздохнула.

— И что, никаких больше разговоров не было? — сержант начал терять терпение.

— Я же говорю, танцевали… да, когда они курили на лестнице, они говорили про Испанию. Они к нему чего-то приставали, а он им сказал, что не надо. Сказал… — она состроила многозначительную гримасу, — что дела там неважные… ну и все такое.

— Что все такое? — повысил голос Беспалый.

— Не знаю, товарищ начальник. Неважные, и все. Он сказал: «Все, точка, пошли вино пить», — растерянно ответила девушка.

— Ясно. Берите ручку и напишите мне все, о чем сейчас рассказывали. И как можно подробнее.

Климов шел по коридору управления. Уже на подходе к своему кабинету он, погруженный в мысли, не сразу понял, что это в его кабинете разрывается телефон. Схватив трубку, он услышал голос Никитина. Тот доложил, что клиент написал очень хорошую бумагу и интересовался, что с ним дальше делать. Климов поблагодарил коллегу и велел отпустить Львова. Положив трубку, он несколько минут сидел, заложив руки за голову, и глядел в потолок, обдумывая сложившуюся ситуацию. С этой минуты Львов будет под контролем наружной разведки до понедельника. За это время Глебов должен будет дважды выйти на явку в музей. В зависимости от результатов посещения Глебовым музея в понедельник комиссар Николаев примет окончательное решение — арестовывать подозреваемых или продолжать игру. Значит, будем ждать…