Чингиз Абдуллаев - Игры профессионалов

Войдя в дом, он вынужден был еще раз остановиться. Открывший ему дверь второй охранник ловко обыскал его.

– У вас нет оружия? – израильский агент, кажется, был разочарован.

– Нет, – усмехнулся Дронго. Он предусмотрительно оставил пистолет в гостинице. – Я его не ношу.

Еще через минуту он наконец вошел в кабинет Алекса Симховича. Тот сидел на диване, просматривая свежие газеты. Рядом дымилась чашечка кофе.

– Хотите кофе? – спросил Симхович вместо приветствия.

– Лучше чаю, – попросил он. – К вам попасть труднее, чем к английской королеве. Я предпочел бы встречаться с вами в офисе вашей фирмы.

Симхович улыбнулся. Он понял иронию.

– Принесите чай, – сказал он бесшумно возникшему на пороге молодому человеку. Тот моментально исчез.

– Вы держите здесь целый батальон? – спросил Дронго.

Симхович с интересом посмотрел на гостя.

– Что это вас так развеселило? В прошлый раз вы были более мрачным.

– В прошлый раз я делал вид, что мрачен, – честно признался он.

На этот раз Симхович рассмеялся.

– С вами интересно работать, Дронго. Я могу только сожалеть, что вы не сотрудничаете с нашей разведкой.

– Я тоже. По крайней мере, это спасло бы жизнь нашему связному.

Симхович замолчал. Сделал глоток кофе, осторожно поставил чашку на стол.

– С чего вы взяли, что это мы?

– Вычислил. Я неплохо умею просчитывать варианты, – Дронго понял, что сейчас начинается самый ответственный момент.

– Какие варианты! – не понял Симхович. Или сделал вид, что не понял.

– Мои варианты. Я долго размышлял над той ситуацией, в которую попал. Вы же знаете, как за мной следили американцы и наша разведка. Но смерть связного – это на совести МОССАДа, как это вам ни неприятно слышать, советская разведка подставила меня американцам, чтобы убедить их в ценности агентуры генерала Полякова. А американцы приняли эту игру, и в результате я стал объектом пристального внимания и наблюдения двух разведок. Но после убийства связного оба резидента начали нервничать. Советский резидент Галинский даже пошел напролом, убрав предполагаемого убийцу. Им оказался мой агент. После этого американцы занервничали, решив, что советская разведка разгадала их игру, а наши, в свою очередь, решили, что я стал двойным агентом. Я долго думал, почему вы убрали моего связного? Какое вам дело до наших с американцами игр? И понял: у вас был свой человек в ЦРУ. Агент, давший информацию обо мне, которого вы хотели прикрыть любым способом.

Принесли чай. Поставив на столик чайник, чашку и тарелку с кусочками бисквита, молодой человек тихо вышел. Дронго налил себе чай. Сделал глоток.

– Кстати, прекрасный чай. Это цейлонский?

– Он из Индии, – задумчиво сказал Симхович. – Вы, кажется, должны были ехать именно туда?

Дронго вздрогнул. Он отметил слова резидента, сказанные в таком тоне. Но спросить об этом нужно. Как профессионал, он должен обратить внимание на слова Симховича. Промолчи он сейчас, и израильский резидент может решить, что он начал свою игру.

– Почему «должен был»? – хрипло спросил он. – Я собираюсь туда вылететь сегодня вечером.

Вместо ответа Симхович наклонился влево и включил небольшой магнитофон. Послышался гневный голос советского резидента.

– Вы еще спрашиваете?

Он молча слушал запись своего разговора с Галинским.

– Будете слушать до конца? – участливо спросил Симхович.

– Не нужно, – он махнул рукой, – я знаю, чем закончился этот разговор.

Симхович, еще раз наклонившись, выключил магнитофон.

«Быстрее, – приказал себе Дронго, – считай быстрее. У тебя в запасе несколько секунд». Он поднял свою чашку и сделал еще несколько медленных глотков. «Симхович сумел подслушать беседу с Галинским, несмотря на включенный скэллер. Значит, у него было какое-то новое приспособление. Думай быстрее, он сейчас ждет вопросов. Беседа с Галинским была записана, значит, он мог слышать и беседу с Бремнером. Стоп! Бремнер мне говорил, что тоже знает о разговоре с Галинским. Значит, у них есть аналогичное устройство. Меняй игру, быстрее меняй все».

– Как вы смогли записать? – задал он обычный для профессионалов вопрос. – Там же был включен скэллер.

– Это уже вчерашний день, – отмахнулся Симхович, – всякие подслушивающие устройства. Мы всаживаем микрофон прямо в раму вашей комнаты – и никакой скэллер не поможет. Ну, конечно, этот микрофон немного усовершенствован.

«Странно, – подумал Дронго, – я об этом ничего не знал. Вот что значит почти три года сидеть без дела». Он был осведомлен, что по техническому оснащению лучшей разведкой мира до недавнего прошлого считался КГБ. Целые заводы и научно-исследовательские институты работали на эту отрасль.

– Никогда не слышал о таком, – честно сказал он, – наверное, я немного отстал от сегодняшнего дня.

– После вашего ранения, – заметил Симхович, – вы не работали почти три года.

«Господи! – ахнул Дронго. – Ну это-то они откуда знают?»

Изумление было слишком явным, чтобы его скрывать. Симхович все понял.

– Любой разведчик мира, хоть однажды попавший в поле нашего зрения, берется на учет, – пожал он плечами. – Ваши успешно проведенные операции в Европе и Америке не могли не привлечь нашего внимания. Правда, вы всегда выступали как эксперт ООН против наркомафии и террористов. Но, согласитесь, что профессионал с таким опытом может быть использован и в разведке. Поэтому мы контролируем и деятельность экспертов ООН. Подозреваю, что ваша разведка делает то же самое.

– Не знаю, – он перевел дыхание. Симхович был очень трудным соперником. Нужно было перестраиваться на ходу.

– Вы записывали все мои беседы? – спросил он.

– А вы как думаете?

– Наверное, все. Тогда вам удалось записать разговор и с Бремнером.

– Конечно. Я даже слышал, как вы подставили нашего агента – Натали Брэй. Отдаю должное вашей проницательности. Вы сумели вычислить ее абсолютно точно.

Вот здесь началась игра. Господи, помоги мне…

– Да, мне, кажется, удалось убедить Бремнера в том, что он знал и без меня.

Приятно было смотреть на лицо Симховича. «Ничья по очкам», – удовлетворенно подумал Дронго.

– Что знал Бремнер? – холодно спросил Симхович.

– Натали Брэй всегда работала на ЦРУ, вы сами меня в этом убеждали. Она действительно американский эксперт, работающий на ЦРУ. Но еще и двойной агент. Вы считали, что, завербовав ее, получаете своего информатора в ЦРУ, а американцы уже знали обо всем. Вы действовали очень четко. Два неудавшихся покушения на нее были исполнены почти безупречно. Но вы не знаете главного – за минуту до вашего выстрела американцы прекратили наблюдение за нашей машиной. Они знали, что вы совершите очередную инсценировку попытки убийства. Кстати, после выстрела вашего снайпера я остановил автомобиль. Он мог вполне ликвидировать нас обоих. Но почему-то не стал стрелять. Тогда я начал понимать. А вспомнив еще, как вели себя американцы до покушения и особенно после него и как переигрывал Бремнер, изображая возмущение, я понял, что Натали Брэй двойной агент.