Владимир Андриенко - Дрозды. Последний оплот

– А, правда, что красные ныне в плен не сдаются?

– Почему? Очень даже сдаются. И даже потом в нашей армии продолжают войну.

– И как?

– В моем батальоне почти половина бывшие красные. Плохого не скажу – воевали геройски…

***

Дома Петра встретила София и сразу поняла, что отпуску поручика пришел конец.

– Тебя отзывают?

– Да. Через два дня я доложен быть в Симферополе.

– Я еду с тобой.

– София!

– Это не обсуждается.

– Полковник Кальве отбывает завтра! И если ты не сядешь с ним на корабль, то возможно такого шанса больше не будет.

– Но ведь полковник уезжает не навсегда. Он едет с дипломатической миссией.

– Не думаю, что Густав Карлович, когда-нибудь вернется в Россию.

– Наши наступают, Петр. Мы с тобой вчера читали газеты. Положение изменилось. Ты сам принес их в дом.

В газетах Крыма писали о триумфах Русской армии. Армия и флот, по словам Врангеля, блестяще выполнили поставленную задачу.

В области политических отношений, как писали газеты, заключены братские соглашения между правительствами Юга России и правительствами Дона, Кубани, Терека, Астрахани. Налаживаются дружеские связи с Украиной. С Дальнего Востока откликнулся атаман Семёнов, добровольно подчинившийся политическому руководству главного командования как всероссийскому.

– Не думаю, что все обстоит так хорошо, София. Да и не в этом дело. Армия обойдется и без тебя.

– В таком случае она обойдется и без тебя, Пётр.

– София! Я мужчина и я давал присягу. Мы уже обсуждали это много раз.

– И я, по окончании Александровского училища, получив погоны, давала присягу. Потому я еду с тобой. Завтра заберу свои документы из госпиталя, и мы уедем из Севастополя.

Поручик понял, что спорить с баронессой было бесполезно.

– Но меня переводят из контрразведки.

– Куда?

– В штаб Добровольческого корпуса Кутепова.

– В штаб?

– Там я получу назначение.

– В корпусе Кутепова и для меня найдется работа, Пётр. Тем более что корпус наступает. И положение выравнивается.

– Ты думаешь?

– Но наши вышли из Крыма и теснят большевиков. Хоть и я согласна, что наши газеты успехи Русской армии сильно преувеличивают.

– Ты же была в госпитале. Там раненые говорят иное.

– Это было до начала нашего наступления…

***

Симферополь.

22 июня, 1920 год.

Подполковник Васильев вынужден был откомандировать Лабунского в штаб Добровольческого корпуса Кутепова. Генерал постоянно жаловался на отсутствие дельных адъютантов. Его старший адъютант капитан Гессен не справлялся со всем сам.

– Я неоднократно докладывал вам, генерал, как необходимы мне помощники. Но кого вы выделили в качестве младших адъютантов? Они ничего не умеют, и помощи от них нет. Только мешают. Мне нужен офицер знакомый со штабной работой.

– И где я возьму такого, капитан? Это проблема не только моего корпуса. Бардак везде. Хороших адъютантов нет даже в штабе Русской армии.

– Я узнал, что в Крым прибыл бывший адъютант полковника Кальве поручик Лабунский. Мне сказали, что он отлично справлялся с этой работой.

– Кальве? Это Воронежский военный губернатор?

– Он самый.

– Но Кальве покинул Крым. Насколько я знаю. Кто вам рассказал про этого поручика?

– Старший адъютант Кальве ротмистр Рихман. Ныне Рихман служит в канцелярии Симферополя. Он и рассказал мне про поручика.

– И он ныне в Крыму? Этот поручик? Он не уехал с полковником Кальве?

– Нет. Лабунский здесь.

– Странно, иметь возможность поехать в Париж и остаться в Крыму. И где он сейчас служит?

– В распоряжении начальника контрразведки подполковника Васильева. И вы, генерал, можете добиться его перевода к нам. Для вас это легко.

– Кто этот поручик по происхождению?

– Дворянин.

– Где служит ранее?

– В прошлом офицер лейб-гвардии уланского полка.

– Вот как? – Кутепов знал этот полк. – И давно он на войне?

– На войне с 1914 года. Служил под началом Кальве на германском фронте. С весны 1918-го года в Дроздовской дивизии. Был командиром роты в Самурском полку в батальоне Штерна.

– Штерн? Подполковник? Это нынешний командир Самурского полка?

– Так точно, ваше превосходительство.

– И что говорит подполковник про поручика? Вы это выяснили?

– Так точно, господин генерал. Штерн характеризует Лабунского положительно. В нынешних условиях лучшего нам не найти.

– Хорошо, капитан! Я добьюсь его перевода в штаб Добровольческого корпуса под ваше начало…

***

Лабунский по прибытии в военную канцелярию сразу получил назначение в штаб Добровольческого корпуса.

– И вы опоздали поручик. Вам уже два дня как надлежало прибыть к новому месту службы.

– Я прибыл сразу, как получил приказ.

–Вот вам новое предписание, господин поручик. И не задерживайтесь в Симферополе.

–Я должен уладить свои дела по прошлому месту службы и доложить своему начальнику подполковнику Васильеву.

–У вас на это только один день! Завтра вы должны убыть из Симферополя!

–Как прикажете, господин полковник. Насколько я понял, мой начальник уже знает?

–Подполковник Васильев? Знает! Вы ведь опоздали.

–Не своей вине, господин полковник.

–Так поторопитесь теперь. А то победа случится без вас, поручик…

***

Начальник отделения контрразведки подполковник Васильев объяснил ситуацию Лабунскому.

–Меня просто озадачили новым приказом. Вы же говорили, подполковник, что я нужен в тылу. А тут назначение в действующую армию.

–Вы сами подавали рапорты.

–В пехотный Самурский полк. Не в штаб.

–Это личный приказ Кутепова. Я ничего сделать не мог, дабы отправить вас в пехоту под пулеметы, поручик. Кстати роту юнкеров Самурского полка три дня назад выкосило почти полностью. Выжило не больше 20 человек. И прапорщик Слуцкий произведен в подпоручики.

– А меня переводят в штаб?

–У вас хорошие рекомендации. И вы служили адъютантом у Кальве. А капитану Гессену, старшему адъютанту, нужен толковый помощник.

–Значит, вам я больше не нужен?

–Нужен. Но идет наступление и наши дела пока хороши. Вам нужно отбыть в штаб Кутепова нынче же. Они наносят главный удар.

–Как прикажете, господин подполковник. Но я прибыл в Симферополь не один.

–Я знаю.

–Знаете?

–Я начальник контрразведки. С вами баронесса фон Виллов. Отчего вы не отправили её из России?

–Я пытался.

–Тогда возьмите её с собой. Ей найдут место при штабе. Уверен в этом.

–Она рвётся на фронт, подполковник. Не думаю, что для неё это хорошее место. Учитывая наши потери.

–Только бог решает, кому жить, а кому умереть, поручик. Покоримся его воле…

Фронт. Северная Таврия.

Штаб Добровольческого корпуса.