Николай Подраный - Волчья радуга. Бег на выживание

Вообще, нужно иметь подготовленный резерв, хотя бы человека три-четыре. Нужно продумать этот вопрос в срочном порядке. Займусь этим немедленно после отправки Клауса и ликвидации Ганса и Моники.

Альфреда с напарником отправлю на сутки раньше, пусть начнут вести Клауса с парома в Данию. Здесь, в Германии, бояться нечего.

Затем, не задерживаясь, в Лондон, и пусть ведут его уже в Англии и на судне.

Все приходится менять на ходу. Хорошо, что хоть заранее завербовал Томаса Хайда в Портленде.

Вернувшись к себе, Отто первым делом вызвал на оперативную встречу Альфреда.

Не успели Клаус, Ганс и Моника расправить салфетки перед завтраком, как вдруг услышали рокот мотора и вскоре возле дома, взвизгнув тормозами, остановился легковой автомобиль, из которого выбрался, поправляя шляпу на голове, Отто.

Все трое замерли в ожидании чего-то необычного. А необычное было – Отто всегда ходил без шляпы, да и приехал не на своем автомобиле, а на какой-то развалине, судя по ее внешнему виду.

Когда Отто зашел в столовую, все в напряженном ожидании застыли, повернув головы в сторону двери.

– Доброе утро! – нарочито весело сказал Отто и, повесив шляпу, подошел к столу.

– Моника, подайте мне прибор, принесите фужеры и бутылку вина.

Когда Моника вернулась с подносом, Отто обвел всех пристальным взглядом и выдал, как выстрелил из ружья:

– На этом все. Прощальный завтрак. Мы с Клаусом уезжаем.

И хотя все знали, что этот день наступит, все-таки произошло все неожиданно.

Ганс улыбнулся и стал разливать вино, он умел скрывать чувства, а может, просто выручал Монику, потому что та заметно расстроилась и, казалось, сейчас разревется; куда ей разливать вино, еще разольет.

Клаус внешне остался спокойным. Он-то понимал, что теперь для него учеба закончилась, наступает период конкретной работы. Честно говоря, о Монике в эту минуту он не думал.

Выпили. Есть никто не стал. Все понимали, что скоро не увидятся, если увидятся вообще. У каждого свои чувства.

– Клаус, поблагодарите за учебу своих товарищей и попрощайтесь. Через двадцать минут я жду Вас в машине, – сказав это, Отто допил вино, встал, нахлобучил на голову шляпу и вышел из дома.

Ганс тихо сказал:

– Моника, ступайте вместе с Сэмом, помогите ему собраться, а я выпью еще вина.

Сборы были скорые, как и прощальные поцелуи. Хорошо, что как найти друг друга, вопреки всем инструкциям и запретам, на свой страх и риск, договорились с Моникой заранее.

– Бывай, дружище, – сказал Ганс, – не забывай старика. Дай бог, свидимся, если не умру. Ты знаешь, где меня найти в Мюнхене. Вернешься, будет возможность, навести старика. Буду рад тебя просто видеть.

– Э, да они тут сдружились, это не есть гут, – подумал Отто. – Ну да ладно, шеф прав – нужно зачистить это гнездо вместе с его обитателями, и чем скорее, тем лучше.

Ехали молча. Каждый думал о своем. Клаусу было в принципе все равно. За эти три месяца он многому научился, в том числе не задавать лишних вопросов. Через минуту или через час Отто все равно все объяснит, поэтому какая разница. Важно то, что теперь нужно сосредоточиться на предстоящей работе.

Отто думал о своем. Шеф спутал его карты. Команды провести полную зачистку он, признаться, не ожидал и, что самое главное, заранее не предвидел: полная зачистка означала, что нужно убрать Ганса и Монику.

«…В мои планы не входило устранять их. И если Ганса, в принципе, есть, кем заменить (таких лесных домиков, где готовят агентов, есть еще парочка), то для Моники отводилась совсем другая роль, причем она должна была участвовать в дальнейшей комбинации с Клаусом и как «наживка», и как субъект воздействия.

В общем, вариантов влияния девушки на Клауса было много, и они еще до конца не продуманы. В этом пока не было необходимости, все должно было решаться потом, так сказать, по ходу дела в зависимости от обстоятельств. Ведь не исключено, что после расставания они и не вспомнят друг о друге… И для этого достаточно, чтобы кто-то один из них охладел к партнеру.

Ослушаться шефа и оставить Монику в живых невозможно, вдруг засветится. Если об этом узнает шеф, меня ждет незавидная участь. Рисковать не стоит. Ну что же, зачистить, так зачистить. Приказы не обсуждаются. Будем исходить из того, что останется. Самое обидное, что я это не предусмотрел, а если со временем Клаус узнает о том, что Моника погибла, то он может догадаться, кто все это организовал, и тогда может стать неуправляемым. Черт возьми шефа! Шеф, несмотря на то, что я курирую всю работу по бриллиантам, меня во все планы и детали дальнейшего проведения операции не посвящает. Он пытается организовать все так, чтобы в определенный момент, устранив меня как лишнее звено, напрямую держать Клауса в своих руках. Но так не пойдет, я организую свой контроль».

Спустя час машина подъехала к небольшому, казалось, брошенному особняку на пустынной улочке пригорода Берлина.

– Клаус, из машины не выходите, – сказал Отто и пошел открывать глухие ворота.

Особняк, как и все остальные на улице, был обнесен высоким сплошным старомодным забором.

Когда зашли в дом, Отто, предварительно закрыв дверь на ключ, повел Клауса внутрь дома.

– Клаус, учеба почти закончена. Вам осталось изучить только свою легенду. На это Вам дается три дня. Все необходимо запомнить до мелочей, а потом мы с Вами побеседуем подробно, и я задам контрольные вопросы.

– Легенда несложная и, самое главное, достоверная на все сто процентов. Все, что в ней, – правда.

Сказав это, Отто достал из внутреннего кармана пальто толстый конверт.

– Здесь, – помахав конвертом, продолжил: – Текст, фото, Ваши и другие необходимые документы. Изучайте и запоминайте.

В доме связи нет, выходить даже во двор запрещается, жалюзи и ставни не открывать, вентиляция здесь хорошая.

В доме есть все необходимое. Как только я выеду со двора и закрою ворота, дом будет негласно взят под наблюдение, так что Вас никто случайный не побеспокоит. Надеюсь, Вы понимаете, что это не от недоверия к Вам, а в интересах дела.

– Да, заодно напишите на досуге письмо родным, я его передам.

– Хорошо, Отто, я все сделаю, как надо.

– Ну ладно, Клаус, вернее, Сэм Пристли, до свидания, через три дня я приеду.

– Отто, а когда… – договорить он не успел.

– В тот же день, Клаус, вернее, вечером, как стемнеет, мы уедем. Я провожу Вас. Все узнаете подробно через три дня, а сейчас учите легенду и готовьте вопросы по ней, если возникнут. Записывайте их на обратной стороне каждого листа. Ну, все, пока. Да, Клаус, в шкафу Ваша одежда. Переоденьтесь, чтобы привыкнуть к ней. Она абсолютно новая, не с чужого плеча.

Дверь закрылась, щелкнул ключ, и наступила минутная тишина, пока не завелась машина.