Сергей Донской - Цену жизни спроси у смерти

Тут, словно по сигналу, заработали все три биты одновременно. С громкими хлопками взрывались светильники на стенах и столах; громыхали, опадая, зеркала; дребезжала вразнобой сметаемая на пол посуда.

Когда начали переворачиваться столы, оцепеневшие посетители зашевелились. Демонстрируя отличную реакцию, Перепелица оттолкнул цепляющуюся за него даму в золотистой тунике, пересек размашистыми скачками зал по диагонали и устремился вниз по лестнице. Его примеру последовали почти все, кроме двух мужчин, оказавшихся загнанными в угол. Сильно побледнев, они старались держаться плечом к плечу, и один из них сжимал в руке отбитое бутылочное горлышко. Он даже не замечал, что сильно порезался и с пальцев его стекает не вино, а кровь.

– Уходите! – крикнул мужчинам Громов. – Никто вас не тронет!

Недоверчиво переглянувшись, они бочком двинулись в направлении лестницы, а потом сломя голову ринулись вниз.

– Что теперь? – спросил у Громова один из парней в боевой раскраске. – Дальше крушить, или сойдет и так?

Судя по пшеничному «ежику» на голове, это был старший (на самом деле очень юный) лейтенант Серегин, представленный сегодня Громову в управлении ФСБ.

– А дальше, лейтенант…

Договорить Громов не успел. Служебная дверь в зал распахнулась, а за ней обнаружился пригнувшийся охранник в форменном синем пиджаке с биркой на груди. В вытянутых вперед руках он держал пистолет, которым поводил из стороны в сторону. Соображал, значит, в кого из присутствующих пальнуть первым.

– Не стрелять! – рявкнул Громов, заметив, как один из его подручных выхватил из-за пояса свое оружие.

Охранник, решивший, что слова адресованы ему, направил ствол в Громова. Он командовал, следовательно, был здесь главным. Большой палец охранника взвел пистолетный курок.

Серегин поудобней перехватил биту и вопросительно взглянул на Громова. Чтобы дотянуться до вооруженного противника, лейтенанту требовалось сделать три шага вперед. Или совершить один длинный прыжок. Вполне достаточно, чтобы успеть получить пулю. Громов покачал головой и перевел глаза на охранника.

– Не дури, парень, – примирительно сказал он. – Спрячь свою «пушку» и уходи. Хозяин тебя за проявленный героизм не наградит. Даже посмертно.

– Всем лечь на пол! – завопил охранник.

Он ошалел от собственной смелости и ничего не хотел слышать. Очень может быть, парень уже жалел, что предпринял столь отчаянный шаг, но пойти на попятный ему мешало упрямство. Перемкнуло его, заклинило. Так случается. В некоторых случаях это называется отвагой, но чаще про погибших потом говорят: «Дурак, ох и дурак же! И зачем только высунулся?»

Громову не хотелось, чтобы так произошло. Показав, что руки у него пусты, он медленно двинулся вперед, глядя охраннику прямо в глаза. Под его ногами хрустели осколки.

– Послушай, парень, – говорил он успокаивающим тоном. – Тебя эта история никаким боком не касается. У нас свои дела с твоим хозяином. Не лезь. Все равно ничего изменить тебе не удастся.

– Я сказал: на пол! – Пистолет в руках охранника ходил ходуном все сильнее. Он целился приближающемуся Громову то в голову, то в грудь. Палец, который он держал на спусковом крючке, был совершенно белым.

Громов сделал вперед еще один шаг:

– Не делай глупостей, парень. Если у тебя даже имеется разрешение на ношение оружия, то лицензии на убийство явно нет. Ты же не Джеймс Бонд, не агент 007, м-м? Подумай, что будет с тобой, если ты кого-нибудь завалишь по дурости? Это ведь будет не самооборона. Тебе так хочется получить срок за какие-то битые стекляшки?

Лицо охранника сделалось осмысленным, но лишь на короткую долю секунды. Потом он перекосил рот, выпучил глаза и выстрелил.

Кланг! Оглянувшись, Громов посмотрел на декоративную гипсовую колонну за своей спиной. Она выглядела так, словно кто-то отхватил от нее кусок зубами. В воздухе запахло горелым порохом.

Когда Громов снова повернулся к вооруженному охраннику, лейтенант Серегин находился к нему на один шаг ближе, чем прежде.

– Отставить! – жестко сказал Громов. – Парень выстрелил случайно. Он никого не хочет убивать, верно я говорю, С. Шурыгин?

Охранник машинально посмотрел на свою именную бирку и вновь прицелился в Громова. Их разделяло не более шести метров, но он опять умудрился промазать. Расколовшийся витраж осыпался на пол целую вечность.

Если бы охранника потом спросили, каким образом этот человек приблизился к нему вплотную, чтобы твердо взять за руку, сжимающую пистолет, он не смог бы ответить ничего вразумительного. Виной тому были светлые глаза незнакомца, долго смотреть в которые не получалось. Стоило лишь на мгновение отвести взгляд – и вот, пожалуйста, незнакомец уже стоит с ним нос к носу и, выкручивая запястье, мягко говорит:

– Отдай «пушку», добром прошу. Не получится из тебя стрелка, даже не пробуй. Найди себе другую работу, поспокойнее.

– Хозяин меня живым в землю закопает! – растерянно пробормотал охранник, глядя на свой пистолет, перекочевавший в чужие руки.

– Не закопает, – пообещал Громов и кивнул лейтенанту Серегину: – Теперь можно… Только легонько.

Тот зашел за спину охранника и, занеся биту, деловито поинтересовался:

– Минут на двадцать его отключать?

– Десяти вполне хватит.

Это было последнее, что услышал охранник, прежде чем упасть на заботливо подставленные руки. Громов помог ему опуститься на пол, положил рядом пистолет и полюбовался получившейся картиной. Получилось очень даже убедительно. Вступив в неравную схватку с превосходящими силами противника, охранник был готов костьми лечь за хозяйское добро. И не его вина, что его не убили на месте, а всего лишь оглушили.

– Уходим? – осведомился Серегин. – Тут и так убытков штуки на три баксов.

– Не считая морального ущерба, – добавил его разукрашенный боец. Судя по тому, как зашевелились черно-зеленые полосы на его лице, он довольно улыбался.

Его приятель наполнил фужер водкой, выпил и отправил в рот уже ничейный бутерброд с красной икрой.

– Пусть твои молодцы не прохлаждаются, а тащат сюда хозяина ресторана, – сказал Громов Серегину.

Он мог бы и самолично отдать приказ, но отлично знал, как болезненно воспринимает любой командир, когда его подчиненными берется руководить кто-нибудь старший по званию.

Судя по взгляду Серегина, брошенному на Громова, тот оценил его тактичность. Повысив голос до звонкого, почти мальчишеского, он распорядился:

– Искать хозяина ресторана! Живенько, парни! Мы не на банкет сюда пришли, так что нечего прохлаждаться!

Громов прислушался к тишине, воцарившейся на первом этаже, и подумал, что желающие прохлаждаться в этом ресторане теперь не скоро отыщатся. Публика разбежалась, а работники ресторана позабивались в щели как тараканы. Кто отлеживался, а кто отсиживался в ожидании лучших времен. Дело для нашего брата привычное.