Сергей Донской - Резидент внешней разведки

Марго отвела взгляд и сунула ладони между коленей.

– Вот и беседуйте об этом с горничными.

– Обязательно, – сказал Нолин. – А о том, в котором часу вернулся Витков в четверг и вернулся ли вообще, мне следует справиться у Кабира, верно? Ведь ворота открывает и закрывает по ночам он?

– Вы очень сообразительны.

– Тогда как насчет утра пятницы?

Марго заерзала, отчего положение ее ног сделалось не столь изящным, как до сих пор.

– В пятницу я Виткова не видела, – сказала она. – С восьми до десяти я обычно работаю с документами. – Она ткнула пальцем в стопку бумаг на столе. – Что касается Кабира, то на рассвете он открывает ворота и занимается хозяйством. Месье Витков вполне мог появиться ранним утром, подняться к себе и удалиться незамеченным.

– А завтрак? – напомнил Нолин.

– А если дело происходило до завтрака? И вообще…

– Что – вообще?

– Я раз десять рассказывала об этом полицейским. – Спохватившись, Марго сдвинула ноги так резко, что едва не раздробила коленные чашечки. – Как и о том, что не обращаю внимания на машины постояльцев, стоящие у входа. Если, конечно, они не портят газоны.

Нолину захотелось немедленно сесть за руль и прокатиться по этим газонам, чтобы проучить хозяйку за увиливание от вопросов. Хотя, с другой стороны, увиливание само по себе тоже являлось ценной информацией.

– Впервые вижу такую ненаблюдательную и такую несловоохотливую женщину, – посетовал Нолин, уставившись не на колени Марго, а на свои собственные, обхваченные переплетенными пальцами. – Может быть, Жасмина окажется сговорчивее?

– Попытайте счастья, месье.

– Где я могу ее найти?

– Здесь, – насупилась Марго, вставая. – Я сейчас ее приведу. Вам будет удобно беседовать в моем кабинете?

Ее тон был полон язвительности. Тем не менее она почему-то не выпроводила Нолина и не потребовала, чтобы он прекратил свои допросы. Это могло быть связано с опаской потерять всех русских постояльцев, работающих в одной фирме. Но у опасений бывают самые разные причины. Некоторые люди боятся разоблачений. Некоторые запуганы шантажом. А многие не хотят упускать возможность подзаработать. Люди, как это ни прискорбно, продаются и покупаются. В том числе и русскоговорящие француженки с красивыми ногами и оригинальными прическами.

– Мне будет более чем удобно, – улыбнулся Нолин, утопающий в дурацком низком кресле.

Марго смерила его высокомерным взглядом и вышла.

Коротая время в одиночестве, Нолин прошелся вдоль стены, на которой были развешаны фотографии в рамочках. Марго фигурировала почти на всех, но ничего похожего на семейную идиллию обнаружить не удалось. Ее окружали сплошные друзья и подруги. А среди них не было ни одного шпиона, демонстрирующего перед фотообъективом удостоверение сотрудника ЦРУ или пистолет с глушителем…

Или зажигалку с выдвижной иглой…

Нолин присел перед тумбой, на которой стоял маленький телевизор с DVD-плеером. Указательный палец медленно пополз вдоль корешков коробок с дисками, наугад выдвигая некоторые из них. В домашней видеотеке мадам Марго преобладали даже не русские, а советские фильмы. Это была в основном классика, от уморительной «Бриллиантовой руки» Гайдая до героической эпопеи Бондарчука «Война и мир». Между ними вклинивались не менее значительные и знаменитые киношедевры французов, подаривших миру Алена Делона, Пьера Ришара и Жана Марэ. Рассматривая пестрые обложки, Нолин не сразу сообразил, что именно его удивляет, а когда сообразил, не замедлил проинформировать об этом вернувшуюся Марго.

– У вас нет ни одного американского фильма, – сказал он, вставая.

– Это обвинение? – спросила она, приподняв угольную бровь.

Из-за ее плеча выглядывала порядком смущенная Жасмина, позабывшая снять резиновые перчатки, делающие ее похожей на гусыню, нервно шевелящую красными перепончатыми лапами.

– Это недоумение, – срифмовал Нолин.

– Чему вы удивляетесь? – Марго шевельнула обеими бровями одновременно.

– Все поголовно смотрят голливудскую продукцию.

– Я не «все». А слово «поголовно» звучит как «поголовье», не находите?

– А ведь и правда, – усмехнулся Нолин.

– Буду счастлива, если это открытие поможет вам в жизни.

Сарказма, заложенного в эту реплику, хватило бы на открытие нескольких язв поджелудочной железы.

– А вы не очень-то любите американцев, – поделился своими наблюдениями Нолин.

– За что мне их любить? – поморщилась Марго. – У меня русские корни, не забыли? Корни, а не корешки, как вы изволили выразиться при нашем знакомстве. И соответствующий менталитет.

– И загадочная русская душа?

– Только последний пошляк сводит высокое к низкому, – провозгласила Марго, и ее брови резко упали вниз, сойдясь на переносице, как стрелки часов. – И учтите, я использовала наиболее мягкую формулировку.

Нолин только крякнул и почесал лоб.

– Мадам, – пролепетала Жасмина по-французски, – может быть, мне зайти позже?

– Погоди, – отмахнулась Марго. – Я не закончила. Вот вы спрашиваете, почему я не люблю американцев…

– Нет, – поспешил вставить Нолин, – не спрашиваю!

– А я вам отвечу! У них есть все: сила, власть, деньги. Так почему они не удовлетворятся этим и не оставят остальной мир в покое? Зачем постоянно давят силой, властью, деньгами?

– На кого? Или кого?

– Да хотя бы на меня, – ткнула себя в грудь Марго. – Причем не в первый раз. Но я не подданная Соединенных Штатов Америки. И не сотрудница…

Она осеклась и прикусила губу с такой силой, словно решила пожертвовать ею ради сохранения какой-то страшной тайны. Но Нолину показалось, что он угадал, какие слова остались недосказанными.

Центральное разведывательное управление.

Такую гражданскую позицию француженки можно было только приветствовать. Если бы не одно «но». Агенты ЦРУ нередко обладают великолепными актерскими способностями, так что горячность Марго могла оказаться на поверку столь же искренней, как, скажем, заверения рекламодателей в доброкачественности их товаров.

С другой стороны, подумал Нолин, у американских разведчиков не хватило бы ума заблаговременно составить видеотеку без голливудских фильмов. Они просто повесили бы на стене какой-нибудь плакат с надписью «Янки, гоу хоум». Или обрядили бы Марго в футболку с портретом Фиделя Кастро. Их стиль – напор, переходящий в нахрап.

– Ваш монолог оборвался на самом интересном месте, – посетовал Нолин.

– Так и должно быть, – пожала плечами Марго. – Ведь женщина всегда загадка, верно?

– Но не до такой же степени, как ядерная боеголовка!

– Конечно! Каждая из нас хранит секретов больше, чем все атомные бомбы, вместе взятые!