Дональд Гамильтон - Мстители

На что Элеонора заметила несколько оправдывающимся тоном:

— Секретный агент здесь вы, мистер. Я всего лишь невинный журналист и не привыкла оглядываться через плечо, убеждаясь, что за мной нет хвоста. — Немного помолчав, она спросила: — Ты думаешь, за мной и вправду следили? Именно я привела их к ней? — Я кивнул.

— Боюсь, что да. Ты обратила на нее их внимание, а потом нагрянул я. Между нами... — покорный слуга пожал плечами: — Кто станет искать себе врагов, имея таких друзей как мы? Только не Хэтти Робинсон.

— Это всего лишь догадки.

— Не совсем. Судя по всему, ведется планомерная кампания по выявлению наших слабых мест и использованию их в собственных целях. Раз уж они достаточно внимательно наблюдали за Бобом Дивайном, чтобы знать, что он гуляет на стороне, и это можно использовать, чтобы доставить нам неприятности, если они поделились своей новостью с мужем этой женщины, почему бы им не приглядывать за Хэрриет на случай, если она сможет принести какую-нибудь пользу, раз уж они взяли ее на заметку? Только мне почему-то сдается, что в данном случае их методы в некотором роде обернулись против них.

— Каким образом? — Я пояснил:

— Хэрриет далеко не похожа на тебя, молодую журналистку, совесть которой ничто не тяготит. За спиной у нее осталось прошлое, которое могло настигнуть ее в любую минуту, и она всегда пребывала начеку. К тому же она была опытным моряком и узнала бы сухопутную крысу на расстоянии десяти миль в туманный день, далее если этот человек облачится в ветровку, темные очки и ослепительно белые штаны. Она бы очень скоро обнаружила, что за ней увязались какие-то городские субъекты, пытающиеся строить из себя моряков. Какое-то время она сносила их присутствие, но особым терпением эта женщина не отличалась, и в конце концов они ее порядком разозлили. Если вы полицейские, то доставайте наручники, и хватит ломать комедию. Если нет, тогда какого черта вам надо? В общем, они ее порядком достали, и Хэтти решила в свой черед выяснить, с кем имеет дело. А сделать это она могла. Хэрриет действовала на своей территории, а эти люди — нет. Мне кажется, они не проявили должной осторожности и навели ее на кого-то или что-то, чего не следовало видеть. Это вынудило их связаться с боссом и покаяться в своих грехах, потому что утаить проступки было еще страшнее. К тому времени Лорка успел собрать достаточно информации о прошлом Хэрриет, и угрозами заставил ее молчать.

— И все-таки мы понятия не имеем, что или кого она могла видеть, — заметила Элеонора. — Вряд ли она наткнулась на самого Джорджа Уинфилда Лорку, собственноручно обстреливающего торпедами мирный танкер или сухогруз.

— У меня складывается впечатление, что он осуществляет две отдельные операции. Одна преследует цель отомстить: для него мы, и в первую очередь я, виновники того, что произошло с ним в Нижней Калифорнии и теперь, когда он превратился в могучего и неуязвимого сенатора Лорку, настало время втайне расплатиться за дырку в голове. Это достаточно очевидно, но вот касаемо истории с пиратством... Ясно, что это никак не может быть направлено против меня или нас. Мы никак не связаны с морскими перевозками. И все-таки, между этими двумя направлениями деятельности Лорки должна существовать какая-то связь, поскольку Хэрриет удалось ее обнаружить. Теперь это должны сделать мы. Или я.

— Мы, — сказала Элеонора. И вопросительно посмотрела на меня. — Кстати, до сих пор не могу понять, почему ты так на этом настаиваешь. Уж если руководствоваться законом, то у тебя есть все основания отправить Лорку за решетку по обвинению в убийстве. Он уже ответственен за гибель по меньшей мере трех человек...

— Докажи! Хэрриет покончила с собой. Боба Дивайна застрелил ревнивый муж. Бобби Принс умерла в результате несчастного случая на море, во всяком разе никто до сих пор не доказал противного и вряд ли кому-либо это удастся. Вдобавок, наш девиз осмотрительность, помнишь?

Элеонора нахмурилась.

— Не понимаю.

— Популярный новый сенатор вступает в конфликт со значительно менее популярной старой правительственной службой: кто окажется на высоте? Да еще после твоих статей, разоблачающих нашу подлость и коварство? У нас нет ни малейшего шанса хоть чем-то отплатить за плохое отношение. Дело выльется в простое соревнование в популярности, и нам, скорее всего, не победить.

Я пристально посмотрел на нее. День выдался тяжелый, но она ничем не выдавала своей усталости. О количестве выпитого свидетельствовало лишь то, что Элли стала несколько мягче и привлекательнее, чем во время нашей утренней встречи. Хотя, не исключено, что это свидетельствовало о том, сколько выпил я.

— Если не возражаешь, — осторожно проговорил я, — я бы предпочел оставить смежную дверь открытой.

— Если это не помешает тебе, не помешает и мне, — холодно ответствовала она. — Спокойной ночи, Мэтт.

— Спокойной ночи, Элли.

Странная, противоречивая девочка — у меня до сих пор не выходила из памяти ее паническая реакция на мое прикосновение, когда я схватил ее у двери. Но теперь она полностью владела собой.

Сплю я очень хорошо, и потому открытая дверь вряд ли могла помешать...

Я быстро скатился с кровати в сторону, противоположную двери между комнатами, сжимая в руке оружие. Я еще не знал, что меня разбудило, но человек, который в подобных обстоятельствах дожидается объяснений, рискует умереть раньше, чем дождется. Пока я настороженно сидел на корточках, укрывшись за кроватью, звук повторился: судорожные всхлипывания женщины, вызванные нестерпимой болью и страхом. В пижаме и босиком, с оружием наготове, я тихо приблизился к двери.

— Нет, не надо! — донесся до меня ее стон. — Вы не посмеете, не посмеете... будь вы прокляты... я убью вас за... ох. Господи, Господи, нет... А-х-х!

Теперь я наконец понял, с чем имею дело. Мягко толкнул полуоткрытую дверь и вошел внутрь. В комнате, конечно, никого не оказалось, никого, кроме девушки, лежащей в большой кровати. Она отбросила в сторону покрывало и лежала на спине, широко раскинув руки, как будто распятая на белой простыне, беззащитная и беспомощная. Тело ее более-менее закрывала сбившаяся ночная рубашка, цвет и фасон которой невозможно было разобрать в падающем из окна тусклом свете. Несмотря на отсутствие рукавов, рубашка выглядела значительно более закрытой, чем следовало бы, и окутывала девушку подобно савану.

Дышала Элеонора Брэнд громко и тяжело, каждый раз втягивая воздух с такой силой, как будто его вот-вот начнут выдавать по карточкам. Глаза ее были закрыты.

— Я убью их, — прошептала она. — Я убью их, убью их, убью, убью, убью их... Господи, почему они выбрали...

Внезапно глаза Элли открылись и она порывисто села, глядя на меня. Волосы у нее беспорядочно растрепались, она механически потянулась рукой, чтобы смахнуть с лица влажные полосы. Затем глубоко вздохнула, зажгла стоящую рядом с кроватью лампу и опять посмотрела на меня.