Чингиз Абдуллаев - Право на легенду

А в это же время в кабинете руководителя президентской администрации сидел невысокий человек, представляющий военную контрразведку. Тихим и достаточно спокойным голосом он докладывал Серафимчуку о событиях в Донецке и проведенной им проверке.

– Мы полагаем, эта провокация была направлена против правительства и премьер-министра, – говорил он. – Наши сотрудники негласно проверили деятельность погибших Федченко и Равицкого по нашим каналам. У нас есть твердая уверенность, что обоих специально использовали и подставили для последующего устранения.

Серафимчук сидел мрачный. Не каждый день можно услышать такое. Он даже не мог себе представить, как сообщит об этом президенту. Доклад военной контрразведки обещал обернуться грандиозным скандалом.

– Мы проанализировали ситуацию и приняли решение сообщить обо всем самому Ермаковичу, – продолжал руководитель военной контрразведки, – вчера вечером наш сотрудник встретился с помощником премьера – Ольгой Пархоменко и довел до ее сведения полученные нами данные.

– Как вы могли на такое пойти?

– Вчера в Донецке арестовали одного из сотрудников генерала Костенко. Так что все обо всем уже знают. Наш сотрудник передаст все документы Пархоменко, чтобы они могли использовать их против Костенко и его ведомства.

– Хотите свалить конкурентов? – жестко уточнил Серафимчук. – Решили проявить активность?

– События получили неожиданное развитие, – пояснил его собеседник, – а мы всегда помним, что выполняем волю президента страны.

Серафимчук подумал, что ему о многом придется доложить президенту, в том числе и о своем первом заместителе.

– Сделаем так, – предложил он, – я сам разберусь с Олегом Константиновичем. А вы поступайте так, как считаете нужным.

– Документы я вам оставляю, – сообщил руководитель военной контрразведки.

Когда он ушел, Серафимчук долго смотрел на лежавшую перед ним папку, словно не решаясь ее открыть. Но затем углубился в изучение бумаг. Через час он потребовал найти Погребняка, а еще через десять минут Олег Константинович уже сидел в его кабинете. Он тоже знал все подробности событий в Донецке, а поэтому нервничал больше обычного.

– Как вы себя чувствуете? – участливо поинтересовался Серафимчук. – По-моему, в последнее время вы слишком много работаете.

– Ничего, – ответил Погребняк. – Надеюсь летом поехать в отпуск, отдохнуть.

– Ну зачем же ждать лета? – улыбнулся Серафимчук. Он всегда не любил своего слишком ретивого заместителя, к тому же связанного со спецслужбами, о чем ему неоднократно докладывали. – Поезжайте в отпуск прямо сейчас. А когда вернетесь, подыщем вам более легкую работу.

– Спасибо, – помрачнел Олег Константинович. – Но я считаю, что неплохо справляюсь и со своими обязанностями.

– Неплохо, – радостно согласился Серафимчук, – но и не совсем хорошо. Вот передо мной папка. Очень интересные документы на бывших ответственных сотрудников кабинета министров и Министерства финансов. Хотите почитать или поверите мне на слово?

У Погребняка дернулись глаза. Он понял, что события в Донецке стали началом конца его политической карьеры.

– Не люблю интриганов, – безжалостно заявил Серафимчук. – Итак, выбирайте. Либо вы немедленно уходите в отпуск, заодно подав заявление об отставке, либо, оставшись здесь, становитесь участником очень неприятного скандала. Я думаю, нам всем лучше избежать огласки вашего участия в этой авантюре совместно с генералом Костенко.

Погребняк обреченно молчал.

– Мне казалось, что вы должны были сделать некоторые выводы из ваших ошибок, которые допускали в прошлом, – сурово заметил Серафимчук. – Мне была известна ваша близость к лидерам оппозиции. И было известно про ваш звонок в Донецк, когда вы настоятельно советовали Ермаковичу не приезжать в столицу, не соглашаться на предложение президента. Но мне казалось, что вы осознали свои ошибки. Только, похоже, я ошибался. Вы самонадеянно влезли в такую авантюру, что теперь приходится думать, как спасать вас от тюрьмы.

– Я ни в чем не виноват, – твердо заявил Погребняк. – Это акция самого Костенко и его людей. Я об этом ничего не знал. Можете передать дело в любой суд.

– А вы просчитали свой моральный ущерб? – поинтересовался Серафимчук. – Или думаете, что останетесь в большой политике после всего случившегося? Я предложил вам достойный вариант – уйти в отпуск и уехать куда-нибудь подальше. А потом уйдете в отставку и будете наслаждаться отдыхом где-нибудь на побережье. У вас ведь должны быть деньги. Вы не бедный человек. К тому же в свое время вы даже получали две зарплаты. Или я не прав?

Погребняк отлично понял намек Серафимчука на его работу агентом бывшего КГБ. Лицо у него дернулось во второй раз, он поспешно поднялся.

– Я пришлю вам заявление об отпуске, – пробормотал он.

– И об увольнении, – напомнил Серафимчук. – Так не хотите заглянуть в эту папку?

– Нет, не хочу. В последнее время я разлюбил детективы. Тем более политические.

Погребняк вышел из кабинета не прощаясь. Вечером стало известно, что первый заместитель руководителя администрации подал в отставку по состоянию здоровья.

В середине дня в Киев прилетел майор Хлыстун. У него было конкретное задание Кравченко, лежащего в больнице, – найти Даниленко, права которого оказались утеряны в ресторане во время нападения неизвестных преступников. Хлыстун просидел в государственной автомобильной инспекции оба выходных дня и к вечеру воскресенья уже знал, что эти права были выданы одному из сотрудников службы безопасности на подставную фамилию. Круг замкнулся, теперь можно было передать эти данные премьеру для последующего оглашения в парламенте. А потом наступил понедельник…

Рано утром Игорь позвонил Ольге Пархоменко и назначил ей встречу. Она не хотела признаваться в этом самой себе, но в это утро ей было как-то тревожно-радостно, как не бывало уже много лет. Ольге понравился этот незнакомец, так странно вошедший в ее жизнь. Поэтому она надела свой лучший костюм и тщательно причесалась, недовольно глядя на себя в зеркало. Конечно, нужно бы сходить в парикмахерскую, но на это у нее не было времени. После ухода Игоря в ее квартире еще долго держался запах его сигарет и слабого лосьона для бритья. И этот запах возбуждал ее сильнее всех документов, которые она могла от него получить. А в полдень Ермакович с этими документами в руках должен выступить в Верховной раде, отвечая на запросы оппозиции.

В понедельник рано утром все помощники и советники собрались в его кабинете. Настроение было тревожным, поэтому говорили мало, с напряжением ждали телефонного звонка. Хозяину кабинета вот-вот должны были позвонить, а в полдень ему предстояло ехать в парламент страны с докладом.