Десмонд Бэгли - Западня свободы

В тоне Мейв я почувствовал легкое презрение, правда, смешанное с жалостью.

— Бедная женщина! За кого она вышла замуж? Понять такого человека, как Алек Макинтош, ей было не под силу. Их брак, конечно, быстро расстроился, и она еще до рождения Элисон покинула его и перебралась в Ирландию. Она умерла, когда Элисон было десять лет.

— И вот тогда за нее взялся Макинтош?

— Именно.

— А что насчет Смита?

— А Элисон вам о нем ничего не рассказывала?

— Нет.

— Тогда и я не скажу, — решительно заявила Мейв. — Я уже и так достаточно насплетничала. Когда — и если! — Элисон сочтет нужным, она вам сама обо всем расскажет. — Она повернулась, чтобы идти, затем остановилась и посмотрела на меня через плечо. — Я думаю, что вы тоже жесткий человек, Оуэн Станнард. Не уверена, что такой подойдет Элисон.

И оставила меня думать по поводу этих слов все, что мне заблагорассудится.

Элисон позвонила поздно вечером того же дня.

— Я сделала крюк над морем и видела «Артину», — сообщила она. — Они на пути в Гибралтар.

— Я надеюсь, ваше наблюдение не было слишком очевидным?

— Нет, я прошла над яхтой на высоте пять тысяч футов и по прямому курсу. А разворот сделала, когда они уже не могли видеть.

— Как Макинтош?

— Ему лучше, но он все еще без сознания. Мне позволили побыть у него две минуты.

Это расстроило меня. Макинтош мне нужен был не только живой, но и способный говорить. Это натолкнуло меня на одну малоприятную мысль.

— За вами могли следить в Лондоне, — сказал я.

— Нет, хвоста за мной не было. В больнице я вообще не видела никого из знакомых, кроме одного человека.

— Кто это?

— Премьер-министр послал туда своего секретаря. Там я с ним и встретилась. Он сказал, что премьер очень обеспокоен.

Я вспомнил об Уилере и о человеке, которого извлекли из тюрьмы специально, чтобы убить, и представил себе Макинтоша, беспомощно лежавшего на больничной койке.

— Надо что-то предпринять, — сказал я. — Позвоните этому секретарю и попросите его распустить слух, что Макинтош умирает.

Она поняла мою идею мгновенно.

— Вы думаете, что отцу грозит опасность?

— Если они узнают, что он поправляется, то могут попытаться убрать его. А такой слух, если он дойдет до сообщников Уилера, может спасти вашему отцу жизнь.

— Я сделаю это, — пообещала она.

— Что-нибудь новое об Уилере?

— Пока ничего. Ничего из того, что нам нужно.

Элисон вернулась два дня спустя, подкатив к дому на такси. Она выглядела усталой и невыспавшейся, и Мейв при виде ее обеспокоено закудахтала. Элисон сказала:

— Проклятые ночные клубы!

Это удовлетворило тетушку, и она удалилась. Я удивленно поднял брови.

— Развлекались?

Она пожала плечами.

— Мне же надо было поговорить с людьми, а те, кто мне нужны — завсегдатаи ночных клубов. — Она вздохнула. — Но я только потеряла время.

— Никакой информации?

— Ничего существенного, кроме, может быть, одного. Ситуации со слугами.

— С чем, с чем?

— Со слугами. Я провела расследование по поводу тех людей, которые работают у Уилера. Теперь редко у кого встретишь слуг, но у Уилера они есть, и немало. — Она вынула из кармана блокнот. — Все его слуги — британцы и имеют британские паспорта, за исключением одного — шофера, ирландца по национальности. Вы находите это любопытным?

— Весьма, — сказал я. — Это его контакт с Ирландией.

— Но есть еще более интересные вещи. Как я сказала, все его слуги британцы, но все до единого — получившие подданство и сменившие имена. И как вы думаете, они выходцы из какой страны?

Я улыбнулся.

— Ну, из Албании, конечно.

— Браво! Вы поразительно догадливы. Но и тут есть одно исключение. Один из них изменил имя, потому что это было бы просто смешно. Уилер приобрел интерес к китайской кухне и завел себе повара-китайца. Его имя — Чанг Ли By.

— Понятно. Действительно, было бы странно, если б он стал каким-нибудь Мак Тавишем. А он откуда?

— Из Гонконга.

Это мне ничего особенного не сказало.

В общем-то, если какой-нибудь миллионер пристрастился к китайской кухне — не удивительно. Но мысленную заметку об этом я все же сделал.

— А может, Уилер просто занимается благотворительностью, — осторожно предположил я. — И эти албанцы, живущие в Англии, — его родичи, всякие там кузены, племянники, кузены племянников и прочее. И он таким образом им помогает.

Элисон посмотрела в потолок.

— Проблема со слугами состоит в том, чтобы удержать их. Они страшно капризны, постоянно требуют выходных, любят поваляться в постели, требуют в свою комнату телевизор и тому подобное. Поэтому их часто приходится менять. У Уилера такая же большая текучесть среди слуг, как и всюду.

— Вот как? — я наклонился к Элисон и пристально посмотрел на нее. — У вас что-то есть. Выкладывайте.

Она радостно улыбнулась и раскрыла блокнот.

— У него в штате тринадцать британских албанцев — садовники, дворецкий, служанки и так далее. Ни один из них не был при нем больше, чем три года. Последний из них появился в прошлом месяце. Они меняются как обыкновенные слуги.

— И уезжают на отдых в Албанию, — вставил я. — У него просто налажена курьерская служба.

— И не только это. Кто-то рекрутирует для него людей. — Она опять заглянула в блокнот. — Я наводила справки в местном, Хердфордсширском отделении Министерства социального обеспечения. За последние десять лет через руки Уилера прошло не менее пятидесяти человек. Я, конечно, не могу утверждать, что все они были албанцами — имена, ведь, у них английские, но ручаюсь, что так оно и есть.

— Господи Боже мой! — воскликнул я. — Неужели никто даже не споткнулся здесь? Не понимаю, чем занимается специальный отдел!

Элисон развела руками.

— Они ведь все британские подданные. Если кто-то обратит на них внимание, — в чем я сомневаюсь, — то все легко объясняется благотворительностью. И потом — он спасает своих соотечественников от коммунистических угнетателей.

— Пятьдесят! — сказал я. — Куда ж они потом-то все деваются?

— Ну, обо всех пятидесяти я не знаю, я проверила только двоих. Оба сейчас служат у других членов парламента.

Я не мог сдержать смеха.

— Ну и нахал! Просто наглец! Вы видите, что он делает? Он берет этих людей к себе, полирует их, чтобы они вели себя в услужении у джентльменов как джентльмены и затем их к этим джентльменам внедряет. Представьте себе его беседу с одним из коллег по палате общин. «Что, у тебя со слугами нелады, старина? У меня сейчас один как раз освобождается. Да нет, ничего особенного, просто ему хочется пожить в городе. Может, я смогу его уговорить…» — Нет, это что-то неслыханное!

— Одно несомненно — он поддерживает отношения с Албанией, — сказала Элисон. — Раньше я не была в этом убеждена, но теперь вижу, что так оно и есть.