Николай Леонов - Операция «Викинг» [сборник]

— Кто еще?

Соколовский задумался, нерешительно ответил:

— Мальцев… Виктор… может догадываться, он мальчик любознательный.

— Лаборантки?

— Нет, — твердо ответил Соколовский.

— Из какого помещения Калякина переносила пробирки в ваш кабинет?

— Из большой лаборатории, первая дверь направо.

— Пойдемте в лабораторию, Михаил Аркадьевич. — Сергеев первым двинулся к дверям. — Возможно, все не так плохо, как вы себе представляете.

Соколовский вздрогнул, с надеждой взглянул на майора. Может, не зря он курил трубку?

В лаборатории Сергеев выслушал рассказ Нины Калякиной, как она в пятницу все убрала в сейф, ключ сдала и расписалась в регистрационной книге.

— Все? Ничего не напутали, не забыли рассказать? — спросил он, лениво растягивая слова. Девушка покраснела, беспомощно взглянула на Соколовского. Ученый, пожав плечами, отошел в сторону.

— Ну, ну. Не надо сердиться, Калякина. Что именно вы убрали в сейф? Поставьте все предметы на места, где они стояли в пятницу вечером, наполните пробирки водой.

Девушка расставила на столах две реторты, стойку с шестью пробирками. Все присутствующие смотрели на Сергеева, он не сводил глаз с лаборантки.

— Все? — спросил Сергеев, когда девушка, оглядев столы, остановилась.

— Да, все стояло именно так.

— Прекрасно, уберите в сейф.

Калякина отнесла поочередно все в кабинет Соколовского, вернулась в лабораторию.

— Ну? — вызывающе спросила она. — Что еще прикажете?

— Все снова, Калякина, — сказал Сергеев.

Соколовский кивнул, девушка покорно, вновь расставив приборы, начала уносить.

— Возьмите сразу и реторту и пробирки, — подсказал Сергеев. — Вы же торопитесь.

— Пожалуйста. — Девушка взяла реторту, пробирки, пошла к дверям. Сергеев неожиданно снял трубку стоявшего у двери телефона, протянул ей.

— Вас к телефону.

Лаборантка вздрогнула, чуть не выронила пробирки, растерянно взглянула на Сергеева и заплакала.

— Ну и разбили, — миролюбиво сказал Сергеев. — С каждым случается, не съел бы вас Михаил Аркадьевич.

— Я хотела сразу сообщить Михаилу Аркадьевичу… а потом поставила вместо них другие.

— Как вы могли? — Соколовский взмахнул руками, его лицо покрылось красными пятнами.

— Михаил Аркадьевич, — позвал его Сергеев, встал и вышел из лаборатории. Когда ученый догнал его, взял Соколовского под руку. — Не надо горячиться, ведь все вышло значительно лучше, чем вы предполагали. Под телефонным столиком валяются какие-то стекляшки, возможно, остатки ваших драгоценных пробирок. Исследуйте, пожалуйста, ведь вы можете определить химический состав?

— Конечно, конечно.

— Я подожду результата. Признание девочки далеко не достаточно для моего начальства. Нину не ругайте, усадите ее в своем кабинете. Пока вы будете корпеть над анализом, она напишет объяснение.

Через два часа перед Сергеевым лежало официальное заключение Соколовского о химическом составе фермента, оставшегося на осколках пробирки и даже на ковровой дорожке лаборатории. Подробное объяснение лаборантки Калякиной, как она разбила злосчастные пробирки, почему побоялась признаться в проступке. Сергеев уложил все бумаги в папку, попросил не увольнять Калякину и уехал. Он понимал, что Соколовский мучается, пытаясь отгадать, как он, Сергеев, узнал правду. Его молчание было маленькой местью ученому за попытку учить Сергеева работать. Он этого не любил, порой не прощал и начальству. Да и ответить односложно на данный вопрос было далеко не просто. Калякина единственная из лаборатории поняла, что Сергеев не журналист, пыталась предостеречь подругу. Когда Сергеев стоял у клетки с мышами, то заметил осколки, но не придал им значения. Он вспомнил о них, когда подумал, что Петерсу необходима постоянная информация о работах ученого, а не результат одной его работы. Если никто не крал… Остальное дело воображения и логического сопоставления.

Приехав в управление, Сергеев сразу сел за машинку, написал заключение, сложил все документы в папку для доклада. Зазвонил телефон, Сергеев снял трубку.

— Добрый вечер, Олег Николаевич, — услышал он голое полковника, — почему не докладываете?

— Я не знал, что вы еще в управлении, Василий Васильевич. — Сергеев, развалившись в кресле, вытянул ноги.

— Я дома. Мне два часа назад эксперт позвонил, сказал, чтобы я не волновался. Он, между прочим, не у меня в отделе работает.

— Извините, Василий Васильевич. — Сергеев переложил трубку в левую руку, взял со стола сигарету, закурил. Уже без десяти одиннадцать, репетиция у Тани давно кончилась — почему же не поболтать с любимым начальником?

— Что в Загорске?

— О’кей, Василий Васильевич. Фрэнк Дональд в субботу утром находился именно там, а не в Ленинграде. — Сергеев поставил перед собой карточку Татьяны Павловой, которую вчера купил в газетном киоске, рядом поместил фотографию Дика Петерса. Еще бы чашку кофе — полный порядок.

— Довольно занятно получается. — Василий Васильевич помедлил. — Доложите мне все материалы завтра в десять.

Сергеев прижал трубку плечом, взял фотографии Павловой и Петерса, стал разглядывать. Актриса, как и полагается красавицам, загадочно улыбалась, иностранец был серьезен.

— Когда же мне жениться, Василий Васильевич? Сейчас одиннадцать вечера, в десять утра доложить. Жениться категорически некогда. Вы даже ночь мне не оставляете.

— Не прибедняйтесь. — В голосе полковника чувствовалась улыбка. — На подготовку к докладу вам потребуется минуты три с половиной. Неужели у вас есть нерешенные вопросы?

Сергеев бросил карточку Петерса в стол, а фотографию Тани продолжал разглядывать.

— Представьте себе. Один даже очень серьезный. Мне не дает покоя вопрос, откуда у Нины Калякиной — это лаборантка Соколовского, которая грохнула злосчастные пробирки, — откуда у нее на руке часы японской фирмы «Сейко»? Очень дорогая модель.

«На основании вышеизложенного я делаю вывод, что заданием туриста Фрэнка Дональда являлась намеренная компрометация Николая Ивановича Зверева».

Сергеев перестал печатать, выдернул из машинки последнюю страницу своего рапорта, размашисто расписался и сел вычитывать.

Накануне, подшучивая над Сергеевым, полковник Павлов ошибался, полагая, что он готов к докладу. Сергеев, приехав в управление к семи утра, занялся новым изучением материалов о деятельности в Советском Союзе Фрэнка Дональда. Результатом проведенного анализа явился вывод о намеренной компрометации Николая Зверева. Какую цель преследовал Петерс, компрометируя Зверева, Сергеев пока не знал, но сам факт сомнений не вызывал.