Павел Шилов - Мерцание «Призрака»: Ангелы Смерти

– Вы, кажетесь мне проницательным человеком, синьор, но в сортах дерьма разбираетесь лишь с литературной точки зрения, которой присущи красивые выражения и яркие эпитеты! В жизни, где человек не знает, что с ним будет в следующую секунду, чувствуя на шее ледяное дыхание вечности, пропадает любой романтизм, – удобно расположив руки на подлокотнике стула, произнёс Говард.

– Даже не имею намерения спорить с вами, мистер Льюис! Я не военный, а политик по призванию, но при этом остаюсь нейрохирургом. Человеческий мозг схож с сакральным сосудом, хранящим множество информации. Она делится на две части: изученную и неизученную. В первую входит строение, физиология, стандартный набор функций итд. Во вторую же входит интеллект, способности, которые невозможно объяснить, характер и мышление. Однако, на этом всё не заканчивается! Есть ещё одна часть. Её можно по-разному называть, принимать или отрицать… Там содержится опыт прошлых жизней и знания. Умение пользоваться этой частью головного мозга дано не каждому, поскольку, невозможно использовать то, что находится лишь в стадии накопления. Всё это подобно развитию человека от эмбриона до плода. Не до конца созревший продукт не готов к употреблению!

– Мне сложно поддержать данную тему, поскольку, не имею подобных знаний, – задумавшись, добавил Говард.

– Почему, вы ненавидите самого себя?

– Потому что не вижу поводов к противоположности, синьор!

– Что ж, тогда я позволю себе процитировать начало великого труда Данте.

Библиотека погрузилась в тишину, где борьба достойных друг другу собеседников переходила на уровень той самой закрытой части головного мозга и исчезала в бескрайней пустоте.

– Я пройду этот лес! – сосредоточенно и стремительно, бросил фразу Льюис, сжав руки в кулаки, лежавшие на подлокотниках стула.

– Этого я и ждал, мистер Льюис! – слегка улыбнувшись, произнёс пожилой мужчина. – Я магистр Ордена «Хранителей Меча». Меня зовут Клаудио Моретти. Вы, ищете убийц отца Бернардо насколько я знаю…

– Совершенно, верно!

– Наш Орден готов вам помочь, если вы станете частью нашего братства и поможете нам в нашей борьбе.

– Я сам по себе и в моём оркестре лишь играет первая скрипка, – вернув книгу в бумажный пакет, произнёс Говард.

– Увы, но дальше пути скитальца не существует, мистер Льюис! Всем в этом мире нужен свой хозяин, даже в том случае, если этим хозяином управляешь ты сам!

– Интересная мудрость, синьор Моретти! В чём заключается ваша борьба? – смотря на магистра, спросил Говард, пытаясь поймать его на любой возможной демагогии или абсурде, как учили в Херефорде местные гуру психологии.

– В альтернативе, мистер Льюис! Этому миру она необходима, даже если в ней есть все признаки лукавства и обмана, – прищурив левый глаз, ответил синьор Моретти, поднеся сплетённые пальцы рук к подбородку, и опёрся локтями о столешницу. Золотой перстень на левом безымянном пальце магистра блеснул, попав под свет ламп люстры, и оставил тем самым в наблюдении Говарда недосказанность.

– Значит, ваше братство ничем не отличается от любого другого такого же, существующего в тени?

– В нашем мире много схожего, но при этом разного по стилю. Стиль – это не только оригинальный очерк, но и идеи добродетели!

– Вы, умеете красиво излагать, напоминая в этом политиканов с их безграничным лицемерием.

– Если занавес одинаков, то это не значит, что все театры схожи, мистер Льюис! Вы, всё хотите меня подловить на какой-либо ошибке… Но, этого не будет! Вы, с нами или нет? Ответ может быть только «да» или «нет»!

Говард нахмурил лоб, понимая, что его стратегия разговора потерпела частичное фиаско. Он осознавал, что силы в этом противостоянии были неравны изначально. Это в каком-то смысле подстёгивало Льюиса, но одного умения рисковать здесь было мало!

– Я согласен! – решительно и твёрдо, произнёс Говард.

– Отлично! Тогда самое время стать одним из нас, – встав из-за стола, добавил магистр и вытащил из ящика стола церемониальный кинжал. Небольшой футляр, обтянутый кожей красного цвета, тоже нашёл своё место на столешнице среди бумаг и канцелярских принадлежностей. – Преклоните колено, мистер Льюис!

Говард встал со стула и отойдя чуть в сторону от стола преклонил правое колено. Магистр обнажил клинок кинжала и подошёл к Льюису, который чуть опустил голову, готовясь стать одним из членов загадочного Ордена. Размышлять о целесообразности времени не было, а продолжать поиски убийц отца Бернардо без чьей-то сторонней помощи постепенно превращалось в скитания среди собственных заблуждений. Нужна была отправная точка, а на данный момент у Говарда её не было!

– Господь, даровал нам милость и крест, как оружие и искупление в одном лице, – начал посвящение, синьор Моретти. – Символом нашего братство мы выбрали меч великого рыцаря и воина Гальгано Гуидотти. Именно в нём наше оружие и путь очищения! Сегодня, я, магистр Моретти, своей волей и согласием членов нашего Ордена, принимаем, тебя, Говард Льюис, в наши ряды, – перекинув остриё кинжала с плеча на плечо Говарду, произнёс магистр и протянул ему свою левую руку с золотым перстнем на безымянном пальце. Изображение меча, пронзающего крест на фоне щита, вызвал у Льюиса двойственные ощущения, и он коснулся лбом перстня на руке синьора Моретти. – Встань, брат мой! – добавил магистр и, открыв футляр, протянул его Говарду. Внутри был символ Ордена «Хранителей Меча», выполненный в виде значка из чистого золота с аналогичным рисунком, как на перстне магистра.

Льюис поднялся на ноги и взял в руки футляр с символом Ордена. Он закрыл его и положил в карман ветровки.

– Присаживайтесь, мистер Льюис! – жестом руки предложил, синьор Моретти и сам занял своё место за столом, удобно усевшись на стуле.

Говард сел на стул положив руки на подлокотники, чувствуя, как внутри его раздирают противоречия. Плюсом во всём этом было только одно, что не пришлось лежать голым на каменном полу при посвящении или вступать в однополые отношения с группой лиц, а также пить кровь жертвенных агнцев. Последнее, правда, как-то не очень совпадало с благими идеями и Господом Богом, но всего этого в посвящении, к счастью, не оказалось! Отсутствие помпезных речей и страшных клятв тоже было неотъемлемым плюсом и позволяло достаточно либерально смотреть в будущее.

– Что ж, самое время поделиться с вами тем, что вы ищите, а точнее кого, – начал магистр и вытащил из хьюмидора, стоявшего на столе никарагуанскую сигару. Он тут же насладился табачным ароматом и взял гильотинку. Синьор Моретти откусил кончик сигары и, чиркнув зажигалкой, закурил. – Не желаете сигару, мистер Льюис?