Нельсон Демилль - Одиссея Талбота

– Убирайся! Уходи! – кричала она Торпу.

За дверью раздался долгий мокрый кашель. Затем стало слышно, как босые ноги зашлепали по полу.

Джоан подождала с минуту, потом осторожно приоткрыла дверь и выглянула в коридор. По бетонному полу тянулся кровавый след. Несколько секунд она боролась с искушением пойти по следу в надежде отобрать у Торпа пистолет, если он лежит где-то без сознания, но тут же Джоан подумала, что сегодня сделала уже не одну глупость. Она выскользнула в коридор и пошла в другую сторону, направо. Надо как можно скорее убираться из этого сумасшедшего дома.

Но выбор маршрута оказался неудачным. Коридор уперся в какую-то дверь. Она не рискнула ее открыть. Джоан повернулась и пошла назад, но неожиданно услышала чужую речь.

Она опять развернулась и почти побежала к той двери, открыла ее и скользнула в помещение. Кругом была кромешная темень. Джоан прислушалась. Ничего. Она пошарила по стене справа от двери и нащупала старинный кнопочный выключатель. Она нажала на кнопку. Вспыхнул свет.

Это была огромная комната, по-видимому, кухня, Но совсем заброшенная. Старые плиты, старая утварь, на стенах и потолке – лепнина, повсюду толстый слой пыли. Убитая временем кухня. Джоан мысленно усмехнулась.

Она хорошо знала генеральный план операции. Если все идет в соответствии с ним, то Абрамс, Кэтрин и двое людей Марка Пемброука уже должны быть в доме. Сам Марк может находиться наверху. Правда, стрельбы слышно не было. «Ну что ж, – подумала Джоан, – мне лучше всего переждать здесь».

Она осмотрелась. Покрытые асбестовыми плитами столы, чугунные раковины, посудные шкафы… В стене она заметила площадку небольшого грузового лифта, предназначенного для подачи еды и посуды. Подойдя поближе, Джоан убедилась, что клетка лифта в рабочем состоянии и тросики у него стальные, а не веревочные. Она вернулась к выключателю, вырубила свет и ощупью добралась до лифта. Подумав несколько секунд, она втиснулась в клетку. Здесь будут искать в последнюю очередь. Джоан потянула за тросик и сдвинула клетку лифта немного вверх. Лифт туго подался. Однако дальше дело пошло быстрее. Она продолжала подниматься. «Может, наверху уже есть кто-то, и я спасена?» В конце концов, удача сегодня не всегда от нее отворачивалась. Ведь пока она жива.

Клетка лифта двигалась легко, лишь слегка поскрипывая. Вскоре Джоан увидела просветы и поняла, что это щели по краям лифтовой шахты первого этажа. Она прислушалась, но ничего не услышала. Она прислонилась к задней стенке клетки, закрыла глаза и попыталась расслабиться. Впервые за последние часы она чувствовала себя в относительной безопасности.

Судя по всему, она на несколько минут задремала. Разбудил ее яркий свет, направленный прямо ей в глаза. Джоан уткнулась носом в ствол винтовки.

– О Боже! – Она попыталась было взяться за тросик, но чья-то крепкая рука перехватила ее запястье.

– Вы храпите во сне, – произнес мужской голос.

Джоан подняла глаза и попыталась рассмотреть человека, который это сказал.

– Я знаю. Мне все об этом говорят. А вы Дэвис, да?

– К вашим услугам. Где парень?

– Уже вернулся.

– Вы выполнили задание?

– Да. Сбросили усыпляющий газ в бомбоубежище, выключили освещение на лужайке…

В эту секунду подбежал Камерон. Он бросил взгляд на Джоан в клетке лифта, но, похоже, не удивился.

– Там, перед домом, приземлился парашютист. Его провели в дом через южный вход.

– Это, может, мой муж. Том Гренвил? – торопливо спросила Джоан.

– Нет. Это был пожилой человек. – Камерон посмотрел на Дэвиса. – Это не Джонсон и не Халлис. Но лицо его показалось мне знакомым.

– Послушайте, – хмыкнула Джоан, – можно мне наконец выбраться отсюда? Я все же гражданское лицо.

– Не торопитесь, – улыбнулся Дэвис. – Здесь вы будете в полной безопасности. Мы скоро придем за вами.

Джоан кивнула. Она крикнула вслед уходящим по коридору Камерону и Дэвису:

– Скажите, а Питер… Питер Торп… Он хороший или плохой?

– Плохой, – хором ответили они.

– Это хорошо, – удовлетворенно произнесла Джоан. – Потому что я его, кажется, убила.

Кэтрин и Абрамс вошли в коридор. Направо были двустворчатые застекленные двери, с уплотнителя которых Тони соскребал металл. Двери напротив вели в музыкальный салон, а налево – в ванную и туалет. Абрамс прошел к застекленным дверям и выглянул во двор. Возле распростертого на земле тела мужчины, одетого в черное, стояли, что-то оживленно обсуждая, четыре охранника с автоматами.

«Вот черт!» – выругался про себя Абрамс.

Неожиданно два охранника подняли головы вверх и вскинули автоматы, целясь по крыше. В ту же секунду все четверо попадали на землю, сраженные шквальным огнем сверху.

«Значит, парашютисты все же прорвались на крышу», – подумал Абрамс. Он вернулся к Кэтрин и, взяв ее за руку, потащил за собой к лестнице, ведущей в подвал. Резким толчком он распахнул дверь и замер.

На площадке лестницы и на ступенях лежали друг на друге тела мужчин, женщин и детей. У некоторых мужчин в руках были пистолеты.

– Внизу бомбоубежище, – сказал Абрамс.

Кэтрин кивнула.

Они подошли к дверям, ведущим в музыкальный салон, и Абрамс осторожно заглянул внутрь. Сквозь просвечивающие шторы он разобрал, что в комнате работает телевизор и его экран – это единственный источник света. На экране мелькали картинки из новостей. Тони и Кэтрин тихонько вошли в комнату. Абрамс направился к телевизору, Кэтрин подняла винтовку.

Скрипнул дубовый паркет. Над изголовьем кресла приподнялась чья-то голова. Женский голос спросил:

– Кто это?

– Я, – ответил Абрамс по-русски.

Он приблизился к креслу. Присмотревшись, он узнал в сидящей женщине сотрудницу, проверявшую его, когда он приходил сюда со Стайлером и Тэннером. Женщина внимательно разглядывала Тони. Казалось, она не удивилась и не испугалась.

– Что вам нужно?

– Вы слишком много смотрите телевизор.

– Сегодня моя работа заключается в том, чтобы смотреть новости. А по-русски вы говорите скверно.

– Вы пьяны. Как вас зовут?

– Лара. – Она посмотрела на его экипировку, затем на винтовку и неожиданно сказала на хорошем английском: – Вы собираетесь меня убить?

– Вполне возможно. Сегодня моя работа заключается в том, чтобы убивать.

Женщина пожала плечами и потянулась за стаканом к столу.

– Все равно мы умрем. Эти идиоты начинают ядерную войну. – Она сделала большой глоток. – Все в бомбоубежище.

Абрамс вспомнил, какое грустное у нее было лицо, когда он увидел ее здесь в первый раз.

– Поднимайтесь, – приказал он.

Она неуверенно встала.

Абрамс сказал подошедшей Кэтрин:

– Это Лара. Она только что перешла на нашу сторону.