Чингиз Абдуллаев - Апология здравого смысла

— Несовершенство исправительно-трудовой системы, разваленные структуры милиции, отсутствие должных профессионалов, отмена смертной казни и повальная коррупция в правоохранительных органах — эти факторы тоже влияют на рост преступности?

— Влияют, — мрачно подтвердил Смирнов.

— Ну вот видите, сколько сразу негативных факторов. Как вы думаете его брать?

— Мы пытаемся вычислить, где он снова себя проявит. Но пока безрезультатно. Ясно одно — он передвигается по железной дороге. И появляется в крупных городах. Он очень осторожен, и почти невозможно предсказать, где он снова появится. Хотя мы дежурим на всех вокзалах и пытаемся его вычислить. Но пока безрезультатно. И рукопись, которую мы получим, нам может очень помочь. А если бы мы смогли найти другие рукописи, то это было бы вообще замечательно. У вас есть какие-нибудь идеи, как найти утерянные рукописи?

— Я придумал один небольшой розыгрыш, чтобы попытаться завтра утром определить, кто именно мог взять эти копии. Но пока все мои поиски безрезультатны. Там работают писатели, а не психопаты. И все знают друг друга много лет.

— Мне уже передали список сотрудников издательства, — сообщил Смирнов, — там только тринадцать человек. И есть несколько очень известных фамилий. Директор издательства, известный ученый, много лет работал в Институте мировой литературы, главный редактор — известный и популярный писатель, один из консультантов — бывший министр и посол. Компания очень солидная, и я даже не знаю, как вы сможете там вычислить возможного похитителя.

— Постараюсь его найти, — сдержанно ответил Дронго. — Я могу познакомиться с предыдущими преступлениями этого маньяка?

— Конечно. Вы можете поехать со мной прямо сейчас. Внизу меня ждет машина. Я вам все покажу. Мы не могли даже предположить, что у нас появится такой помощник.

— Считайте, что я с радостью принял ваше предложение, — ответил Дронго. — Когда я слышу о подобных преступниках, у меня начинается нервный тик. Иногда мне кажется, что их число превышает даже количество нормальных людей.

— Что такое норма? — вздохнул Смирнов. — Мне иногда кажется, что нормы вообще не существует. Вы знаете, сколько лет я занимаюсь поисками разного рода маньяков, психопатов, убийц, растлителей и насильников? Уже семнадцать лет. Можно превратиться в озлобленное существо, ненавидящее весь мир. Но я пока держусь.

— Сколько вам лет?

— Сорок четыре.

— Я немного старше. И уже много лет занимаюсь примерно тем же. Только еще добавьте сюда предателей, мерзавцев, расхитителей, шпионов, воров и грабителей. Да и вообще, всех возможных негодяев, которые готовы убить и предать ради денег или иных благ. И стараюсь не жаловаться. Один из английских королей сказал, что он в ответе за всю красоту мира. Иногда я чувствую себя в ответе за порядок на этом небольшом шарике.

— Патетично. Но не совсем практично. Вы «вольный стрелок», а я на государственной службе. У меня есть конкретные сроки и очень требовательные начальники. Поэтому мы с вами не совсем в одинаковом положении.

— Если учесть, что за вами стоит вся страна с ее многочисленным аппаратом, все сотрудники ФСБ, следственного комитета и прокуратуры, все возможности самой большой державы мира, то вам грех жаловаться. А я всегда один, Николай Николаевич. И все, что я имею, — это мои знания, опыт и умение соображать.

— Не прибедняйтесь. Если понадобится, к вашим услугам будет любая спецслужба мира. Вы слишком известный человек. И все знают, на чьей стороне вы сражаетесь. Всегда и везде. И в борьбе с этим конкретным злом вам готовы помогать все нормальные и честные люди в любой стране мира.

— Убедили, — улыбнулся Дронго, — поеду с вами. Чтобы узнать про «художества» этого негодяя.

В этот момент зазвонил его телефон. Он достал мобильный, извинился перед своим собеседником и ответил Вейдеманису.

— Что случилось, Эдгар?

— Я закончил свою работу. Кажется, я знаю, кто мог оказаться возможным похитителем.

— Говори…

— Евгений Юрьевич Сидорин. Он был до перестройки ректором Литературного института. Можешь себе представить, с каким количеством не совсем нормальных людей он встречался. И двоих даже отчисляли. Конкретно за изнасилование. Двадцать два года назад. Один из них сел снова через одиннадцать лет. И снова за изнасилование. Нужно проверить, куда они потом исчезли.

— Это есть в его личном деле?

— Он писал объяснительную насчет этих двоих. Их обоих осудили, дали восемь и десять лет. Когда арестовали повторно одного из них, Сидорин был уже министром, и его не стали допрашивать даже в качестве свидетеля. Об этом мне рассказала сотрудница отдела кадров. Она хорошо помнила это нашумевшее дело. Рассказывала, что он хотел помочь одному из обвиняемых.

— Как их фамилии?

— Зароков и Маниев.

— Интересно. Кто еще?

— Воеводов. Их главный бухгалтер. Несколько лет назад он проходил свидетелем по делу об убийстве. Убийцу так и не нашли, а само убийство произошло рядом с его домом. Погибла девушка, подросток. В его личном деле есть заметка об этом преступлении и сообщение о том, что он был главным свидетелем случившегося.

— Странно, — сказал Дронго, — мне казалось, что эти двое как раз вне подозрений. А почему эта информация попала в его личное дело?

— Он работал тогда в Союзе писателей и должен был выезжать руководителем делегации. Но его попросили остаться, и он не поехал. И в деле есть письмо из городской прокуратуры с благодарностью. Он сам просил отправить это письмо в свое личное дело.

— Понятно. Есть еще кто-нибудь?

— Передергин.

— Этот неприятный тип, — вспомнил Дронго, — что с ним?

— Ничего. Но есть одно странное совпадение. Примерно две недели назад в «Литературной газете» появилась статья известного критика Бондаренкова о творчестве Передергина.

— О каком творчестве? Он же заместитель директора по хозяйственной части. Раньше он был директором леспромхоза в Якутии. При чем тут его творчество?

— Он, оказывается, поэт. И Бондаренков написал о нем восторженную критическую статью, что вызвало целую сенсацию в литературных кругах. Передергина считают обычным графоманом, а Бондаренкова очень известным критиком. И его статью никто не мог ни понять, ни принять.

— Какое отношение имеют к нашему делу творческие изыскания этого Передергина? При чем тут наше дело?

— Бондаренков исчез. Как раз две недели назад. И после этого произошло последнее убийство в Нижнем Новгороде. Я думал, что тебе это будет интересно. Больше никаких фактов я не нашел. Пока только эти трое.

— Они были у меня как раз вне подозрений. Если не считать Передергина, который был в издательстве, остальные вообще не приехали. Ни Сидорин, ни Воеводов. Но все равно спасибо. Нужно будет проверить каждого. Я тебе перезвоню.