Чингиз Абдуллаев - Взращение грехов

— Я никогда и ничего не делаю просто так, — очень серьезно ответил Дронго, — для этого у меня слишком короткая жизнь и слишком много дел, которые я должен успеть сделать. Поэтому я поднимусь наверх и поговорю с соседями, которые живут на втором этаже. А вы вдвоем можете подождать меня здесь.

— Идемте, — согласился Вячеслав, — я буду с вами до конца. Это ведь я втянул вас в эту историю.

Гаджиев молча последовал за ними. Они поднялись на второй этаж. Здесь тоже находились две квартиры. Дронго позвонил в квартиру, которая была расположена как раз над той, где произошло роковое убийство.

Сразу раздались громкие детские голоса. Гаджиев шагнул вперед.

— Кто там? — услышали они голос подростка. Очевидно, это был старший из детей.

— Здравствуй, Миша, — сказал Гаджиев, обращаясь к мальчику, — я из милиции. Ты, наверно, меня помнишь. Капитан Гаджиев. Со мной пришли адвокаты, которые хотят с вами переговорить.

— Я не открою вам дверь, — твердо заявил мальчик, — мамы и папы нет дома, а чужим мне не разрешено открывать.

— Ну и правильно, — согласился Гаджиев, — умный мальчик. Правильно делает, что не открывает дверь.

— Ты один? — спросил Дронго.

— Нет, — ответил Миша, — с братом и сестрой. Мы все вместе. Только вы не ждите, я вам все равно не открою. Мне мама сказала, чтобы я никогда и никому не открывал дверь.

— Ну и не открывай, — разрешил Дронго, — давай лучше с тобой поговорим через закрытую дверь. Не возражаешь?

— Нет.

— Ты в каком классе учишься?

— Уже в восьмом.

— Значит, совсем взрослый. Говорят, что ты в шахматы хорошо играешь?

— Не очень. Пока на уровне перворазрядника.

— Здорово. Значит, молодец. Ты мне лучше скажи, сколько у вас комнат?

— Три, — ответил мальчик.

— А под вами квартира с двумя комнатами? Верно?

— Да.

— Ты не знаешь, куда там делась третья комната?

— Знаю, — ответил мальчик, — у нас три комнаты, а у наших соседей напротив две. Зато у Марты Федоровны три комнаты, а под нами квартира из двух комнат. И над нами так тоже все устроено. В шахматном порядке. Над нами живут Поповы, их сын учится в нашей школе, правда, он еще маленький, в четвертом классе. А напротив тоже трехкомнатная. У нас здесь все перемешалось. Дом так построили, что квартиры не друг над другом, а в шахматном порядке перемешаны.

— Молодец, — сказал Дронго, — я как раз это и хотел услышать.

— Послушайте меня, господин адвокат, — недовольно вмешался Гаджиев, — все эти уловки вам ничем не помогут. У нас есть технический паспорт дома. Все комнаты, все свободные помещения, даже все трубы и краны. Как здесь устроены комнаты, в каком порядке, куда они ведут — все это не так важно. Самое главное, что в квартире, где произошло убийство, только две комнаты. И нет никаких спрятанных ходов, подвалов, лазов или комнат за стеной. Вы ничего не сможете придумать. Ничего. Мы все проверяли.

— Спасибо тебе, Миша! — крикнул Дронго. — И ты правильно делаешь, что никому не открываешь. Действуй так и дальше. Вообще всегда слушай маму, это часто очень помогает. До свидания.

— А вы действительно адвокат? — неожиданно спросил мальчик.

Дронго оглянулся на Славина. Тот улыбнулся. Врать не хотелось. Гаджиев напряженно ждал.

— Не совсем, — честно признался Дронго, — я, скорее, сейчас помогаю авдокату во всем разобраться. А вообще-то я эксперт по вопросам преступности.

— Здорово, — сказал Миша, — значит, вы сыщик. Я так и подумал. Я тоже хочу быть сыщиком. Как вы думаете, меня примут на юридический факультет?

— Обязательно, — ответил Дронго, — с такими способностями, как у тебя, в любой вуз примут. А шахматы помогают вырабатывать аналитическое мышление. Хотя сам я играю в шахматы не так сильно. Видимо, у меня не так много шансов стать выдающимся аналитиком.

Он увидел, как улыбнулся Вячеслав.

— Не переживайте, — посоветовал мальчик, — может, вы еще станете играть лучше. Нужно все время тренироваться, найти себе хорошего спарринг-партнера.

— Не сомневаюсь. Будь здоров, до свидания.

Они спустились по лестнице. Вышли из дома.

— Я не понимаю, чем вы там занимались, — признался Гаджиев, — и вообще зачем мы сюда приехали? Что нового вы смогли узнать?

— Прежде всего я познакомился с таким достойным офицером, как вы, капитан Гаджиев. Разве этого мало для полного счастья?

Гаджиев, догадавшись, что этот непонятный земляк только издевается над ним, отошел в сторону.

— Действительно, зачем мы сюда приехали? — подошел Вячеслав. — И я не совсем понял, что именно вы искали на полу. О чем беседовали с Мартой Федоровной и почему задавали такие странные вопросы этому мальчику?

— Все слишком целесообразно, — возразил Дронго, — но пока я всего лишь выстраиваю общую картину случившегося. Ты не беспокойся, я еще не сошел с ума. Потом я тебе объясню, что именно я делал и для чего.

— Вы едете? — недовольно крикнул Гаджиев, усаживаясь на переднее сиденье автомобиля.

— Конечно, — Дронго первым шагнул к машине. За ним в салон автомобиля забрался Славин.

— Только время зря потеряли, — недовольно сказал Гаджиев, уже не оборачиваясь к ним, — я же говорил, что мы все проверили. Здесь и сотрудники прокуратуры работали, и наши лучшие специалисты. Вы все равно ничего не найдете.

— А вы повторяете это, как заклинание, — заметил Дронго, — как будто боитесь, что я могу найти нечто противоречащее вашей версии.

— Ничего вы не найдете, — упрямо возразил Гаджиев, — и вообще напрасно вы сюда приехали. Знаете, как сейчас относятся в Новгороде к кавказцам? И я людей понимаю, им надоел этот бандитский беспредел.

— Не стыдно? — спросил Дронго. — А ты сам откуда? Уже забыл?

— Нет, не стыдно, — с каким-то внутренним ожесточением заявил Гаджиев, — я за себя отвечаю. Каждый должен за себя отвечать. И каждый должен помнить, что в гостях он целый народ представляет.

— Верно, — согласился Дронго, — и когда ты ведешь себя так глупо, то о тебе складывается соответствующее впечатление. Сначала гордо молчишь, потом демонстрируешь нам свою несгибаемую позицию, мешаешь работать и под конец еще объясняешь, почему мы не должны были сюда приезжать. Нельзя так глупо себя вести, капитан Гаджиев. И насчет убийства ты не прав. Я приехал сюда, чтобы доказать непричастность Вано Тевзадзе к этому убийству. И я не уеду отсюда, пока этого не докажу. А тебе, капитан, будет очень стыдно, что ты мешал мне работать и заранее сделал неправильные выводы. Поверь, что будет стыдно.

Гаджиев ничего не сказал. Славин шумно задышал.

— Вы уже что-то нашли? — спросил он.

— Немного, — ответил Дронго, — но пока у меня нет убедительных доказательств. Я думаю, что мне придется задержаться в этом городе еще на несколько дней. Ты не будешь возражать? Я уже начинаю любить эти сосиски с пюре.