Дональд Гамильтон - Дилетанты

- Осторожно! - рявкнул он напарнику, который делал что-то у меня за спиной. - Не спускай глаз с этого парня. Не забывай, что это он выследил и убил Майка Соккола - убил хладнокровно одним выстрелом с полутора сотен ярдов.

Мой выстрел с восьмидесяти шагов с каждым днем все удлинялся и удлинялся. Но мне очень не нравилось, как держались эти ребята, особенно тот, которого я не видел. Я исходил из предпосылки, по которой со мной не могло случиться ничего серьезного, поскольку я забрал лишь две из пяти облаток, каковые, похоже, интересовали Пат Белман. Считая, что они захотят, чтобы я забрал все, мне причитающиеся, я и позволил им арестовать себя таким вот образом, чтобы попытаться узнать, что у них на уме. Кроме того, у меня тоже свои виды, а местечко было достаточно укромным для выполнения замыслов. Но в комнате царило то нервное напряжение, которое заставило меня усомниться в верности моих расчетов.

Человек, стоявший у меня за спиной, буркнул:

- Черт, если ты боишься его, то давай его прикончим, возьмем, что у него есть, и поскорее уберемся отсюда, пока никто не появился.

Я тяжело вздохнул. Очень умная мысль. Видать, я сильно ошибся. Ребята играли всерьез.

- Никто тут не появится, - сказал Нистром Третий. - Другие домики стоят пустые, а хозяева уехали куда-то в гости. Я слышал, как они об этом говорили. А кроме того, нам сперва надо выяснить, кто он такой и что задумал. Но сначала надо удостовериться, что у него есть то, что нас интересует. Сними с собаки ошейник.

- Это же страшный зверь с острыми белыми зубами, - усмехнулся его напарник. - А ты у нас собачий эксперт. Вот и действуй.

- Не валяй дурака, - сказал Нистром Третий. - Это же Лабрадор, а они очень дружелюбные собаки.

- Вот и отлично. Покажи, какой он дружелюбный. Сними ошейник.

- Ладно, - сказал Нистром Третий. - Если ты такой храбрый, то следи за хозяином, а я разберусь с собакой.

Он сделал шаг вперед и схватил Хэнка за ошейник. Это был не самый лучший способ общения с незнакомой собакой, особенно если она уже успела заподозрить неладное. Пес увернулся, отскочил назад и присел, тревожно глядя на грубияна, колотя хвостом изо всех сил. Я и сам немного встревожился, видя, как мой веселый общительный пес вдруг превратился в юную пантеру, готовую к прыжку.

- Дружелюбный, - хмыкнул человек у меня за спиной. - После таких друзей не захочешь врагов.

- А ну-ка, иди сюда, болван, - крикнул Нистром Третий, теряя терпение. Он попытался снова схватить Хэнка за ошейник, но Хэнк снова увернулся. Человек сделал еще один шаг, Хэнк забился в угол, оскалив зубы довольно впечатляющим образом.

Его шерсть на спине встала дыбом, и когда наступавший протянул к нему руку, Хэнк тявкнул и щелкнул челюстями, давая понять, что в следующий раз он уже не промахнется.

Нистром Третий отскочил и вытащил револьвер, который уже успел спрятать.

Человек у меня за спиной тихо сказал:

- Если ты выстрелишь, то нам придется быстро уносить ноги. А ты хотел кое о чем спросить этого парня.

- Что ты предлагаешь?

Тот пихнул меня стволом револьвера.

- Это его собака. Пусть он и снимет ошейник. Соображай, приятель. Либо ты снимешь его с живой собаки, либо мы с мертвой. Решай сам.

Я изобразил колебание, потом пожал плечами.

- Ладно, только не трогайте собаку. И полегче с пушкой - вы проткнете мне почку. И мне придется встать на колени. Ваш приятель сильно разволновался. Чтобы успокоить собаку, мне нужно опуститься на один с ней уровень. Понятно?

- Ладно, только без фокусов.

- Хэнк, - сказал я, опускаясь на колени, - Хэнк, будь умницей. Иди сюда, иди!

Хэнку это не понравилось. Человечество потеряло для него свое обаяние. В комнате творилось что-то неладное, и он это прекрасно понимал. Даже со мной могло что-то случиться, пока он за мной не следил. Но он был хорошо обучен, провел со мной неделю и приучился слушаться. Он подошел.

Когда он оказался рядом, я почесал у него за ухом и сообщил, что он замечательный пес. Затем я расстегнул ошейник с блестящими заклепками и, подержав его перед носом Хэнка, бросил на пол так, что он заскользил по линолеуму, между ног высокого.

- Хэнк! - крикнул я.

Лабрадоры воспринимают такое обращение как команду. Пес полетел как черная комета по комнате прямо на Нистрома Третьего.

Еще одной особенностью дилетантов, на которую я весьма рассчитывал, является то, что, хотя они готовы стрелять, когда не надо, они не стреляют как раз тогда, когда стрелять необходимо. Высокий не выстрелил в тот момент, когда он мог бы остановить выстрелом пса. Тот, кто стоял у меня за спиной, не выстрелил в ту долю секунды, которая потребовалась мне, чтобы развернуться и подсечкой отправить его на пол. Я вытащил свой небольшой нож и всадил его два раза. Первый раз я лишил оппонента возможности сопротивляться, а второй - жизни.

На другом конце комнаты было шумно. Пес вовсю скреб лапами, человек стонал. Когда я обернулся, то увидел, что Нистром Третий сидел на полу, судя по всему, на ошейнике, а Хэнк вовсю работал лапами. Нистром Третий явно считал, что его разрывают на куски. Возможно, он получил несколько царапин, но пса прежде всего интересовал ошейник. Несмотря на предыдущие разногласия, он не имел ничего против человека, но он был охотничьей поисковой собакой и его отправили за ошейником. Тот, кто мог оказаться на его пути, сталкивался с неприятностями.

Пес пытался извлечь ошейник из-под человека, человек пытался подальше отодвинуться от пса. Между ними возникло явное непонимание, и ни одна из сторон не могла добиться своего. Ситуация складывалась комичная, но мне было не до смеха. Во-первых, рука у меня была в крови, во-вторых, высокий неистово размахивал револьвером, и трудно было угадать, когда тот выстрелит.

Я бросился к ним, но клубок вдруг распался. Хэнк завладел желанным ошейником и побежал ко мне, а высокий сел наставил на меня свой "кольт", решив, видать, применить его по назначению. Я просчитал свои шансы, и они меня вполне устроили. Если он когда-нибудь стрелял из "кольта", то успел уже убедиться, что отдача получается внушительной, а потому зря стрелять не станет. А если он никогда не стрелял, то нужно, чтобы ему очень повезло: из незнакомого оружия в экстренных обстоятельствах может поразить цель только настоящий мужчина.

Таковым Нистрома Третьего я не считал.

Тем не менее, мало кому нравится, когда в него стреляют. Решив, что лучше ринуться влево, к двери в спальню, чем вправо, к кухонной раковине, я испытал хорошо знакомый приступ страха. В конце концов, случалось, что самые опытные агенты получали роковую пулю от неуклюжих дилетантов. Мне сейчас угрожала именно эта перспектива. Я заставил себя сделать рывок, когда "кольт" нацелился на меня. Я надеялся, что он промахнется с первого раза и не успеет выстрелить во второй. Но пока я планировал, кухонное окно с грохотом разлетелось на массу осколков. Дилетант до мозга костей, Нистром перестал целиться и обернулся на грохот. Профессионал бы сперва выстрелил, а потом уж обернулся выяснить, в чем дело.