Чингиз Абдуллаев - Взращение грехов

— Примерно понимаю. Но мне нужна не его голова, а он сам. Живой и невредимый.

— Это сложнее, — пошутил Саакян, — с головой бы не было никаких проблем. Запаковал и привез. А живого доставить труднее. Вы представляете, какой это авторитетный человек? Если девять с лишним лет в колонии провел и живым вышел. Сейчас таких мужиков и нету уже. Все, кто туда попадал, больше трех или четырех лет не выживали. Даже Салман Радуев или тот знаменитый Тракторист. Их так обрабатывают в колонии, что они долго не живут. А этот девять с лишним лет продержался. Значит, очень авторитетный человек. И может не захотеть с вами разговаривать. Придется убеждать.

— Сумеете?

— Все в наших руках. Ждите, мы вам позвоним. Звонить на этот номер?

— Да.

— Вы понимаете, что должны будете прийти на встречу один и без охраны. На этот раз никакого оружия, никакой милиции.

— Безусловно. Я согласен на все ваши требования.

— До свидания.

Дронго подумал, что Вано Ревазович даже не подозревает, какие силы задействованы, чтобы доказать его непричастность к этому убийству. Если Саакяну удалось пробить даже «детектор лжи» в областном управлении ФСБ, то этого Умара он должен найти. Хотя проблемы наверняка будут.

Вечером позвонил Вячеслав.

— Не знаю, что делать с Тевзадзе, — признался он, — мне кажется, его действительно сломали. Он готов подписывать все, что угодно. И не хочет даже читать обвинительное заключение. Ему кажется, что он никогда не выйдет из тюрьмы. Я уже даже дочери звонил, просил на него повлиять. Завтра утром к нему Майданов приедет, может, он его убедит не сдаваться.

— Утром я выезжаю к вам, — сообщил Дронго, — и учти, что от тебя многое зависит. Ты его адвокат. Ты обязан внушать ему каждый день мысль, что мы обязательно добьемся его освобождения. Понимаешь? Иначе вся эта затея ничего не стоит. Он сам обязан поверить, что действительно не совершал этого загадочного убийства.

— Вам легко говорить, — пробормотал Славин, — как мне его убеждать, если иногда мне самому трудно удержаться, чтобы не поверить в его причастность.

— В таком случае зачем я к вам еду? — спросил Дронго. — Лучше останусь в Москве, отдохну, почитаю книги из своей библиотеки. Если ты так будешь рассуждать, у нас ничего не получится. Я уже даже с бандитами готов договориться, лишь бы понять, как могло там произойти это убийство.

— Будем держаться, — твердо сказал Славин, — а между прочим, наша дежурная меня с утра уже дважды спрашивала, где вы находитесь.

— Скажи, что умер и похоронен, — попросил Дронго, — эта активная женщина меня просто сведет с ума. Хорошо, что я приеду завтра, когда там уже не будет ее смены.

На следующий день он приехал в Новгород. На вокзале его ждал Славин. Они сели в такси, направляясь к прежней гостинице.

— Ваш номер все время держат для вас, — сообщил Вячеслав, — и за эти дни вас кто только не вспоминал. И Майданов спрашивал, и Жанна Михальская, и дочь Вано про вас говорила, и ее жених. В общем, все, с кем мы беседовали. И все верят, что мы сможем помочь Тевзадзе вернуться домой.

— Сверни машину на улицу Спиридонова, — попросил Дронго, — поедем опять туда.

— Зачем? — не понял Славин, но приказал автомобилю двигаться по указанному адресу. Они приехали на знакомую улицу, въехали во двор.

Дронго быстро вошел в подъезд, взбежал на второй этаж. Позвонил. Он приготовился к долгому разговору за дверью, но на этот раз ему быстро открыли. На пороге стоял мужчина лет сорока пяти в одной майке и тренировочных брюках. Это был, очевидно, отец Михаила. Он добродушно посмотрел на незнакомца.

— Кто вам нужен? — спросил он.

— Михаил, — попросил Дронго, — вы можете его позвать?

— Конечно, — кивнул отец, — Миша, к тебе пришли.

Из комнаты вышел высокий, немного долговязый подросток. Он был поразительно похож на своего отца.

— Добрый день, Миша, — поздоровался Дронго, — помнишь, мы с тобой говорили о структуре вашего дома?

— Помню, — хмуро ответил Миша, — только я вам дверь все равно не открыл. Это у нас папа двери открывает.

— Я вижу, — кивнул Дронго, — дело в том, что у меня к тебе остался еще один вопрос. Ты помнишь тот день, когда у вас здесь милиционера убили?

— Помню, — кивнул Миша.

— Тогда внизу два выстрела раздалось. Верно?

— Шум был, похожий на выстрел, — немного подумав, ответил Миша.

— Молодец, — кивнул Дронго, — а до этого был похожий шум?

— Был, — сразу сказал Миша, — еще мой братик младший испугался и заплакал. Я Сереже говорил, чтобы он не плакал. И он перестал плакать. А потом, когда снова два раза стрельнули, мы уже не боялись.

— Ой, какой ты молодец, — Дронго протянул ему руку, — спасибо. Ты у нас настоящий мужчина. И всегда слушай маму с папой.

— Он и так послушный мальчик, — вышел его отец. — А вы еще этого бандита, который внизу полковника Проталина убил, не нашли? Говорили, что какого-то грузина арестовали.

— Его обвиняют в убийстве, но мне кажется, что он не совершал этого преступления, — сообщил Дронго, — берегите сына, он у вас умный и сообразительный мальчик.

Он вернулся в машину, где его ждал Славин.

— Почти все, — сказал Дронго, — я, кажется, начинаю догадываться, каким образом было совершено это самое загадочное убийство в Новгороде.

— И кто виноват?

— Этого я пока не знаю. Но думаю, что осталось совсем немного. Скоро мозаика будет полностью восстановлена, и я назову имя убийцы. Хотя если я прав, то все не так однозначно, как нам кажется.

Они свернули к гостинице. Славин задумчиво смотрел в окно. Затем обернулся.

— Вы не поверите, — сказал он, с трудом сдерживая смех, — опять за нами едет тот самый синий «Рено». Только не нужно опять отбирать у них оружие, иначе они просто лопнут от злости.

— Не буду, — кивнул Дронго, — думаю, что на этот раз они нас близко не подпустят. Кроме того, они стали умнее и понимают, что лучше держаться на некотором и очень почтительном расстоянии.

Тем не менее, когда такси подъехало к гостинице, он вышел из салона автомобиля и помахал своим преследователям. Нужно было видеть, как обиделись оба наблюдателя, посланные Саакяном. Они, не сговариваясь, сразу отвернулись.

Дронго вошел в здание гостиницы, поднялся к себе в номер. На часах было около четырех. Он оставил сумку в номере и спустился вниз.

— Я уже отвык от сосисок с пюре, — признался Дронго, — давай поедем в какой-нибудь хороший ресторан. Кажется, постепенно все встает на свои места. Я имею в виду не ресторан, конечно, а наше расследование.

И в этот момент раздался телефонный звонок. Дронго удивленно достал свой аппарат. Это был Вейдеманис. Он уже вернулся в Москву и традиционно забирал почту своего напарника.

— Тебе пришел конверт из Рязани, — сообщил Эдгар, — если хочешь, я сначала проверю его на рентгене, но здесь, по-моему, ничего нет. Только клочок бумаги. Или два клочка.