Роберт Ладлэм - Круг Матарезе

Брэй продолжал наблюдать за ней. Впервые ему показалось, что он заметил ужас в ее глазах.

- Я думаю, тебе все-таки лучше рассказать мне об этом. Все эти разговоры про Болонью... просто ложь. Ты не вернешься туда, даже если получишь такую возможность. И я хочу знать почему.

Она молча смотрела на него, глаза ее блестели. Затем быстро подошла к окну.

- Ты не прав. Я, может быть, вернусь туда. Они ждут, когда я вернусь. И если я не вернусь, то в один прекрасный день они начнут искать меня.

- Кто?

- Их главари. Руководители "Красных бригад". Я рассказывала тебе, как сбежала из лагеря под Медичиной. Это было почти год назад, и целый год я живу под знаком этого события. Они найдут меня и отправят в небезызвестный Красный суд, который они называют Красным судом революционной справедливости. Они очень рьяные блюстители революционных законов. Я знаю расположение лагеря, знаю о многих смертельных случаях, которые имели там место, и поэтому представляю для них опасность. С тех пор я живу в постоянном страхе. Убежать куда-нибудь - означает умереть. Я была пленницей в Болонье, я была пленницей в Порто-Веккьо, теперь я пленница в Риме. Убежать от вас - тоже смерть. - Она помолчала, потом снова заговорила: - Я устала от всех вас. Настанет такой момент, что я побегу... а вы начнете стрелять.

- Но я не собираюсь убивать тебя, Антония.

- Да, конечно. Ты и русский такие же, как и те, из "Красных бригад". В Болонье они убивали с блеском во взоре, выкрикивая при этом лозунги. Вы убиваете по-другому, но смысл один и тот же.

- Мне трудно согласиться с тобой. Ведь я не сказал тебе "не смогу", я просто сказал, что "не буду".

- Почему? - нахмурилась она.

- Потому что ты нужна мне. Все, что я хочу сделать, это убедить тебя в этом.

- Чтобы спасти мою жизнь?

- Во всяком случае, чтобы вернуть ее тебе. В каком именно варианте, я не знаю, но сделать ее гораздо лучше, чем она была до этого.

- А почему я должна верить тебе?

- Я не думаю, что у тебя есть выбор. Я не могу пока дать тебе другой ответ... пока я не узнаю больше... но давай начнем с того факта, что тебя разыскивают "Красные бригады". Сколько времени ты можешь от них скрываться?

- На Корсике я могу скрываться многие годы. Там они никогда не найдут меня.

- Это сейчас невозможно. Но если бы и была такая возможность, то что в итоге? Провести всю жизнь среди этих холмов? Те люди, которые убили старую слепую женщину, мало чем отличаются от тех, кто входит в состав "Красных бригад". Одни хотят спасти свой мир, другие хотят переделать чужой, и для этого и те и другие убивают каждый день. Поверь мне, что где-то, когда-то они объединятся друг с другом. Вот мы с Талейниковым и ищем их по всем странам. Мы должны найти такую связь прежде, чем эти маньяки уничтожат нас, и ты обязана помочь нам.

- У меня нет никакой возможности помочь вам.

- Но ты же не знаешь, о чем я хочу просить тебя.

- Да, но я догадываюсь. Ты хочешь, чтобы я вернулась к ним.

- Возможно, позже. Но не сейчас.

- Я не хочу! Это свиньи! Это самые омерзительные свиньи в мире! Есть сотни мест, где я могу спрятаться от них...

- И есть тысяча способов, как найти тебя там...

- Это неправда! - Она повернулась к нему лицом. - У них нет такой возможности!

- Я думаю, что есть. Объединения наподобие "Красных бригад" существуют повсюду. Их снабжают деньгами, информацией и оружием, и долгое время они даже не знают, кто и зачем это делает. В сущности, из них готовят солдат и, по иронии судьбы, они найдут тебя.

- Солдат? Для чего?

- Боевиков Матарезе.

- Это какая-то чертовщина!

- Очень хотелось бы верить, что это не так, но, к сожалению... Во всех странах происходит одно и то же: гибнут люди, враждуют правительства. У нас есть только несколько имен из прошлого, которые дала нам твоя бабушка...

- Но это лишь слова!

- Есть факты. Есть имена.

В этот момент послышался какой-то шум у двери. Слабый шум, едва слышная возня. Брэй приложил палец к губам и жестом показал Антонии, чтобы она помогла ему отодвинуть диванчик. Осторожно, бесшумно они отставили диван, и тут послышался характерный звук вставляемой в дверь отмычки. Брэй успел отпихнуть Антонию за выступ в стене, а сам переместился левее от двери и, вытащив свой "магнум", продолжал как ни в чем не бывало:

- В ресторанах не так уж много народу. Давай отправимся в "Тре Скалини" и перекусим. Я бы мог съесть... - Продолжая говорить, он подкрался к двери и распахнул ее. В коридоре никого не было. Но в силу своей многолетней привычки он безошибочно угадал, что кто-то хотел проникнуть в его номер. За долгие годы службы такое бывало не раз, и он никогда не ослаблял бдительности. Правда, ему было известно, что за последние одиннадцать месяцев Рим, переполненный туристами, дельцами и путешественниками, перестал быть средоточием активности ЦРУ, отдела консульских операций и КГБ. Четыре года назад центр города открыли для шоферов дальних перевозок, уличное движение стало более интенсивным, возросло количество рейсов, уплотнился график прибытия поездов. Компьютеры выдавали информацию, по которой было ясно, что оживленнейший город в мире перестал привлекать агентов спецслужб. И теперь обнаружить явку или место встречи становилось труднее, поскольку нелегалы и оперативники все реже появлялись в городе со спецзаданиями.

Но он ведь отчетливо слышал хорошо знакомые звуки и догадался, что, когда они с Антонией сделали паузу в разговоре, некто, пытавшийся проникнуть к ним в номер, насторожился, отскочил от двери и теперь прячется где-нибудь поблизости в холле. Как же я мог забыть, что обо мне оповестили весь мир? Что усыпило мою бдительность? И где они засекли меня? На виа ди Кондотти?

Брэй обернулся, стоя в проеме двери, чтобы взглянуть на Антонию, и тут вдруг ощутил движение воздуха, легкую, легчайшую воздушную волну, и, успев сообразить, что это, в ту же секунду понял, что опоздал: кто-то нанес ему страшный удар сзади по голове, точнее, куда-то прямо в основание черепа. Теряя сознание от дикой боли, он осел на колени, а затем свалился, и темнота накрыла его.

Очнулся он спустя пятнадцать минут, глаза слезились, голова кружилась. Он взглянул на часы. Почему его оставили здесь? И где те, кто нападал? Что им было нужно?

И тут он услышал крик. Он вскочил, и внезапно его осенило, что не он был целью нападения. Их интересовала только она, Антония.

Скофилд обнаружил, что его пистолет исчез.

Но я все-таки в сознании, подумал он, и человек, напавший на меня, явно этого не ожидает.

Он постарался как можно тише подобраться к двери комнаты и прислушаться. Внутри говорили по-итальянски.

- Шлюха! Свинья! Ты должна быть в Марселе! Девятьсот тысяч лир! Мы несколько раз посылали своих людей, но тебя там не было. Где ты болталась?