Борис Громов - Лубянская ласточка

Натали вспомнила, как они в первый раз приехали в замок. Морис пришел в восторг от ее владений. Он интересовался его историей – и старинной, и современной. Натали с увлечением рассказала Морису, что замок был построен еще в XIV веке, неоднократно перестраивался из-за естественного процесса старения и смены вкусов бывших владельцев. Она рассказала, как ей захотелось, чтобы имение, не теряя внешней прелести средневековой архитектуры, приобрело удобства и респектабельные атрибуты современного жилища. Ей пришлось заплатить огромную сумму, чтобы укрепить ров, опоясывающий замок, и заполнить его водой. Целое состояние стоили труды архитектора и декоратора-ландскейписта по благоустройству и облагораживанию всей территории. Что уж говорить о строительстве крытого бассейна с солярием, двух теннисных кортов, площадки для мини-гольфа и, конечно, конюшни. Правда, конюшня и различные подсобные пристройки были воздвигнуты одновременно с замком. Об этом говорила их архитектура и старый белый камень, из которого сложены их стены. Но и они нуждались в ремонте и переоборудовании.

– Все находилось в невероятном запустении и требовало огромных усилий для приведения всей этой роскоши в надлежащий порядок. Я потратила на это два года, – закончила Натали с гордостью.

– А как тебе удалось приобрести это родовое имение, дорогая? Кто был его последним владельцем? – Восхищенный барон не мог отвести взгляда от раскинувшегося перед ним парка с его огромными вековыми деревьями и стрижеными лужайками.

– Это интересная и в то же время банальная история. Родословная бывших владельцев начинается со времен Генриха Четвертого Наваррского, – продолжила свой рассказ Натали. – Их предки оставили заметный след в истории Франции. Многие из этого славного рода закончили свою жизнь на гильотине, не изменив присяге и своим убеждениям.

Затем, вплоть до Второй мировой войны, о потомках рода мало что известно. Умерший в 80-е годы глава клана, возродивший его былую славу, был одним из руководителей Сопротивления в Нормандии во время нацистской оккупации. Жена пережила героя на целых два десятилетия, – продолжила рассказ Натали. – Многочисленные дети и внуки, перессорившиеся друг с другом из-за наследства, с нетерпением дожидались смерти столетней старухи – владелицы замка.

– Печальная, но действительно банальная история, – заключил Морис.

– Вдова героя Сопротивления при жизни и слышать не хотела о продаже имения. Однако, как только она умерла, все родственники единодушно сошлись на том, что замок надо срочно продать, а деньги разделить.

Натали скромно умолчала, что замок достался ей по смехотворно низкой цене: детки и внуки торопились, а умению торговаться Натали учить не надо! Через своих юристов она быстренько оформила купчую и вступила во владение этим осколком средневековой Франции.

День пролетел незаметно. После обеда они осмотрели достопримечательности городка, побродили вдоль реки и даже совершили восхождение на ближайшую гору. Настал вечер, постепенно мгла заволокла и спрятала горы, туман спустился к самой реке. Натали не захотелось включать электричество; она зажгла свечи в гостиной… Морис, обняв Натали за талию, увлек ее по крутой винтовой лестнице на второй этаж, в спальню. И там с ней, опытной, познавшей, кажется, все на свете, случилось нечто такое, чего она никогда до того не испытывала…

Что послужило причиной – атмосфера ли замка с ее очарованием старины, романтическая прогулка в горы или новизна отношений, вряд ли кто-нибудь мог бы дать определенный ответ. Натали отнюдь не принадлежала к женщинам, для которых сексуальные отношения – либо работа, либо проблема. Даже когда партнер был ей абсолютно безразличен, для нее не существовало каких-либо моральных или физических препятствий, мешающих ей просто так, без особых эмоций, заняться любовью. Она никогда не пользовалась хитроумными кремами и прочими ухищрениями, изобретенными для удовлетворения фантазий менее счастливых женщин, – ее тело абсолютно не нуждалось в этом. В юности она не могла понять, почему испытавшие с ней близость парни превращаются в безвольных идиотов, которыми она могла вертеть, как ей заблагорассудится. Ее тело давало партнеру наслаждения гораздо больше, чем ей самой. Даже после того, как известный московский Казанова Виктор Храпов раскрыл в ней Женщину, она не верила во многие байки «об этом», которые ей приходилось слышать или читать в романах. И вдруг…

Она с удивлением почувствовала, как в теле, от кончиков пальцев рук до ног, зародилась и побежала волна… Неведомая сила направила этот горячий поток вниз живота. Неожиданно возникла вспышка ярче солнца! Натали перестала чувствовать свое тело. Его просто не было, как и ничего вокруг. Она будто растворилась. Существовали только безумное блаженство и сладкий покой. Наконец Натали почувствовала, что она вновь обретает тело, рождается вновь.

Прошло несколько секунд, прежде чем возникла первая мысль: увы, нельзя задержать это состояние… И от бессилия она разрыдалась и успокоилась, когда на место отчаянию неожиданно пришло умиротворение.

Натали знала лишь только одно: ничего подобного она не испытывала никогда, ни с одним мужчиной.

Внезапно она вспомнила, как когда-то, еще в Москве, в одной из книг по сексологии она прочитала, что если брать популяцию женщин за сто процентов, то только десять из них испытывают оргазм. Цифра показалась ей явно заниженной. Далее автор объяснял, что многие женщины принимают за оргазм сексуальное возбуждение, другие вообще не испытывают никаких эмоций и занимаются сексом, только уступая желанию мужчины. Эта последняя категория из-за сложившегося стереотипа, что нормальная женщина должна испытывать оргазм, имитирует его и о своем безразличии или даже отвращении к самому действу никогда никому не рассказывает. При этом они втайне винят в своей «несостоятельности», и порой не без основания, своих бывших и настоящих сексуальных партнеров. Ну, это Натали было понятно.

Тот же автор писал, что только один процент из указанных десяти могут или постоянно испытывают многократный оргазм. Натали знала еще на заре своей молодости, что была частью этого «золотого процента». Апогеем чувственности женщины автор книги считал «цветовой оргазм», встречающийся чрезвычайно редко. На свете существует ничтожный процент женщин, уверял автор, которые испытали подобное ощущение хотя бы раз в жизни. Вот в это Натали уже никак не верила, считала, что вся эта цветовая чувственность является либо фантазией автора, либо просто литературным приемом.

И вот, оказывается, она ошибалась. И именно ей было дано судьбой принадлежать к той породе избранных жриц любви, наделенных природой столь редкой сексуальной гиперчувствительностью. В то же время она не могла не поразиться тому, что «цветовой взрыв» внутри ее сознания произошел только сегодня, сейчас, когда она давно считала себя абсолютно зрелой, познавшей вершину чувственных наслаждений женщиной, когда ничего нового на свете для нее уже нет.