Дональд Гамильтон - Отравители

Последнее, что я видел, прежде чем машина наша съехала в arroyo [1] Река или пересохшее русло реки (исп.). , это как оба они потащили труп полицейского к патрульной машине, на которой еще вертелся красный маячок.

Для девицы, родившейся в стране рикш, если она, конечно, ничего тут не напутала, у Бобби Принс была неутоленная страсть к двигателям внутреннего сгорания. Она выехала на гравиевую дорогу на такой скорости, что меня неистово затрясло на заднем сиденье, где я сдирал обертку с заостренного края пряжки. Когда мне это удалось, я вовсю заработал этой бритвой, стараясь перерезать путы. Но веревка попалась прочной, из тех, что и в идеальных условиях непросто перерезать. Ну, а в такой тряске хотелось бы вместе с путами не перерезать заодно и какую-нибудь вену или артерию.

Затем внезапно Бобби свернула к обочине, затормозила, выключила двигатель и, закрыв лицо руками, зарыдала. К тому времени мы уже были довольно высоко - в предгорьях. Глянув в заднее окно, я увидел геометрически безупречную линию скоростного шоссе, прочертившую плоский ландшафт. Чуть ближе к нам я увидел полицейскую машину с уже выключенным маяком. Теперь ей составляли компанию белый джип и цистерна. Мистер Су, похоже, держал военный совет.

Если я видел их, то они, стало быть, видели меня. С удвоенной энергией я стал перетирать веревку, которая поддавалась очень неохотно.

- Перестань извиваться! - услышал я голос Бобби. Она вытерла лицо рукавом и сама изогнулась, запустив руку в карман джинсов, не предназначенный для быстрого извлечения помещенных в него предметов. Я услышал щелчок. - Вот... Ну, протяни руки, умник!

Она держала раскрытый нож наготове. Я протянул связанные руки. Мгновение спустя веревка была разрезана. Бобби перевернула нож и подала мне его рукояткой вперед. Я перерезал веревку на ногах, выпрямился и сунул нож в карман.

- Большое спасибо, - буркнул я. - Как насчет револьвера?

Она помотала головой.

- Нет, не могу. Я и так помогаю тебе сбежать. Этого мало?

- Мало, - сказал я. - Мое задание - не удирать.

- Я не хочу иметь дело с новыми трупами.

- А что ты так расстроилась, прелесть? - удивился я. - Это же всего-навсего вшивая свинья. По-моему, ты не большая любительница свиней-полицейских.

- Думаешь, это смешно? Совершенно не смешно. - Она судорожно вздохнула. - Я не хочу, чтобы еще кого-то убили, в том числе и тебя. Неужели непонятно? И я не хочу помогать тебе убить их... Ой, что ты делаешь?

Я схватил ее левую руку, которую она, обернувшись ко мне, положила на спинку сиденья. Есть несколько способов зажать руку так, чтобы твой оппонент не мог пошевелиться, не причинив себе жуткую боль и не разорвав себе связки в запястье или пальцах. Я выбрал наиболее подходящий.

Когда, попробовав освободиться и осознав всю тщетность попыток, Бобби затихла, я осмотрел переднее сиденье. Мой револьвер лежал там, где она его бросила, усевшись за руль, на соседнем сиденье с водительским. Я подобрал его.

- А как насчет "вальтера"? - осведомился я.

- Мистер Су забрал его у меня. Это его пистолет. Ты разве не заметил?

- Ладно, - сказал я, отпуская ее руку. - Извини, если сделал больно.

Растирая пальцы, она сказала, не глядя на меня:

- Ты мерзкий предатель. Я спасла тебя, а вместо благодарности...

- Бобби, кончай пороть чушь, - устало сказал я. - Неужели тебя не научили ничему, кроме как изображать из себя помешанную на кино девочку из Аризоны? - Бобби промолчала, и я продолжил: - Мы не играем в детские игры, где важно, кто благодарный, а кто нет. У меня есть задание. И у мистера Су тоже есть задание. Мягко говоря, наши задания не сочетаются. Поэтому забудь ненадолго о своем желании видеть мир без насилия и решай, на чьей ты стороне.

Некоторое время она молчала, потом сказала:

- Не знаю. Пойми меня, Мэтт, я уже не знаю. Все так изменилось. Маленькая дурочка с промытыми мозгами! Господи, когда я приехала сюда, я так прекрасно понимала, где правильное, доброе, марксистское начало, а где неправильное, вредное, капиталистическое... - Она поморщилась. - Я просто не знаю, что произошло, милый. Я даже не могу сказать, что эта твоя страна отнеслась ко мне с большой любовью. Думаешь, я прекрасно проводила здесь время и все только и знали, что старались сделать мне приятное? Ничего подобного. Все было не так-то просто, не говоря уж о том, что я понимала: рано или поздно я получу кое от кого извещение, что настала пора отрабатывать то, что на меня потратили. - Она запнулась, глубоко вздохнула и продолжила: - Я не хочу быть чертовой шпионкой. Я не хочу работать ни на них, ни на вас! Я хочу просто быть собой, жить нормальной жизнью... Понимаешь?

- Конечно, - грубо сказал я. - Ты хочешь жить. То же самое хотел и тот полицейский, и, наверное, доктор Осберт Соренсон, не говоря уж о нашей Аннет О`Лири, и о негре-боксере, и тех пятерых ребятах из мафии, которых я усыпил, а вы пристрелили. Они все хотели, чтобы их оставили в покое и дали им нормально жить...

- Это так... - начала она. - Потому-то я... у меня все в голове перемешалось. Я не знаю... - Она снова замолчала, потом сказала: - Я должна вернуться.

- Зачем тебе совершать такую глупость?

- Я не говорю, что мне этого очень хочется. Просто я должна... Они ведь потратили на меня столько времени и денег. И если бы не они, меня бы не было в живых... Только не говори, пожалуйста, что они руководствовались собственными и зловещими мотивами. Я знаю. Но они это сделали, и я этим воспользовалась. Я должна проявить немного лояльности и... и благодарности, хотя тебе это и смешно. В наши дни так много людей придумывают убедительные доводы для своей измены. Я не хочу быть в их числе.

Мне на это было нечего ответить. То, что люди, к которым она собиралась вернуться из чувства лояльности и благодарности, скорее всего расстреляют ее за то, что она меня отпустила, похоже, не играло для нее никакой роли, и было глупо напоминать об этом. Точно так же бессмысленно было говорить, что если она вернется к ним, мне, возможно, самому придется застрелить ее. Она все это понимала и не придавала этому значения. Когда у этих людей пробуждается совесть, логика отходит назад.

Мне, наверное, следовало бы связать ее и тем самым не дать ей совершить серьезную ошибку. Есть люди, карьеры которых строятся на спасении людей от самих себя. Такова, например, Чарли Девлин. Но у меня другая работа. Впрочем, с практической точки зрения трудно было сейчас оценить степень ошибочности ее решения. Она вполне могла погибнуть, если бы осталась со мной. Поэтому я только сказал:

- Извини, но мне понадобится "форд".

- Разумеется, - в голосе ее послышалось презрение. - Я ни в коем случае не посягнула бы на него. - Она открыла дверь и вышла из машины. - Прощай, Мэтт.