Вадим Новосадов - Стражи панацеи

От изумления она потеряла дар речи.

— Сиди на месте, — рявкнул он, вскочил и схватил её сумочку со шкафа.

Вытряхнул содержимое на стол. Вера взирала с сожалением и потухшей ухмылкой, смирившись с его приступом злости, с буддистской мудростью перед опрометчивой нервозностью врага. Среди горстки аксессуаров ничего не нашёл. Вынул из кармана пиджака свой сотовый телефон, совмещённый со сканером против маячков. Но ни одна из вещей не подавала сигнала. Правда, её телефон был включён, и по его сигналу могли определить их местонахождение. Скорее всего, так было и в прошлый раз.

Он отключил её телефон, упав в кресло.

— Хочешь меня убедить, что именно Дюран мстит тебе, подкинув полиции труп твоего неродного отца? Слишком мелочно для одного из самых богатых людей планеты. Да и политической подоплёки я в этом не усматриваю. Может мне ещё не всё известно?

С горячностью рассуждал Визант, пополняя свой стакан, когда Вера передумала даже дотрагиваться до своего. В его голове всё перепуталось и застопорилось, — от чего только вскипала ярость, которую он выместил на своей подруге, хотя ещё три дня назад спешил её спасти и желал близости с ней. Что-то бессознательное угнетало и злило его, толкало на безотчётные поступки, он хотел мести, кому угодно, кто попадётся под горячую руку. А может, так и поступают воины, раздражённые отсутствием войны, готовые обрушиться на любой объект провокации?

Вдруг его осенила мысль. Раскрыть заговор партии войны мог только Дюран, вряд ли избавившийся от записей своей службы безопасности. Но если он пошёл на сговор с властями, то будет держать архивы компромата в тайне. За исключением одного обстоятельства — когда он погибнет. Люди, которым грозит опасность, предусматривают план возмездия, на случай своей безвременной кончины. Один из способов отквитаться для Дюрана с того света — обнародовать свидетельства тайных манипуляций спецслужб.

А если, кто-то из российской разведки намеревался раскрыть замыслы западных властей? Они то и подводили Византа к убийству электронного магната.

— Ты мне снова лжёшь, — брезгливо выразился Визант, после затянувшейся паузы, выпив залпом полстакана виски. — Всё это дело рук Спирина. Что он от меня хочет на этот раз?

Вера не возражала, только устало вздохнула.

— Кто хочет мира, пусть готовится к войне, — тихо, но отчётливо выговорила она.

— Что? — удивился Визант. — Что это? Кодовая фраза?

На него накатила тяжесть, нечто похожее на безмерную дозу спиртного, когда полностью не отключаешься, но почва уходит из под ног, а тело обмякает. Он взглянул на бутылку виски, выпитую им наполовину, одним, поскольку она почти не пила. Конечно, пока он отлучился в ванную, она могла подсыпать что-то в бутылку.

Он повалился корпусом на подлокотник и через минуту погрузился в забытьё.

— Надеюсь, ты не будешь заставлять меня выполнять такие поручения, — сказала Вера, безучастно взглянув на тело Александра, перенесённое на кровать.

— И я тоже надеюсь, — насмешливо ответил Спирин. — Ты свободна.

Один из мужчин опустил ладонь на лобную часть головы жертвы,

присев на кровать, какое-то время напряжённо молчал, а затем произнёс фразу, уже сказанную Византу: «Кто хочет мира, пусть готовиться к войне».

— Ты уверен, что сработает? — спросил Спирин после окончания этой короткой процедуры.

— Я делаю то, что должен, — строго отвечал мужчина средних лет благообразного вида.

— Вскоре, мы это проверим.

Комната мерцала от рекламных огней, когда Александр тяжело очнулся, с головокружением и дурнотой. На тумбочке стояла бутылка с водой и флакон с таблетками, которые как он рассмотрел, включив лампу, содержали кофеин. Приняв горсть, он ощутил прилив сил через некоторое время, и осторожно ведя машину, доехал до своего дома. Здоровый сон свалил его, едва он добрался до постели.

Через два дня, когда он просматривал утром прессу по Интернету, его поджидал настоящий удар, против которого последние события казались только прологом. В криминальной хронике сообщалось об убийстве в собственной квартире некой русской актрисы, Веры Щербаковой, которая уже попадала под внимание прессы.

Пока эта новость констатировалась как факт, но можно было не сомневаться, что скандал будет нарастать как снежный ком. А ведь его заметили с ней в ресторане и отеле. Полиция быстро выйдет на его след.

Вдруг зазвонил стационарный телефон, Визант не решался ответить, намереваясь немедленно исчезнуть после такой новости. Но кто-то упорно не хотел отступать. А главное — этот некто знал о его новой конспиративной квартире, а полиция, обнаружив её, вряд ли стала предупреждать о своей же засаде.

Сняв трубку, он услышал неизвестный голос на русском.

— Вы должны выполнить приказ. У вашего подъезда «Опель», бежевый, оформленный на чужое имя. Под левым сиденьем наличные, книжки для паспортов, клише и компьютер. Снимите другое жильё.

— Какой приказ? — вдогонку спросил растерянный Визант, но в трубке раздались гудки.

На раздумье времени не оставалось, он собрал необходимые вещи в саквояж и покинул квартиру.

Неосознанно Визант избрал путь на север и заехал в Лутон, пригород Лондона, сняв квартиру. Он изучил аксессуары, переданные незнакомцами, хотя, скорее всего, людьми Спирина.

Кроме планшетного компьютера, он обнаружил пустые паспорта разных стран с чипами для биометрических данных в отдельном кейсе, печати для отметок в паспорте, миниатюрную камеру, для снимков на паспорт. Первоклассный шпионский набор для агентов с особым заданием.

Кроме файла, объясняющего как подделать документы, компьютер содержал сведения о Дюране. Сейчас он инкогнито проживает в одном из замков в Шотландии, снятом на подставное имя. Никакого оружия пронести туда невозможно, также как яды и отравляющие вещества, из- за сверхчувствительной аппаратуры и скрупулезной охраны. Имеется также томограф для определения эмоций, чтобы не допустить посетителя с недобрыми намерениями.

Александр вспоминал, как он миновал рамки в прошлые разы, не видя правда, результатов сканирования.

Напоминание заказчиков о мерах предосторожности, лишний раз раздражало Византа. Если они задумали сделать из него убийцу, то им не следовало загонять его в угол, разумнее было бы предоставить ему свободу действий.

Впрочем, Визант всё меньше отдавал отчёт, что его закодировали на убийство, а точнее, на самоубийство. Инстинкт самосохранения таял в машинальном и расчётливом намерении отквитаться как с Дюраном, так и теми, кто сейчас манипулировал им. Все они были виновны в его неизбежной гибели.

Компьютер вдруг издал мелодию, известив о сообщении.