Дональд Гамильтон - Каратели

Сидящий рядом со мной Рамон молчал. Мне стало его жаль. Жаль, несмотря на то, что именно его слабость не раз спасала мне жизнь в этом сафари. Некогда я знавал певца, громогласный баритон которого претендовал на выступление в «Метрополитен». И вдруг, без каких-либо очевидных причин, голос исчез. Еще я вспомнил гонщика, разбившегося во время соревнований. Раны его благополучно зажили, но за руль он больше не сел. Что-то безвозвратно ушло.

— Это была засада, — как будто отвечая на мои мысли раздался мягкий голос Рамона. — Insurgentes проявили беспечность: они сочли меня мертвым, но я выжил. Однако после этого я так и не смог... Мне часто хотелось... — Он не договорил. Я молчал. Некоторое время спустя он спросил: — Почему ты меня заподозрил?

— Ты вел себя слишком беспомощно, — ответил я. — Известный профессиональный убийца и очаровательная агентесса разгуливают по твоей стране, а опытный сеньор Солана-Руис не в силах выяснить ничего, ровным счетом ничего. Полковник с маркизом, когда им приспичило, разузнали об Эрнимане все, что их интересовало, за четыре часа. Ты же вел расследование несколько дней и все напрасно. Во всяком случае, меня ты пытался убедить именно в этом. Напрашивалось предположение, что от старого друга ты скрываешь не только готовящуюся здесь революцию. Согласен, агенты, работающие на разные страны, редко до конца доверяют друг другу, и до любопытной истории, случившейся в Лагуна де ла Муэртэ я подозревал тебя разве что в излишней скрытности. Но ты вновь демонстрируешь полную несостоятельность: я рассчитывал на твое прикрытие, а в результате чуть не лишился жизни. Ты перестал быть Рамоном, которого я когда-то знал, моя жизнь интересовала тебя значительно меньше, чем застреленные мной люди. Признаю, ты сделал отличный ход с этими удостоверениями, доказывающими, что ответственность несет Бюро Внутренней Безопасности, да еще миссис О’Херн немало тебе помогла, когда закатила истерику и попыталась меня изрешетить — чем ты не замедлил воспользоваться. Ты с самого начала старался бросить подозрение на нее, чтобы отвести мое внимание от собственной персоны. В этой истории с БВБ ты допустил всего лишь одну промашку.

— Какую промашку, амиго?

— У нас, в Штатах, все сейчас просто помешались на стрельбе обеими руками. Люди позабыли, что пистолет изначально создавался для стрельбы одной рукой; они так привыкли хвататься за рукоять и второй, что если ее оторвать, они умрут от разочарования. Мне не так давно довелось видеть в деле одного сотрудника БВБ. Все то же фанатичное желание ухватиться за рукоять, обязательно двумя руками. Так вот, одному из устроивших на меня засаду типов, представилась возможность выстрелить в меня. Времени у него было достаточно, чтобы прицелиться. Что же происходит? Этот человек вытягивает руку — подчеркиваю, одну руку — и стреляет. Это меня несколько удивило. Люди из нашего великого Бюро Внутренней Безопасности так не стреляют.

— Однако удостоверения были самые что ни на есть настоящие, — неуверенно возразил Рамон.

— Разумеется, — согласился я, глядя на мчащуюся навстречу мне черную ленту дороги, блестящую, как серебро, там, где между холмами ее заливал ослепительный солнечный свет. — Только вот сравнить фотографии с их лицами мне так и не удалось. А потом я встретил Норму и услышал весьма занимательную историю о том, как в Тихуане ее пытались похитить двое неизвестных.

Напрашивалась мысль, что это были люди Юлера — помнишь, мы говорили о том, что он может отправить кого-нибудь вслед за ней через границу. Теперь предположим, что тебе было известно о местонахождении нашей девушки чуть больше, чем ты утверждал. Предположим, ты установил за ней наблюдение в Тихуане и схватил ребят из БВБ сразу после того, как они сыграли свою роль. Правда, Норме удалось сбежать. Таким образом, в твое распоряжение попали два отличных неподдельных удостоверения. Интересно, какая судьба постигла их хозяев?

Рамон пожал плечами.

— Они не пострадали. Я оставил их в заключении в Энсенаде.

Я направил «тойоту» к краю двухполосного покрытия, пропуская движущийся навстречу грузовик с выведенным на переднем бампере словом «Кармелита».

— Что же касается всех этих наемников и высокомерных аристократов, — продолжал я, — которые почему-то решили, что я прибыл избавиться от их генерала, убедить их в этом было не так уж трудно, правда? Особенно после того, как ты оставил своего силача ходить за мной по пятам, якобы для моей защиты, демонстрируя, какая я важная персона. Не совсем порядочно по отношению к Амадо, но как ты заметил, у него твердая голова. Увы, вместо того, чтобы, как ты надеялся, пристрелить, или, по меньшей мере, изолировать меня на долгое время, они позволили мне объясниться, а в результате я узнал некоторые любопытные вещи. И у меня возникла масса вопросов. Мне показалось несколько странным то, что ты помогаешь нам избавиться от Эрнимана. Ведь то, что намеревался сделать этот парень, было тебе как раз на руку. Смерть Диаса означала конец революции еще до того, как она успеет начаться. Так почему ты помогал нам остановить его? И помогал ли?

— Понимаю твои сомнения, — сухо отозвался Рамон. — Я всегда боялся, что этот вопрос придет тебе в голову до того, как мне представится возможность... избавиться от тебя.

— Меня смущало только одно. Откуда у мексиканского агента тысячи долларов, чтобы заплатить дорогостоящему устранителю, да еще и подставить всех, кто мог ему помешать.

— Я тебя не подставлял, — сказал Рамон. — Мне ничего не известно об этой истории с банковскими счетами, о которых упоминали ты и твой шеф.

— Ладно, предположим, что Эрниман сам израсходовал на это часть денег, которые ты ему заплатил. Все равно остается приличная сумма. Правительство вряд ли согласилось бы финансировать сомнительные проекты, особенно, связанные с убийством. Так где же ты раздобыл эти деньги? Ответ подсказал мне полковник Хантингтон. Судя по всему, в Баха Калифорния Сур успело поселиться немало состоятельных американцев, которые вполне довольны нынешним положением дел. Они не желают связываться с «Сенктуэри корпорейшн». Мне пришло в голову, что отчаянно, чуть ли не одной рукой, пытаясь предотвратить революцию, ты мог обратиться к этим людям за материальной и иной помощью. И мне припомнилось, что в Мелудже ты разговаривал с человеком, который напоминал американца, но свободно говорил по-испански; человека, который, по-видимому, оказывал тебе какую-то помощь в сборе информации.

И вновь его лицо подсказало мне, что я не ошибаюсь.

— Последний вопрос, — сказал я. — Тебе доводилось сталкиваться в этом деле с китайцем, именуемым мистер Су?

Рамон быстро нахмурился.