Чингиз Абдуллаев - Время нашего страха

– Вы знаете почти обо всех финансовых секретах своей компании. Скажите, а погибшие друзья Ледкова имели какое-то отношение к вашей компании или были её аукционерами?

– Нет, – улыбнулся Левин, – конечно, нет. Откуда у них такие деньги? Часть акций купил Евгений Петунин, примерно полтора процента. Но и только… Нет. Никто из них не смог бы купить даже часть акций. У них не было таких денег. Я знал всех погибших достаточно хорошо. Мы иногда выезжали на природу, вместе встречались. Ким Сипаков был очень талантливый ученый. Байрам Низамов был более замкнутый человек, а Туричин мне казался достаточно мрачным. Но они дружили с самого детства и для Геннадия Даниловича были лучшими людьми на свете.

– Понятно, – Дронго взглянул на часы. – У меня к вам очень большая просьба. Вы не могли бы позвонить Дарчиеву, чтобы я мог с ним встретиться?

– Что? – не поверил услышанному Левин. – О чем вы говорите?

– Мне нужно увидеться с Ладо Дарчиевым, – твердо сказал Дронго, – и поэтому я прошу вас либо дать мне его номер телефона, либо, что ещё лучше, позвонить ему и попросить о встрече для меня.

– Для чего? – Эмиль Борисович тяжело вздохнул. – Неужели вы не понимаете, что это не тот человек, с которым нужно встречаться? И тем более вам. Он никогда не был близок к Ледкову и ничего не знает о наших проблемах. И я не думаю, что будет правильно, если вы с ним встретитесь. Или расскажете о наших проблемах.

– Я не собираюсь ничего ему рассказывать, – возразил Дронго, – но для успешного расследования мне обязательно нужно встретиться с этим бизнесменом. И, поверьте, не для собственного удовольствия.

Левин молчал. Затем взял листок бумаги и написал номер телефона. Подвинул его Дронго. Тот посмотрел на номер. Нет, такого номера не было в списке телефонов, которые он переписал из аппарата Гуртуева. Дронго отодвинул лист бумаги Левину.

– Позвоните ему и попросите о встрече, – предложил он.

Эмиль Борисович достал носовой платок, вытер лицо.

– Вы уверены в том, что делаете? – тихо спросил он.

– Да, – кивнул Дронго, – иначе я не стал бы вас об этом просить.

Левин подвинул к себе телефон, набрал номер.

– Добрый день, – сказал он, тяжело вздохнув, – да, это говорит Левин. Нет, мы пока не передумали. Но один наш… консультант хочет с вами встретиться.

– Какой консультант? – не понял Дарчиев. – О чем вы говорите?

– Наш юридический консультант, – повторил Левин жалобным голосом, – он хочет с вами переговорить.

– О чем говорить? – все ещё не понимал Дарчиев. – Вы хотите составить новый контракт? Вы готовы мне уступить?

– Вы поговорите обо всем с нашим консультантом, – уклонился от ответа Левин.

– Когда он придет? – спросил Дарчиев. – Когда мы можем с ним увидеться?

– Прямо сейчас, – сказал Эмиль Борисович и увидел ободряющий кивок Дронго.

– Я его жду, – согласился Ладо Дарчиев.

Левин положил трубку.

– Зачем вам это нужно? – спросил он. – Учтите, что он очень цепкий и хитрый человек.

– Именно поэтому я и хочу с ним встретиться. Кто кроме вас с ним обычно контактирует?

– Сам Ледков, – ответил Левин. – Дарчиев не тот человек, с которым легко разговаривать. Поэтому мы обычно ездим на переговоры все вместе. Геннадий Данилович, я, Света Дербенева и Игорь Арсеньев. Но переговоры ведем только мы двое – Ледков и я. А все решения принимает исключительно сам Геннадий Данилович.

– Ясно. Где находится офис этого типа?

– На Страстном бульваре. Он даже шутил, что там все страсти мира в его кабинете. Если хотите, я попрошу своего водителя вас отвезти. Только не говорите ему, что у нас есть проблемы в компании.

– Не скажу. А какие проблемы есть?

– Вы же сами всё знаете. Кто-то информировал этого убийцу насчет смены охраны, кто-то рассказал, когда Геннадий Данилович поедет к своей знакомой. В общем, у нас есть проблемы, и знать о них Дарчиеву совсем не обязательно.

– Я ему ничего не скажу, – твердо пообещал Дронго, – а вы ничего не говорите Ледкову. Хотя бы до того момента, пока я вам не разрешу. Никому и ничего не говорите. За машину спасибо. Я сейчас спущусь.

Он вышел из кабинета, снова поднялся на четвертый этаж. Когда он входил в кабинет Ледкова, его секретарь даже не подняла голову. Она уже привыкла к этому странному высокому мужчине. В кабинете были Ледков и Петунин.

– Я п-просмотрел списки, – сообщил Петунин, – к с-сожалению, не знаю ни одного т-телефона.

– Так я и думал, – кивнул Дронго. Я сейчас уезжаю и вернусь примерно через час. Никуда не выходите из кабинета и ни с кем не встречайтесь. Договорились?

– Куда вы едете? – спросил Ледков.

– Я хочу сегодня закончить это расследование, – сказал Дронго. И, чуть подумав, добавил: – У меня завтра деловое свидание, и я не могу оставаться в вашей компании всю оставшуюся жизнь.

Дронго вышел из кабинета. Петунин посмотрел ему вслед.

– Он немного ч-чокнутый? – спросил Евгений Романович.

– Да, – ответил Ледков, – ты даже не можешь представить, до какой степени. Но мне нравится его одержимость.

Ладо Дарчиев был современным бизнесменом. Это не значит, что он носил золотые цепи толщиной в палец и красные пиджаки. Время этих придурков уже кануло в Лету, да и сам Дарчиев никогда не любил яркие цвета. Он считал, что так одеваются попугаи. Он всегда был одет в традиционно темные костюмы или серые, если было очень жарко. Небольшого роста, подвижный, стремительный, Дарчиев являл собой сгусток энергии. Казалось, что он не спит все двадцать четыре часа в сутки. Он лично проводил переговоры, назначал цену, увольнял и принимал сотрудников своей компании. При этом готов был торговаться до хрипоты, выгадывая даже одну копейку на рубль.

Он имел три судимости в прошлом, но в девяностые годы сумел выбиться в респектабельные бизнесмены. Весь его бизнес заключался в посредничестве, когда он сводил покупателей с продавцом или находил подходящие варианты для продажи. С конца девяностых он начал постепенно и сам заниматься куплей-продажей различных товаров. Никакой специфики он не признавал. Всё, что приносило пользу, могло стать объектом пристального внимания Дарчиева.

Бизнесмен принял Дронго в своём роскошном кабинете, вытянувшемся метров на семьдесят. Тяжелая офисная итальянская мебель, дорогие гардины, подлинники русских живописцев девятнадцатого века – такой кабинет мог принадлежать руководителю крупного банка или компании с миллиардным оборотом. Кабинет нужен был Дарчиеву для антуража. Он принимал здесь важных гостей. На самом деле он не любил работать в кабинете, предпочитая вести переговоры в машинах или в ресторанах. Увидев входившего, Дарчиев вышел из-за стола. У него была идеальная голова в виде шара и большие, прижатые к голове уши. Кучерявые темные волосы покрывали половину этого шара. Дарчиев стремительно подбежал к гостю, энергично пожал ему руку и предложил садиться в одно из двух кресел, стоявших в кабинете у камина.