Чингиз Абдуллаев - Любить и умереть только в Андорре

– А если она с кем-то спала? – спросил Гусейн.

– Господи, – выдохнула Офра, – с такой коровой.

– Не у каждого ваши возможности, мисс Мандель, – с ядовитой улыбкой заметил Гусейн. Это был камешек явно в мой огород, и я огорчился. В конце концов, я даже защищал Гусейна, а он ведет себя так паскудно. Черт с ним, пусть Офра рассказывает свою версию комиссару и нашего иранского коллегу тут же упекают в тюрьму. Я не знаю, как идет процесс судопроизводства в Андорре, но думаю, что в любом случае после рассказа мисс Мандель у судьи будет слишком много вопросов к этому типу.

– Мне нужны будут ваши волосы, господа, – терпеливо заявил комиссар, – желательно, чтобы вы их предоставили добровольно. Отказ будет воспринят мною как нежелание участвовать в следственных действиях и, естественно, усилит мои подозрения против этого лица.

– Мне тоже дать вам часть своих волос? – гневно спросила Офра.

Кажется, она начала понимать, что за субчик наш комиссар.

– Я бы не отказался в качестве личного сувенира, – чуть поклонился комиссар.

– Господин комиссар, – очень строго спросил Поль, – вы уточнили насчет меня и моих документов? Вы не хотите мне вернуть мой паспорт?

– Да, господин полковник, конечно, – достал паспорт комиссар, – но, думаю, вы меня понимаете, что я не могу делать исключение ни для кого. Вам придется также отдать часть своих волос.

– Если вам так нравится, – пожал плечами Поль, – но мне кажется, это напрасные и дурацкие подозрения.

– Господин полковник, – снова обратился к нему комиссар, – у вас есть свой долг перед страной, а у меня свой. Я обязан найти убийцу. Найти и покарать его во что бы то ни стало. Убийца еще здесь, в нашей маленькой Андорре. И я сделаю все, чтобы он не ушел из этой страны безнаказанным.

– Когда вы хотите, чтобы мы переехали? – спросил Поль.

– Чем быстрее, тем лучше, – вздохнул комиссар, – кажется, я начинаю догадываться о ваших истинных увлечениях и хобби.

– Мы хотели бы вместе пообедать, – достаточно твердо сообщил Поль, – ресторан мы уже нашли. Надеюсь, ваши церберы не будут нам сильно мешать.

– В каком ресторане вы будете обедать?

– В «Ла Лавальер».

– Хороший выбор, – одобрил комиссар, – а где вы будете сидеть? Внутри зала или на улице? У меня есть одно непременное условие – ваша встреча должна проходить только в самом ресторане. Иначе я не смогу гарантировать вашу безопасность.

– Я думаю, мы можем на это согласиться, – развел руками Поль, глядя на меня.

Я в свою очередь посмотрел на Анчелли, и тот кивнул головой. Потом я посмотрел на мисс Мандель. Та, кажется, тоже не собиралась особо рисковать.

– Решено, – сказал я, – будем обедать во внутреннем зале ресторана.

– Вас проводят туда мои люди, – предложил комиссар.

– Конечно, – кивнул я, – а можно, чтобы и меня проводили ваши люди до ближайшего отделения банка? Я хочу получить деньги по чековой книжке. Боюсь, мой чек после случившихся событий могут и не принять.

– Все будет в порядке, – успокоил меня комиссар, – вас проводят и проведут в ресторан. Можете не волноваться.

– А меня волнует только ваша кипучая энергия, комиссар, – искренне ответил я, – такая масса энергетики может вызвать обратную волну, и я даже не знаю, что будет в этом случае.

– Вы заказываете обед, а я подойду чуть позже, – предложил я своим спутникам.

Те согласно закивали головой.

– Не задерживайтесь долго, Рудольф, – попросил язвительный Анчелли, – не больше десяти минут. Смотрите, какие здесь красивые часы. Мы ждем вас в ресторане. А то мы можем решить, что вы сбежали от уплаты ресторанного счета.

– Лучший обед – это угощение на немецкий лад, когда каждый платит сам за себя, – напомнил я, – мне иногда кажется, что вы не американец, Джулио. Иначе как оценить вашу последнюю фразу о моем побеге? Так мог сказать только бывший советский обыватель. А может, вы шпион, Анчелли?

Тот побледнел.

– Кончайте ваши шутки, – он не понимал подобного юмора, – хотите, чтобы я был на обеде, так и говорите. А про шпионов забудьте, это просто неприличная шутка.

Они пошли к ресторану, а я отправился в обменное отделение банка, где в этот достаточно жаркий день все сидели на своих рабочих местах.

Как и просил Анчелли, я задержался не больше чем на десять минут и уже, получив пачку долларовых купюр, спешил к ресторану. По дороге я даже умудрился купить большой букет цветов. Забыл сказать, что за мной все время шли двое полицейских, не скрывающих свою заинтересованность моей скромной персоной. У входа в ресторан стояло еще несколько копов.

– Вот, наконец, мы в сборе! – закричал я, входя в ресторан и протягивая огромный букет цветов очаровательной Офре. Та с удовольствием его приняла.

– Выпьем, господа, – предложил я, поднимая свой стакан, – за нашу очаровательную мисс Мандель.

Все пятеро подняли свои бокалы с вином. Через секунду кто-то вскрикнул. Или мне показалось. Еще через секунду, опрокидываясь на стол, почти моментально умер один из нас. Остальные четверо смотрели на него, застыв как каменные статуи. Стоявшие у дверей полицейские даже не поняли, что произошло.

– Вы все арестованы! – Комиссар кричал на нас прямо в ресторане, и мы молчали, лишь бросая редкие взгляды друг на друга.

Это убийство потрясло всех – полицейских, официантов, самого комиссара и, кажется, нас тоже.

Они сидели за столом четверо – Поль, Офра, Гусейн, Джулио, когда я подошел прямо к ним. У меня в руках был всего-навсего большой букет цветов, который я купил в магазине. Я протянул его Офре и затем предложил выпить. Официант налил мне из бутылки чудесного андоррского вина, я поднял свой бокал. Они пили практически все вместе, все разом. И тут вдруг Гусейн закачался, что-то, кажется, прошептал и свалился прямо на стол. Мы даже не успели ничего сделать, просто ошеломленно смотрели на его почти мгновенную агонию. А потом приехал комиссар…

Труп уже унесли, все вокруг как-то быстро суетились, куда-то спешили, и только мы четверо пребывали в каком-то оцепенении. Несколько раз я ловил на себе взгляды Офры, но не мог понять, что именно она шепчет. Наконец мне удалось взять ее руку в свою, и только тогда я разобрал два слова, которые она все время повторяла.

– Не он, – говорила она по-английски, – не он, не он.

Она повторяла это сотни раз как заклинание, словно оно могло вернуть нам бедного иранца, так эффектно закончившего свое земное существование в этом милом ресторанчике «Ла Лавальер». Первое, что выяснил комиссар, это кто именно предложил собраться в этом ресторане. Скрывать было глупо, да и не нужно. Предлагал, разумеется, я. И комиссар с удовольствием набросился именно на меня. Он вел свой допрос прямо в ресторане.