Чингиз Абдуллаев - Время нашего страха

– И больше вы не звонили никуда? – спросил Дронго.

– З-звонил. Вчера вечером з-звонил Любе, но она н-ничего не знала. Нас позвали на ужин. М-мы с женой поехали, а Гена не п-приехал.

– В Баку вы дали мне свою визитную карточку, на которой был написан и номер вашего мобильного телефона. Вы носите его с собой?

– К-конечно.

– И звонили с этого телефона?

– Я всегда з-звоню со своего.

– Вы часто ужинаете вместе с парой Ледковых?

– Н-нет. Его жена всё в-время в Лондоне. Он ч-часто остаётся один.

– Сабитову он не приглашал ужинать вместе с вами?

– Н-нет. Ему неудобно п-перед моей женой. Они з-знакомы с Любой, и он не хочет, ч-чтобы его жена узнала.

– Понятно. Ещё один вопрос. У вас, у обоих, несовершеннолетние дети?

– Д-да, – удивился Петунин, – а при чем тут они?

– Зайдите к Ледкову в кабинет и посмотрите список номеров, – предложил Дронго, – может, какой-то номер покажется вам знакомым. Не обращайте внимания на мои вопросы. У меня собственная теория дознания, не всегда традиционная. Поэтому меня иногда волнуют разные вопросы, как будто не относящиеся к расследованию. Посмотрите список телефонов, – снова сказал он. – А я спущусь ещё раз вниз, чтобы поговорить с Эмилем Борисовичем.

Петунин, так и не поняв, какие номера телефонов он должен просмотреть, направился в кабинет своего друга. А Дронго снова спустился вниз, прошел к кабинету Левина, который находился рядом с кабинетом Дербеневой. В небольшой приемной сидела пожилая женщина. Она пристально взглянула на вошедшего. Нахмурилась. Очевидно, Левин принадлежал к тем руководителям, которые считали секретаря не красивым антуражем, выполнявшим мелкие и личные поручения босса, а непременным помошником и руководителем своей канцелярии. Именно такой была женщина, царствовавшая в его приемной. Про Дронго она тоже слышала. И поэтому разрешила ему войти к Левину, предварительно уведомив его о появлении посетителя.

– Добрый день. – Эмиль Борисович встретил его у дверей. Крепко пожал ему руку. Показал на небольшой приставной столик, за который сел сам, приглашая гостя устроиться напротив. Его кабинет был небольшим, но полки ломились от книг, а стол был завален бумагами. Здесь работали, а не пытались произвести впечатление.

– Вы слышали, что вчера произошло? – спросил Дронго.

– Ужасно, – взмахнул руками Левин, – просто ужасно. Мне сообщили, что в доме у Аллы Сабитовой, куда должен был приехать Геннадий Данилович, его ждала засада. Какой-то бандит хотел его пристрелить. И рассказали, что он даже взял в заложники девочку, требуя приезда Ледкова. И даже успел застрелить двух или трех офицеров милиции, пока вы не появились на месте и не пристрелили этого бандита.

– Не совсем так, – усмехнулся Дронго, – но в общем верно. А вы знаете, что Сабитова подруга вашего патрона?

– Догадывался, – смущенно ответил Левин, – у нас не такая большая компания, и о пристрастиях президента компании знают большинство наших сотрудников. В этом нет ничего удивительного. Он ездит туда с водителем и телохранителем. Разговаривает с ней через своего секретаря или поручает Игорю найти для неё билеты куда-нибудь на курорт. В общем, все и про всех знают.

– А ваши сотрудники знают, что примерно полтора или два месяца назад у Дербеневой пропал телефон?

– Многие знают, – кивнул Левин, – очень глупая история. Она так и не может вспомнить, где она его могла оставить. Возможно, в такси или на даче. Возможно, что она потеряла его на работе…

– Возможно, его украли, – в тон ему ответил Дронго.

– Нет, – возразил Эмиль Борисович, – такого просто не может быть. Я знаю всех наших сотрудников. Никто не решится на такую пакость. И зачем? Света сказала, что её старый аппарат не стоил больше ста долларов. А у нас сотрудники получают неплохую зарплату.

Дронго улыбнулся.

– Вы считаете, что люди воруют только в силу своего плохого материального положения? – спросил он. – Неужели вы не знаете, какие взятки берут высшие государственные чиновники, имеющие самую высокую в стране официальную зарплату.

– Не нужно сравнивать чиновников с нашими сотрудниками, – улыбнулся в ответ Левин, – там сидят люди, многим из которых я бы не доверил и ста долларов. А у нас ответственные и честные сотрудники, за которых я отвечаю.

– Вы смелый человек, если можете так ручаться за своих людей.

– Я просто опытный человек и немного разбираюсь в людях. Каждого из них я отбирал лично. Поэтому Дербенева и сомневается. Она тоже знает всех своих сотрудников. Никто из них не стал бы воровать её аппарат.

– Я хотел узнать у вас о сделке, которую вам предлагает Ладо Дарчиев, если бы вы смогли посвятить меня в некоторые детали, – попросил Дронго.

– Ничего особенного, – нахмурился Левин, – этот Дарчиев хищник. Ему самое главное – урвать побольше, заработать как можно больше денег. Из-за этого он готов уничтожить любое количества леса, пройтись катком по нашей зоне. У него три судимости, трижды сидел в колониях, но с него как с гуся вода. Мы посчитали наши возможности и предложили ему товар. Большую партию. Очень большую партию по двести пятьдесят долларов. А он хочет взять всю партию по двести двадцать. И при этом начать самостоятельную вырубку леса. На такое мы пойти не можем ни при каких обстоятельствах. Мы и так вывели достаточно оптимальную цену, не слишком завышая наши требования.

– И Ледков ему отказывает?

– Правильно делает, – убежденно ответил Эмиль Борисович.

– А если не будет Ледкова, кто встанет во главе компании?

– Не знаю, я об этом старался не думать. Но восемьдесят процентов акций у самого Геннадия Даниловича. Это фактически его личное предприятия. У меня шесть процентов, у некоторых других вице-президентов два или четыре. Наверно, я должен встать во главе компании, но я не смогу руководить без согласия самого Ледкова. Или его наследника, если не дай бог с ним что-нибудь случится.

– А Дарчиев давно на вас давит?

– Уже полгода. Он покупает лес мелкими партиями и убеждает нас заключить крупную сделку на большую сумму, чтобы одним разом решить все вопросы. Или вообще продать ему часть принадлежащих нам акций. Ледков, конечно, отказывает и правильно делает. Нельзя пускать Дарчиева в нашу компанию. Он её просто развалит. Хотя в последние месяцы он ведет себя странно. Все время покупает у нас товар мелкими партиями, словно чего-то выжидает. А мы точно знаем, что он перепродает товар с большой выгодой для себя. Но нового контракта заключать не желает.

– Какова цена капитализации компании? Если продать пакетом все восемьдесят процентов? – уточнил Дронго.

– Но это неправильно, – снова возразил Левин. – Миллионов двести или двести двадцать, – сказал он, немного подумав, – а может, и чуть больше. Но мы никогда не пойдем на подобную сделку.