Роберт Ладлэм - Уик-энд Остермана

— Почему?

Джон знал Джима Лумиса по совместным поездкам на восьмичасовом экспрессе.

— Джим затевает какую-то аферу на бирже и пристает ко всем в поезде с предложением войти в долю. Если он не поймает меня на этой неделе, то мне удастся отвертеться.

— А что говорит Джо?

— Он ничего не знает об этом. Джим не хочет, чтобы Джо знал... Конкурирующие фирмы, понимаешь?

— Но я не понимаю, каким образом приглашение Дженет на ленч может...

— Я просто не хочу попасть в неловкое положение. У нас нет тех денег, что ему нужно.

— Ну хорошо, пусть будет по-твоему.

— И... сделай мне еще одно одолжение. Не отходи сегодня далеко от телефона.

Элис Таннер удивленно вскинула брови.

— Почему?

— Я не буду сейчас рассказывать, но мне могут позвонить по важному делу... мы с тобой много говорили об этом...

Элис Таннер непроизвольно понизила голос и, не сдержав улыбки, заговорщически прошептала:

— Тебе предложат что-нибудь стоящее?

— Возможно. Они собирались позвонить домой, чтобы договориться о встрече.

— О, Джон! Как это здорово! Я так рада...

— Да, предложение может оказаться... интересным. — Ему вдруг стало трудно говорить. — Я позвоню тебе позже.

— Это чудесно, Джон! Конечно, я буду ждать. Я сделаю звонок погромче, так что его будет слышно даже в Нью-Йорке!

— Я позвоню тебе позже, — повторил он.

— И расскажешь подробности, ладно?

Таннер медленно положил трубку на рычаг и вздохнул. Пришлось солгать... но зато его семья останется дома.

Он знал, что нужно переключиться на проблемы телекомпании. Фоссет предупреждал, что в его поведении не должно быть никаких отклонений от нормы. А нормой для директора службы информации была напряженная работа. Таннера знали в руководстве компании как человека, который в любой ситуации безошибочно прогнозирует возможные трудности. Теперь наступил момент, когда главное — не допустить хаоса. Он взял трубку телефона.

— Норма, я прочитаю список тех, кого приму сегодня утром. Позвоните и предупредите их. Передайте всем, что беседы будут короткими. Я даю им самое большее пятнадцать минут. Хорошо, если все предложения и замечания будут изложены письменно — полстраницы печатного текста... Передайте это им, пожалуйста. Мне сегодня нужно многое успеть.

Таннер освободился лишь около половины первого. Оставшись один, он закрыл дверь своего кабинета и позвонил домой.

Он не опускал трубку минуты две. Ответа не было. Никто не подходил к телефону, который должен был звонить так громко, чтобы было слышно в самом Нью-Йорке.

Часы показывали двенадцать тридцать пять. Наверное, Эли решила, что между полуднем и половиной второго по важному делу никто звонить не станет. Видимо, ей срочно понадобилось что-нибудь купить к обеду. Или захотелось пойти с детьми в клуб, чтобы они съели там по гамбургеру и поболтали с приятелями. Или она все-таки не смогла отказать Нэнси Лумис и повела Дженет на ленч. А может быть, она пошла в библиотеку?

Таннер попытался представить себе жену за одним из этих занятий. Конечно, ее что-нибудь отвлекло.

Он снова набрал номер домашнего телефона. Безрезультатно. Он позвонил в клуб...

— Извините, мистер Таннер. Мы подали ленч на улице... Нет, миссис Таннер к нам не заходила... Лумисы! Значит, они пошли к Лумисам...

— Что ты, Джон! Элис сказала, что у Дженет разболелся живот. Может быть, она повела ее к доктору?

До десяти минут второго Джон Таннер успел позвонить домой еще дважды. Последний раз он не клал трубку минут пять, тупо слушая однообразные гудки. Ему казалось, вот Эли уже бежит по лестнице и сейчас схватит трубку, и он ждал еще и еще...

Но никто так и не ответил.

Он пытался убедить себя, что волноваться глупо. Он же видел патрульную машину, которая сопровождала их, когда Эли везла его на станцию. Фоссет уверял его вчера, что за домом ведется постоянное наблюдение.

Фоссет!

Он поднял трубку и набрал номер телефона, который дал ему Фоссет на случай непредвиденных обстоятельств. Судя по коду, телефон был в Манхэттене.

— Грувер слушает.

— Кто? — удивился Таннер.

— Алло? Алло? Джордж Грувер слушает.

— Меня зовут Джон Таннер. Я хотел бы поговорить с Лоренсом Фоссетом.

— О, добрый день, мистер Таннер. Что-нибудь случилось? Фоссет вышел. Может быть, я смогу вам помочь?

— Вы — сослуживец Фоссета?

— Да, сэр.

— Я не могу дозвониться до своей жены. Я звонил уже несколько раз. Она не отвечает.

— Может быть, она куда-нибудь вышла? Не беспокойтесь. За домом ведется наблюдение.

— Вы уверены?

— Конечно.

— Я просил ее не отходить от телефона. Она думает, что я жду звонка...

— Я свяжусь с нашими людьми и перезвоню вам. Думаю, что смогу вас успокоить.

Таннер опустил трубку, чувствуя некоторую неловкость. Однако прошло пять минут, а обещанного звонка не последовало.

Он снова набрал номер Фоссета, но линия была занята. Он быстро положил трубку. Вероятно, это Грувер сам звонит ему. Да, наверное, так и есть. Сейчас он позвонит еще...

Но телефон молчал.

Таннер снова снял трубку и медленно, тщательно следя за тем, чтобы все цифры были верны, набрал манхэттенский номер.

— Грувер.

— Это Таннер. Я думал, вы позвоните сразу...

— Простите, мистер Таннер. У нас тут небольшое затруднение. Пока ничего не удалось выяснить.

— Что значит «затруднение»?

— Мы не смогли связаться с нашими людьми из оперативной службы. Такое случается. Они же не могут все время сидеть у радиотелефона. Как только связь восстановится, мы сообщим вам.

— Меня это не устраивает! — рявкнул Таннер и, швырнув трубку на рычаг, встал. Вчера днем Фоссет пересказал ему все их действия до мельчайших подробностей — даже в момент самого телефонного разговора. А теперь этот Грувер якобы не может связаться с теми, кто ведет наблюдение за его домом. Как говорил Фоссет? «В Сэддл-Вэлли работает тринадцать наших агентов...»

А Грувер не может с ними связаться! Тринадцать человек и ни с одним нет связи?

Таннер вышел в приемную.

— Я ухожу. Норма, следите за моим телефоном. Если позвонит человек по фамилии Грувер, скажите ему, что я уехал домой.

Сэддл-Вэлли Инкорпорейтед 1862 Добро пожаловать!

— Куда теперь, мистер?

— Поезжайте прямо. Дальше я покажу.

Такси свернуло на Орчед-Драйв за два квартала до его дома. У Таннера лихорадочно забилось сердце. Сейчас станет видно их машину. Если она там, значит, все в порядке. О Господи! Пусть все будет в порядке...

Автомобиля не было.

Таннер взглянул на часы.

Два сорок пять. Без пятнадцати три! А Элис нет дома!

— Налево. Дом, обшитый деревом.

— Прекрасное место, мистер. Просто чудесное.

— Быстрее!

Такси подъехало к дому. Расплатившись, Таннер распахнул дверцу и вышел.