Чингиз Абдуллаев - Когда умирают слоны

– Министр внутренних дел, – пояснила Тамара. – А почему ты считаешь, что перестал обращать внимание на красивых женщин? Есть симптомы?

– Еще два раза так скажешь, и я стану импотентом. К счастью, никаких физических изменений нет. Но я же не затащил тебя в постель, когда ты поднялась ко мне в спальню.

– Только поэтому, – усмехнулась она. Тамара стояла у него за спиной, и он не мог видеть ее лица. Но насмешку в голосе уловил.

– А тебе не кажется, что нужно было бы спросить и мое мнение? – продолжила она. – Или ты считаешь, что я готова броситься к тебе, как только ты меня позовешь?

– Убежден. А это кто приехал? Какой-то посол. У него такое озабоченное выражение лица…

– Российский посол. Он, между прочим, одним из первых выразил соболезнование.

– Я думал, американский. Хотя они, наверное, одинаково сильно переживают случившееся. А насчет женщин, должен признаться, я все-таки немного изменился. Стал циником. Разве это не заметно?

Мимо них прошел Нодар. Он поздоровался с полковником Джибладзе, кивнул Тамаре и Дронго и пошел к семье погибшего.

Чуть в стороне от нее все время находился еще один мужчина. Проходившие мимо кивали ему, словно выражая соболезнование. У него были темные, узкие щегольские усики, красивое породистое лицо, печальные глаза. С некоторыми из подходивших он здоровался как близкий знакомый.

– Кто это? – заинтересовался Дронго, чуть повернув голову, чтобы Тамара увидела, на кого он смотрит.

– Виталий Чхиквадзе, помощник генерала, – пояснила она. – Говорят, они были очень близки, дружили уже много лет. За его спиной стоит его жена. Она родственница супруги Гургенидзе.

– Виталий – один из лучших наших сотрудников, – вмешался в их разговор, услышав последние слова Тамары, полковник Джибладзе, – у него два ранения. Такие люди – гордость нашей полиции. Представляю, как он переживает, ведь они были не только родственниками, но и друзьями. Генерал Гургенидзе очень ему доверял.

В этот момент в толпе началось легкое движение. Стоявшие в оцеплении сотрудники полиции начали оттеснять людей с проезжей части. Появились высокие мужчины в штатском. Прибыло еще несколько машин с полицейскими. И наконец, минут через пять подъехал кортеж президента республики.

Все замерли. В толпе прекратились разговоры. Президент вышел из автомобиля. Он заметно постарел за последние годы, видимо, сказалось напряженное десятилетие, когда ценой неимоверных усилий ему удавалось удерживать в республике стабильность, не давая общей ситуации сползти в хаос, столкновениям перерасти в новую гражданскую войну. Он был в мятом темном костюме, с невыспавшимися красными от постоянного напряжения глазами. Проходя в сопровождении телохранителей и сотрудников службы безопасности сквозь толпу людей, Шеварднадзе по привычке здоровался с каждым, и почти все почтительно приветствовали его. Президент подошел к семье погибшего и, взяв за руку жену генерала, сказал ей несколько ободряющих фраз.

Находившийся рядом бывший зять даже выпрямился от сознания собственного величия. Ему очень хотелось, чтобы президент выразил соболезнование и ему. Но тот пожал руку сыну, сказал несколько слов дочери и уже повернулся, чтобы отойти от семьи генерала. Тогда зять, протиснувшись вперед, сам подал руку президенту. Удивленный президент посмотрел на незнакомца и пожал ему руку, пробормотав слова соболезнования.

– Это зять генерала, – пояснил ему помощник, – он назначен советником нашего посла в Англии.

– Очень хорошо, – кивнул президент, вероятно, подумав, что хоть таким способом отблагодарил семью генерала за его безупречную службу, – поезжайте в Лондон всей семьей. Для нас очень важно иметь хороших дипломатов в такой стране, как Англия.

– Безусловно, господин президент, – ответил зять, не уточняя, что давно развелся со своей супругой.

Президент повернулся и пошел обратно к автомобилю. Все снова заволновались, словно ждали именно его, и в этом театральном действии был сыгран решающий акт.

– Мне нужно поговорить с этим дипломатом, – показал на зятя погибшего Дронго.

– Только завтра, – напомнила Тамара, – сегодня к ним ездить нельзя. Люди нас не поймут.

Наступил момент захоронения, и толпа начала напирать. Дронго с трудом выдерживал этот напор. Он взял за руку Тамару.

– Давай отсюда выбираться, – предложил он.

Она кивнула в знак согласия. Вместе с Джибладзе они с трудом пробились сквозь толпу, напиравшую все сильнее.

– Весь город здесь собрался, – мрачно произнес полковник, – погибшего очень уважали. Все думали, что он будет нашим министром внутренних дел.

– У него были хорошие отношения с его патроном? – поинтересовался Дронго.

– Вы думаете, наш министр организовал его убийство, чтобы устранить конкурента? – усмехнулся Джибладзе. – Считаете, он мог ревновать своего молодого заместителя?

– Нет, – улыбнулся Дронго, – я знаю грузинский менталитет. Когда вам нужно убрать человека, вы его «душите в своих объятиях». Если бы министр не хотел держать у себя такого конкурента, он стал бы его выдвигать, повсюду хвалить, поручать ему самостоятельные задания, чтобы продвинуть на более высокий пост в другом ведомстве.

– Он так и делал, – впервые за все время их общения улыбнулся и Джибладзе. – Вы абсолютно правы. У них были сложные отношения, но наш министр повсюду выдвигал Гургенидзе, разрешая ему даже подписывать документы от имени министерства. Он хотел избрать своего талантливого заместителя секретарем Совета безопасности. Тем более что Гургенидзе знал английский язык и мог принести на этой должности еще большую пользу. После смерти предыдущего секретаря все считали, что на его место перейдет Шалва Гургенидзе. Сейчас мы пытаемся проверить все документы, которые были изъяты из кабинета погибшего генерала. А вы достаточно хорошо знаете наших людей. Вы не грузин?

– Нет, – ответил Дронго, – иногда жалею, что не знаю грузинского языка. Хотя некоторые слова понимаю. У меня еще один вопрос. Я видел, как приехал на похороны ваш министр внутренних дел. А генерал Аситашвили, с которым Гургенидзе летал в США на подписание договоров, он был сегодня здесь?

Джибладзе оглянулся на Тамару и нахмурился.

– Кто вам сказал, что его не было? – осведомился он.

– Я только задал вопрос. По-моему, его не было среди тех, кто подходил к супруге погибшего.

Джибладзе еще раз посмотрел на Тамару. Она пожала плечами, словно хотела сказать, что не виновата в том, какие вопросы задает приехавший эксперт.

– Его здесь не было, – выдавил Джибладзе, – он не приехал на похороны. Или, может быть, был, но не подходил к жене Гургенидзе. Я его не видел.

– Генерал Аситашвили – заместитель министра обороны, – задумчиво произнес Дронго. – Если бы он здесь появился, мы его наверняка увидели бы. Интересно, он не смог приехать или, может, не захотел?