Чингиз Абдуллаев - Обозначенное присутствие

– Вы тоже акционер компании?

– Да. У меня было около двадцати процентов. Сейчас осталось восемь.

– Я могу спросить почему? При падении цен продавать акции не совсем выгодно.

– Это была вынужденная мера. Мой сын принял участие в одном рискованном проекте и потерял большие деньги. Более того, он оказался должен банку весьма большую сумму. В этих условиях мне пришлось продать часть своих акций, даже по цене в три раза меньше номинала, чтобы помочь сыну.

– Помогли?

– Да. Но он уехал два месяца назад в Канаду. Считает, что там ему будет легче пробиться, чем здесь. Я его не отговаривал. Эти перманентно повторяющиеся кризисы и девальвации рубля могут выбить из колеи кого угодно.

– Капиталистическая экономика. Кризисы носят цикличный характер, – вставил Вейдеманис.

– Я не совсем с этим согласен, – возразил Бергер, – в наших условиях кризисы имеют характер обвала. Такое ощущение, что все забыли о девяносто восьмом годе. Семь или восемь лет беспрерывного роста, когда особенно дикими темпами росли цены на энергоносители, приучили нас к легкой жизни, сделали иждивенцами. Мы забыли о прежних страхах, набирая кредиты и займы. Нам казалось, что теперь можно планировать свою жизнь на долгие годы вперед. И вдруг грянул этот кризис и этот обвал. Люди привыкли к незаслуженно большим деньгам. Им трудно переходить на иное качество жизни, на другие деньги, которые достаются с гораздо большими усилиями и трудом. Знаете, что сказал наш министр финансов? Такого благоприятного положения дел, какое было во время семилетнего роста, в нашей стране, возможно, не будет еще лет пятьдесят. Я с ним согласен. Возможно, подобного мы уже никогда не увидим.

– У вас были свои кредиторы, с которыми вы не смогли расплатиться?

– Только один немецкий банк. Мы смогли договориться и выплатили проценты по долгу. Основной долг был рефинансирован и растянут на три следующих года. Но я не думаю, что руководители немецкого банка хотели бы уничтожить Мастана Гасанова из-за этого. Скорее наоборот, они должны его беречь изо всех сил, если вы спрашиваете об этом.

– Не об этом, – возразил Дронго, – тогда давайте по вашей логике. Ваших должников было много? Тех, кто остался должен вашей компании?

– Две или три компании. Одна разорилась полностью, и мы ничего с них взять уже все равно не сможем. Руководство компании, кажется, сбежало куда-то в Азию. Не знаю точно – куда. Двадцать два миллиона долларов долга повисло на них. Это долг только нашей компании. Еще одна компания сейчас приостановила свою деятельность и объявила о своем предстоящем банкротстве. Она была связана с нефтепоставками и набрала слишком много дешевых кредитов. Как только цены на нефть рухнули, они разорились. Их аналитики уверяли, что ниже ста долларов баррель не будет стоить уже никогда.

– Так говорили не только их аналитики, но и многие эксперты на Западе, – заметил Дронго.

– Верно. Все были уверены, что этот бум всерьез и надолго. Особенно учитывая спрос на сырье в Китае и Индии. Но оказалось, что мы все просчитались. Теперь пытаемся получить с них еще сорок миллионов. Но самая главная проблема с нашими основными заказчиками. Это компания «Мострек», по заказам который мы строили здания. Два здания сейчас строятся в центре города и не могут быть завершены из-за прекращения финансирования с их стороны. Наши потери уже превышают двести миллионов долларов. И растут с каждым днем. Они просто отказываются платить, ссылаясь на различные юридические зацепки. Дело передано в арбитражный суд, но ответчик всячески оттягивает рассмотрение в суде под любым предлогом. Но и в этом случае наше рассмотрение дел в суде никак не может быть связано с этим покушением на Мастана. Даже если Гасанова с нами не будет, мы все равно будем настаивать на рассмотрении дела в арбитражном порядке и удовлетворении нашего иска. Было бы глупо и нерационально пытаться его убрать.

– С финансовым состоянием вашей компании мы ознакомились, – сказал Дронго, – теперь у меня личный вопрос. Вы давно знаете Мастана Халиловича?

– Четырнадцать лет. Полагаю, что срок вполне достаточный, чтобы узнать человека.

– Насколько он любвеобильный человек?

– Что? – Иосиф Яковлевич от удивления даже поправил очки, решив, что ему послышалось.

– Вы знаете его уже давно. Как вы считаете, он мужчина, который интересуется женщинами? Способен на различные безумства ради них? Все-таки южанин, горячая кровь?

– Никогда об этом не думал. Он нормальный человек. Любит свою семью. Заботливо относится к детям, ко всем своим родным. Нравится женщинам. Или нравился раньше, когда был моложе. Иногда увлекался некоторыми из них. Но старался не доводить дело до громких скандалов. Он может позволить себе послать дорогой подарок понравившейся ему актрисе или журналистке. Насколько я знаю, он иногда приглашал кого-то с собой на отдых. Но все это в рамках привычных понятий. Вы же сами говорите, что он южанин, значит, просто обязан быть любвеобильным. Но он не бабник, который бегает за каждый юбкой, это я вам точно говорю. Он не позволит себе ничего подобного на работе, в нашей компании. Он вообще умеет разделять личную жизнь, свою семью и свою работу. И никогда не смешивает эти понятия.

– Ясно. Тогда последний вопрос. Как вы можете охарактеризовать двух остальных вице-президентов? Они ведь самые близкие люди вашего президента. Если, конечно, вы можете ответить на этот вопрос. И вообще, несложно ли работать с ними?

– Нет, несложно, – улыбнулся Бергер, – Бахруз, вообще парень молодой, владеет иностранными языками, старается привлечь новых инвесторов, банкиров. Иногда прогуливает, но это тоже в порядке вещей. В его возрасте человека больше волнуют другие проблемы, чем ежедневное сидение в офисе. Что касается Вугара Гасанова, то он человек вполне серьезный, хотя на восемь лет младше своего брата. Занимается у нас финансами. Надежный, деловой, знающий. Мне с ним легко, он меня всегда понимает.

– Ясно, – Дронго взглянул на Вейдеманиса. Нужно было заканчивать. Эдгар поставил свою чашку на столик. Посмотрел на хозяина кабинета. И неожидано спросил:

– А вы лично бывали в квартире Мастана Гасанова на Тверской?

Услышав этот вопрос, Иосиф Яковлевич нахмурился.

– Вы меня подозреваете в совершении подобного дикого преступления?

– Нет, – возразил Дронго, – моему другу важно узнать, бывали ли в квартире своего президента, именно потому, что мы вам доверяем. Нам важно понять психотип Гасанова. Если он был радушным хозяином, то тогда у него часто бывали гости. Или, наоборот, он был несколько замкнутым человеком?

– Домой к себе он никого не приглашал, – немного подумав, сказал Бергер, – я не помню, чтобы кто-то ездил к нему домой. Кроме нашего советника, разумеется, который готов ехать куда угодно и когда угодно. Есть такие люди. Он даже не трудоголик, он просто заряжается, когда бывает среди людей, старается ими командовать, подчеркивать свою незаменимость. Он абсолютно особый тип человека. Но больше там никого не бывало. Я, во всяком случае, у него в городской квартире не был. Только на даче. Туда мы несколько раз ездили с женой, там организовывались разные пикники, шашлыки, барбекю.