Николай Леонов - Операция «Викинг» [сборник]

Полковник сутулился, чуть ли не шаркал по навощенному паркету, выглядел неизмеримо старше, чем на работе.

Сергеев отметил перемену в тоне и обращении начальника: потепление кончилось, вновь наступили заморозки. Сергеев пошел следом, несколько недоумевая, чем мог рассердить полковника.

Женщины смотрели телевизор. Виктория Павловна сразу его выключила, пригласила всех к столу.

Разговор за столом не получался, все вели себя несколько натянуто, мужчины продолжали думать о делах, женщины чувствовали их напряженность, не могли найти нужный тон. Выручила Таня — рассказала о готовящейся премьере, беззлобно посмеивалась над товарищами.

Вечер обещал закончиться благополучно, лица оттаяли, завязался непринужденный разговор. Сергеев, улучив момент, показал Тане глазами на дверь, она понимающе улыбнулась, все было бы прекрасно, но вдруг Василий Васильевич отставил стакан с чаем и сказал:

— Татьяна, вы что, с Колей Зверевым поссорились?

Таня удивленно подняла брови.

— Почему ты решил, дядя?

— Я знаю женскую привычку: стоит человеку не валяться у ваших ног, и у него обнаруживается куча недостатков. Сразу же. Верно?

Виктория Павловна взяла со стола пустые тарелки, вышла на кухню. Василий Васильевич, не обращая внимания на немой протест жены, продолжал:

— Пока ты надеялась поставить Николая на колени, ты была от него в восторге. Как говорится, не было счастья, да несчастье помогло. Заболела Любаша, и Николай…

— Дядя! — Таня покраснела, умоляюще посмотрела на полковника. — Ты бы мог выбрать другой момент для своих нотаций.

— Почему же? — Василий Васильевич пожал плечами. — Очень подходящий момент. Если ты пять лет назад чуть не развалила семью, то мне стыдно перед Олегом Николаевичем не меньше, чем тебе. Я тебя воспитал, видимо, плохо. Ты красива, умна, талантлива. Этого мало, Татьяна. Я давно хотел тебе сказать, да все не мог выбрать времени. Олег Николаевич узнал, что ты человек с биографией, так это только честно. Я думаю, вы подойдете друг другу. — Василий Васильевич встал, по привычке поднялся и Сергеев. — Олег Николаевич сам добротой похвастать не может. Он человек современный, без сентиментальностей. Если что лишнее сказал, извините, старомоден несколько, привык все в лицо говорить. — Он поклонился и пошел в кабинет. — До свиданья, Олег Николаевич, заходите, всегда рад.

Оказавшись на улице, Таня прислонилась к стене дома и, еле переводя дыхание, пробормотала:

— Правдолюбец, будь ты неладен.

Сергеев обнял ее. Таня хотела освободиться, но он сжал ее плечи до боли, держал, пока она не успокоилась.

— Думаете, я из-за того, что он…

— Я ничего не думаю, — перебил Таню Сергеев.

Через несколько секунд машина катилась по Садовому, дома стирались, превращаясь в сплошные каменные стены, машина летела по замкнутому в кольцо туннелю.

В квартире полковника Павлова было тихо. Каждый семейный человек знает эту тишину. Иногда она наступает, независимо от того, сколько люди прожили вместе, год или сорок. Тихо, лишь в голове жужжат мысли: «Что за человек рядом живет? Казалось, знаешь его, а он…»

Виктория Павловна бесшумно убирала со стола, дверь в кабинет мужа была открыта, оттуда не доносилось ни звука. Она знала, сейчас к Василию подходить нельзя, он переживает собственное хамство, раздражен до предела. Спать, конечно, ляжет в кабинете. Завтра она ему объяснит, чем воспитанный человек отличается от полковника Павлова. Завтра, но не утром, вечером. Необходимо время, он все поймет сам. Она только дополнит.

В кабинете Василий Васильевич искал старую записную книжку. Он знал мысли жены, с ее точки зрения, он — жестокий, бестактный человек. Он знал — расправа назначена на завтрашний вечер. В этот раз Вика просчиталась, схватки не будет ни сегодня, ни завтра. Он нашел записную книжку, отыскал нужный телефон, записал его на отдельном листке, вошел в гостиную. Как он и ожидал, его появление было встречено молчанием.

— Виктория, ты, конечно, помнишь Колю Зверева, позвони ему. — Василий Васильевич говорил сухо, ведь он был прав и незаслуженно оскорблен.

Жена взяла из его рук листок, удивленно посмотрела на номер.

— Позвони сам.

— Вика, позвони Звереву, узнай, куда он пропал, спроси о здоровье Любаши. Больше ничего не говори. Ты поняла меня? — Он подвинул ей телефон, сел в кресло рядом.

Виктория Павловна посмотрела на записку, перевела взгляд на обеденный стол, затем на двери кабинета и наконец на входные двери. Она мыслила конкретно, восстанавливала события вечера, отталкиваясь от вещей, с которыми события были связаны. Виктория Павловна запуталась, но почувствовала, точно поняла чисто женской интуицией, что сегодня прав муж, а не она, необходимо слушаться. Сосредоточенно глядя в бумажку, она набрала номер, ей ответили, что Зверев переехал.

Полковник записал новый телефон Зверева.

— Сядь, Вика, говори веселее, непринужденнее. — Он взял жену за локоть, посадил в кресло у телефона. — Скажи, что перебирала старые записные книжки, вспомнила и прочее…

— Василий, уже двенадцатый час, неудобно.

— Удобно, Вика. — Василий Васильевич протянул жене трубку, сам набрал номер.

Зверева не оказалось дома, Виктория Павловна поговорила с Любашей, попеняла, что совсем забыли про стариков, узнала, что «блудный муж» должен скоро вернуться, а «верная жена» на боевом посту у плиты греет ужин.

— Будем ждать, — сказал Василий Васильевич, принес из кабинета книгу, сел у телефона.

Лет десять-пятнадцать назад Виктория Павловна обязательно бы спросила, что случилось, либо категорически заявила, что звонить в двенадцатом часу ночи не будет. Но на то и прожиты эти годы, чтобы научиться понимать и верить. Виктория Павловна молча пошла заниматься домашними делами, через полчаса Василий Васильевич вновь соединил ее с квартирой Зверева. Николай сам снял трубку.

— Здравствуйте, Коля. — Виктория Павловна вопросительно взглянула на мужа, заставила себя улыбнуться, заговорить непринужденнее: — Купили квартиру? Поздравляем, надеемся, пригласите посмотреть.

Заметив вопросительный взгляд жены, Василий Васильевич подсказал:

— Как здоровье Любаши? Как дочка?

— Как здоровье Любаши? Как дочка? — послушно повторила Виктория Павловна, выслушала ответ. — Нет… он не спит еще, могу позвать. — Она положила трубку на столик, быстро ушла на кухню.

Полковник долго сидел неподвижно, наконец взял трубку.

— Слушаю.

— Здравствуйте, Василий Васильевич, сто лет не виделись. Как жизнь молодая?

— Спасибо, — не отвечая на приветствие, сказал полковник и замолчал.

После небольшой паузы Зверев сказал:

— Мне необходимо с вами поговорить.