Борис Громов - Лубянская ласточка

Однако нужно отдать должное французскому «переводчику» – русским языком мсье Бике владел прекрасно. А когда группа приступила к работе, Кобзарь не мог не оценить предусмотрительность ДПСД. Бике свободно ориентировался в технической, коммерческой и юридической проблематике и значительно облегчал работу экспертов. Однако, помимо всего прочего, мсье Бике следил за тем, как делегаты распоряжаются своим свободным временем, ограждая французов от нежелательных – с его точки зрения – контактов. Те его тихо ненавидели, но им приходилось с этим мириться, – без его помощи им пришлось бы туго, да и личные дела на граждан ведутся в любом государстве исправно.

Некоторое время Аркадию пришлось искусственно затягивать заседания рабочей группы, чтобы соблюсти разработанный график операции. Наконец, настало время действовать – решительно и напористо. Аркадий, затосковавший было в «Метрополе», поздравил себя с окончанием волынки и позвонил Михаилу Гульденбергу.

– Привет Миша! Это Аркадий. – В Париже они достигли того уровня взаимоотношений, когда наедине обращались друг к другу запросто по имени. – Нужно встретиться. Есть одна отличная идея. – Гульденберг к этому времени твердо усвоил, что если у друга Аркадия есть идея, то она непременно должна принести финансовые выгоды. Поэтому любое предложение, исходящее от Кобзаря в этом ключе, коммерческий директор встречал с энтузиазмом.

– Замечательно, Аркаша! Встретимся сегодня после работы. Подъезжай к семи к Дому кино. Место тебе знакомое. Там и поужинаем, – добавил он.

– Прекрасно, ужин, разумеется, за мой счет! – с пониманием откликнулся Аркадий.

Аркадий, поджидавший Гульденберга в холле Дома кино, удовлетворенно отметил: ребята быстро схватывают правила игры. На встречу Михаил явился в костюме от «Бербери». Сорочка с модным воротничком была не «парижская» (уж Аркадий, как никто другой, знал – до зажима для галстука, – чего и сколько было куплено в магазинах столицы моды для московских гостей). Элегантную и весьма недешевую сорочку Михаил приобрел в одном из итальянских бутиков на Тверской. Таким же качеством отличался неброский и со вкусом подобранный галстук. Коммерческий даже решился пожертвовать частью непокорной гривы, больше приличествующей дельцу шоу-бизнеса, чем представителю ВПК. И всегда взлохмаченная шапка непокорных кудрей приобрела вид элегантной мужской прически. Над головой коммерческого директора потрудился отменный стилист.

«Правильной дорогой идешь, товарищ!» – мысленно похвалил Кобзарь Михаила Яковлевича.

Кобзарь взял друга под руку и повел к заранее заказанному столику, возле которого их ожидал метрдотель ресторана. Как только друзья расположились на своих местах, расстелив на коленях хрустевшие крахмальные салфетки, метр сделал знак в пространство. Два официанта бесшумно изящно накрыли стол, наполнили бокалы – и мгновенно исчезли. Вместе с ними удалился и метр.

– Послушай, Миша, – начал Аркадий с места в карьер. – Я очень рад, что у нас с тобой сложились доверительные отношения и это уже приносит свои плоды.

«Хорошее начало», – подумал Гульденберг и неторопливо отправил в рот кусочек лосося.

– Я весь внимание.

– Переговоры идут нормально, все говорит о том, что контракт будет вскоре подписан. Затем вы все получите по копеечной премии от вашей фирмы, может, еще пару раз слетаете в Париж, где, как ты уже знаешь, мы ведем себя щедро. Как тебе пригодились пять тысяч долларов на карманные расходы? – Аркадий с улыбкой пристально смотрел на Гульденберга.

Михаил ответил красноречивым благодарным взглядом и, вдруг вспомнив, что вокруг – не Франция, скромно потупил глаза.

– Для твоего сведения, если ты этого не знаешь, такую же сумму в индивидуальном порядке получили в Париже все, – ехидно добавил Кобзарь. – Что? Неужели никто ничего не сказал?

Что у всех членов «делегации» появились деньги – Михаил Яковлевич, разумеется, знал. Для этого и разговоров-то не требовалось. Просто он, как бы это сказать деликатнее, был уверен, что его Кобзарь выделяет особо. Он ведь так старался. Ну а если «особо», то и… Аркадий от души веселился, наблюдая, как «уела» Гульденберга почти коммунистическая уравниловка.

– Не бери в голову… Послушай, Миша, сейчас, между прочим, ты один можешь заработать в три раза больше… если нам с тобой удастся провести одно мероприятие.

– Аркадий! – почти закричал коммерческий директор, – я в твоем распоряжении!

– Понимаешь, друг, ты должен знать, что во Франции существуют различные политические силы, которые не придут в восторг от нашего сотрудничества. – Кобзарь понизил голос и, подавшись к собеседнику, продолжал вкрадчивым полушепотом: – Поэтому вести сейчас откровенное лоббирование контракта в прессе было бы крайне рискованно. Мы это все понимаем. Но тем не менее кое-какие шаги в поддержку нашей акции мы смогли бы предпринять прямо сейчас! Да так, что никто ни о чем не догадается…

Гульденберг, не отрываясь, смотрел на Аркадия, стараясь понять, что затеял бизнесмен. Мысль о возможности заработать пятнадцать тысяч приятно будоражила воображение и рисовала радужные перспективы.

Аркадий прекрасно понимал состояние алчного Миши и намеренно затягивал продолжение. Наконец, когда все внимание коммерческого директора, казалось, сконцентрировалось на глазах «партнера» и Гульденберг, как завороженный, даже отодвинул в сторону любимый паштет фуа-гра, Кобзарь продолжил:

– Так вот: наш банк придумал следующую комбинацию. С 22 по 26 августа в Ивердоне – есть такой курортный городок в Швейцарии в тридцати километрах от Женевы – состоится 15-й чемпионат мира по высшему пилотажу. Конечно, среди любителей. Событие, прямо скажем, не ахти какое важное, однако мы можем его использовать для проведения рекламной акции, пусть даже никто не поймет до поры до времени ее назначение. Я достоверно знаю, что у вас при фирме есть группа высококлассных пилотов. Кажется, они себя называют «Небесные воины». Я договариваюсь со швейцарцами об участии этой группы в показательных выступлениях в Ивердоне. А ты позаботься о том, чтобы получить у ваших руководителей добро на участие «Воинов» в чемпионате. Разумеется, показательные выступления. Все остальное пусть идет как идет.

Гульденберг, пока мало чего понимая, слушал в четыре уха, пытаясь уловить, куда клонит дорогой друг.

– Короче, – вещал Кобзарь, – вы, русские, демонстрируете безукоризненную технику высшего пилотажа. Мы подбираем нужных журналистов, платим им хорошие деньги, а они, не кривя душой, превозносят до небес прекрасные летные качества МиГов. И дело в шляпе! Усек? Деньги свои получишь уже в Ивердоне – это я тебе обещаю. Кстати, для подкрепления твоей позиции можешь сообщить своим следующее. Все расходы, связанные с участием в чемпионате, включая техобслуживание самолетов, берет на себя наш банк. Более того – за показательные выступления он выплатит вашей фирме 50 000 долларов!