Чингиз Абдуллаев - Восточный ветер

Большаков помолчал и затем продолжил.

— Конечно, мы искали Беленко в Америке. Но американцы запустили дезинформацию, что он погиб в автомобильной катастрофе. И наши успокоились. Потом начались события начала девяностых и о Беленко, казалось, забыли. Но в девяносто седьмом он дал пространное интервью японской газете «Хоккайдо симбун». Знаете, что заявил этот предатель? В девяносто пятом году он даже приезжал в Россию. Можете себе представить, что с нами было, когда мы об этом узнали. Вот такая громкая пощечина нам всем.

Он снова замолчал. Караев терпеливо ждал, не понимая, почему Большаков вспомнил о Беленко.

— Мы его все равно найдем, — негромко, но уверенно сказал Большаков, — найдем и накажем. А вам я рассказал эту историю только потому, что вы о ней наверняка слышали. Но таких историй было несколько…

— Не сомневаюсь, — кивнул Караев. — Вы хотите, чтобы я занялся этим делом?

— Нет. Это не ваш профиль, полковник. Им будут заниматься совсем другие люди. Я позвал вас совсем по другому делу. В восемьдесят четвертом году, когда наши отношения с Америкой накалились буквально до предела и Рейган объявил нас «империей зла», к западным немцам ушел майор Йозас Минкявичус, сотрудник нашей резидентуры в Германии. Он работал на связи нашей разведки с восточными немцами. Можете себе представить, скольких он выдал?

Большаков тяжело вздохнул и продолжил:

— Один застрелился, двоим дали по двадцать лет тюрьмы. Нескольких обменяли на западных агентов. Тогда Минкявичус был заочно судим и приговорен советским судом к расстрелу. — Большаков нахмурился. Затем отрывисто сказал: — Тот, кто застрелился, был моим личным другом. Чтобы не подставлять свою семью — жену и троих детей, живущих в Западной Германии, он принял такое решение. Они до сих пор живут там. Минкявичус прятался на Западе до девяносто первого года, а после того как Литва стала самостоятельным государством, объявился сначала в Германии, затем в Польше. В девяносто четвертом он приехал впервые в Литву, затем еще несколько раз. В настоящее время он уже восемь лет как живет во Флоренции. Открыл небольшой магазин, торгует антиквариатом. Он всегда был в душе торгашом, а не разведчиком.

Караев подумал, что подобных совпадений не бывает. Он услышал название города, в котором жил Минкявичус, и понял, что его выбрали не случайно.

— Я думаю, что вы уже все правильно поняли, — продолжал Большаков, — Минкявичус живет во Флоренции и находится под негласным контролем итальянских спецслужб. Мы не можем послать туда никого из наших людей. Во Флоренции чужой человек сразу обратит на себя внимание. Но у нас есть женщина, которая была с ним лично знакома, когда проживала во Флоренции и ее супруг работал консультантом в галерее Уффици. Вы догадываетесь, о ком я говорю?

— Откуда вы узнали, что Элина с ним знакома? — мрачно спросил Караев.

Большаков протянул руку и взял со стола, находившегося справа от него, пачку фотографий. На них была Элина с мужем. Среди друзей, окружавших эту семейную пару, был и Минкявичус, обведенный красным кружком. Караев просмотрел фотографии и, не сказав ни слова, вернул их Большакову. Тот бросил фотографии на столик.

— Убедились.

— Что она должна сделать? — поинтересовался Караев.

— Не она, а вы. Просто выехать во Флоренцию на недельный отдых. Или двухнедельный. Мы оплатим поездку первым классом и хороший отель. Ваша задача — войти в доверие к Минкявичусу, завязать с ним дружеские отношения.

— И все?

— Для начал все. Потом посмотрим. Вы же понимаете, что ваша подруга — идеальный кандидат, с помощью которого можно завязать знакомство с интересующей нас личностью. Они давно знакомы с Минкявичусом, и ее появление во Флоренции не вызовет у него подозрения.

— А как она объяснит появление нового мужчины рядом с ней? Или вы меня выдадите за ее брата? А может, лучше сына, — не выдержав, сорвался Тимур Караев.

Большаков строго посмотрел на него. Покачал головой.

— Не нужно так нервничать. Дело в том, что Минкявичус знал о сложных отношениях Элины с мужем. Одно время он даже пытался за ней ухаживать, правда безуспешно. Поэтому ваше появление вызовет у него скорее удивление и ревность, чем подозрение и страх. Он даже не подозревает, что мы будем искать его через двадцать четыре года. К тому же он уже возвращался несколько раз в Литву, приезжал в Калининград и даже совершил однодневную поездку в Санкт-Петербург. Надеюсь, что эти «вояжи» убедили его в полной безопасности. И теперь мы должны продумать нашу операцию.

— Можно только два вопроса?

— Разумеется. Я вас слушаю…

— Вы заранее планировали мою поездку с Элиной, когда предлагали мне сотрудничать в вашей организации, или тема Элины возникла недавно и совсем случайно?

— Я не обязан перед вами отчитываться. Но могу вас заверить, что мы ничего не знали. И только случайно, несколько дней назад, нам стало известно о том, что Элина Георгиевна знакома с этим предателем. Мы проверяем наших сотрудников и их близких. Проверяем не только до того, как берем их к себе, но и потом. Всегда. Никто не может чувствовать себя застрахованным от подобных проверок. Частых проверок, полковник, чтобы исключить любой прокол в нашей организации. Любую возможную неприятность. О ваших отношениях с Элиной Георгиевной мы знали. Вы их и не скрывали. Случайно мы узнали, что она знакома с Минкявичусом. И тогда мы решили предложить вам такую поездку. У вас ведь еще не было медового месяца? Вот и поезжайте в Италию. Прекрасная страна, запоминающийся отдых.

— И попутно я подставлю свою будущую жену под наблюдение итальянских спецслужб? А если ее арестуют?

— Не говорите глупостей, полковник. Мы же не предлагаем вашей будущей супруге участовать в похищении или убийстве предателя. Только возобновить прежние контакты — вот и все. Остальное мы сделаем сами. Нам нужно выйти на Минкявичуса, установить распорядок его дня, уточнить, как именно его охраняют. Или не охраняют вообще. И тогда принять конкретное решение. Разумеется, ваша безопасность и ваше алиби будут обеспечены самым надежным образом.

— Мне нужно рассказать об этом Элине?

— Не думаю, что это правильно. Зачем беспокоить ее этими глупостями. Иначе ее поведение может стать непредсказуемо сложным. Вы же меня прекрасно понимаете. Достаточно, если вы поедете туда просто отдохнуть. И ей не обязательно говорить о том, где именно вы работаете. Но это вы сможете ей объяснить и без моих советов. Это был ваш второй вопрос?

— Нет. Это было уточнение наших позиций.

— Тогда задавайте ваш второй вопрос.

Караев чуть помедлил. Затем все-таки спросил.

— Если бы вам предложили вот такую поездку с вашей супругой, вы бы согласились?