Ильгар Ахадов - Однажды…

Оказывается, дело обстояло еще дермовее. На вилле этого субъекта под одним из резервуаров нашли такой арсенал оружия, что можно было вооружить аж батальон спецназа. Дача находится рядом с полуразрушенной апшеронской крепостью. В средние века это сооружение связывалось с Каспием подземным ходом. Оно частично было восстановлено этим типом, и на его выходе было построено с виду неприметное строение, укрывающее в себе несколько скоростных катеров.

Когда начались штурм и перестрелка, наш “герой” попытался воспользоваться этим путем отхода. Но на его невезение в этот день Каспий сильно штормил. Говорят, волны были в два-три этажа. Он решил подождать, как говорится, у моря погоды. Может, ему и удалась бы покинуть страну, но один из его работников, видя расправу над сопротивляющейся охраной, обезумел от страха и начал выдавать информацию. Тотчас были подняты по тревоге военно-морские силы, а вертушки с воздуха накрыли эту часть каспийского берега. Короче, взяли его прямо с пирса.

В настоящем все еще ведутся аресты среди его сторонников в высших эшелонах власти, а также ликвидируются боевики в разных точках страны, где у него были коммерческие или иные интересы…

– Братан, может ты все-таки назовешь имя этого мифического персонажа, – нервно перебил рассказчика Бакинец, – А то все это напоминает триллер. Лично я не слышал о такой операции в Азербайджане. А ведь она должна была быть резонансная.

Длинный сморщился:

– А я сказку рассказываю. Вам же все равно интересно?..

Аудитория слегка зашушукала.

– Я могу подтвердить, то, что это правда, – вдруг вставил Прилизанный. – Я понимаю, почему он не хочет конкретизироваться. Это был в свое время очень могущественный человек со связями и средствами. Да и сейчас… Поговаривают, что он представляет масонскую ложу в Азербайджане.

Он не любил высвечиваться, держался просто, но щупальца его, кажется, охватывали все сферы жизни страны. Об этой операции был информирован очень ограниченный контингент. Когда-то у него были прекрасные отношения с нашей правящей верхушкой. Но после между ними пробежали очень большие, черные коты…

Прилизанный глотнул из стакана холодный чай.

– …Такая операция действительно проводилась, но она держалась в строжайшей тайне. Все ее участники в письменном виде обязались о неразглашении.

Этот человек до сих пор находится под домашним арестом на этой самой даче и пользуется определенными привилегиями. Но выход его с территории строго запрещен, он полностью отстранен от политической и общественной деятельности.

Эта тема – табу, потому, даже те, кто посвящены, предпочитают молчать. Да их уже не так много осталось, время-то сколько прошло.

– Ну, прям Монте-Кристо, – проворчал Бакинец.

– А что, не могли его просто посадить? – спросила Аталай. – Если человек такой опасный, не легче его окончательно изолировать?

– Не все так просто, дорогуша, – немного рассеянно ответил Прилизанный, – даже я не владею всей подноготной этой истории. Но мы живем в таком мире, где абсолютная независимость не удается ни одной элите, даже самой сильной.

Думаю, этот человек действительно связан с ложами, возможно, превысил полномочия, но, видимо, за него попросили.

И вы думаете тюрьмы такие надежные? Поверьте, человека с таким масштабом надежнее контролировать персонально, чем классически.

А вы продолжайте, голубчик, не отвлекайтесь.

Тот кивнул…

– Сабира Ахмедовича и Адылова выпустили и восстановили в правах. Гаджиев Мусаева повел к очень высокопоставленному лицу в президентском аппарате, его обо всем подробно допросили. Теперь они проходят восстановительный курс в кардиологическом санатории в Бильгя 17 17 Бильгя – поселок городского типа в г. Баку на берегу Каспия .

Командир вчера приходил. Долго сидел, все молчал. Арест сильно подействовал на его психику. Кроме того, он себя считает виновным в смерти Наили. Ему кажется, что он сломал и твою судьбу…

Я не ответил тогда. Конечно, это не так. Провидение по своему усмотрению ведет нас по лабиринту жизни, то переплетая наши судьбы, то разъединяя. Может изменять и предначертанное. Короче, я этому верю…

– …Задержали и твоего следователя, и еще нескольких участников следственной группы. Арестован также один из замов начальника Особого Управления – некто полковник Джафаров, непосредственно руководящий мероприятиями по дискриминации Военной разведки. Он являлся родственником нашего депутата, кстати, его же ставленник. Все знают, что Джафаров метил на пост начальника ОУ и не считался руководством. Выяснилось, что сумку с долларами в сейф Мусаева подбросил тоже Джафаров…

Тут Расулов улыбнулся:

– Слушай, этот следователь-пузан такой трус! Выложил все, сдал Джафарова с потрохами. Тот, чем только не занимался: и коммерческие объекты крышевал, и людей за бабло устраивал… Пузан все плакал и рыдал, изображая из себя целочку, которую злостно отымели… Здорово ты его долбанул. А за что, кстати?

– Спасибо за все, майор.

– Считай полковник-лейтенант. Представление уже отправили, – подмигнул мне Расулов…

Когда он уходил, я наконец решился:

– Как отец?

Расулов замер у двери, не решаясь обернуться. Видимо, ждал этого вопроса, но, может, надеялся, что я его не задам… сегодня.

– Он умер? – я печально спросил.

– Да… Еще когда тебя держали в подвале особистов.

– …

– Похоронили… Как положено…

– Мама как?

– Под нашим наблюдением. Она вроде все адекватно воспринимает. Все тебя спрашивает. Я ей, естественно, не сообщил про твой арест. Сказал, ты возвратился в Москву…

Когда он прикрыл за собой дверь, я повернул голову к окну. Солнечный, пусть пока не очень “теплый” свет сквозь шторы пробивался в палату.

“– …Ты должен испить эту чашу до дна. Может, тогда духи сжалятся…” 18 18 см. “Однажды в Москве” – часть II, стр. 83-84 – я вспомнил предсказание.

“Неужели все закончилось?..”

Как оказалась, нет. Этой же ночью тихо во сне скончался Мусаев Сабир Ахмедович – полковник, командир Центра Военной Разведки и человек действительно с большой буквы. Встреча с ним определила всю дальнейшую мою судьбу.

После Москвы я так и не встретился с ним. Сердце его не выдержало потрясений – ареста, беспредела следствия, тюрьму, оскорблений и издевательств людей, находящихся по моральным, умственным качествам несравненно ниже его. О перенесенных им унижений, плача у его могилы, поведал Адылов.

Пусть земля будет пухом этому честнейшему человеку и патриоту своей родины…

– Господи! – воскликнул Бакинец. – Да ты всех перепахал! Надеюсь, это была последняя смерть?

– Что ты мелешь? – психанула на него Гюлечка.