Хараламб Зинкэ - Объект 112

Разразился проливной дождь. Молнии раскалывали горизонт ослепительными вспышками, грохотал гром. Дремучий лес шумел под напором дождя и ветра.

Насквозь промокший, с исцарапанным лицом. Мирча Манека напролом продирался сквозь чащу, перепуганный преследованием и разбушевавшейся природой. Усталый и обессилевший, он изредка останавливался и хватался окровавленными руками за ветви деревьев, тяжело дыша и покачиваясь из стороны в сторону. Кроме шума дождя и глухого шелеста листвы, ничего не было слышно.

Манека понимал, что ему везет, так как в дождь преследователи не могли пустить по следу собак. Теперь все зависело от него. Места, по которым он шел, не были для шпиона незнакомы: когда-то он бывал здесь, и теперь его одолевали воспоминания о далеком прошлом.

Через некоторое время дождь утих и ветер стал быстро рассеивать тучи, превратившиеся в белесые клочья. Вдали показались горы. Манека взглянул на часы: два часа дня.

Такое быстрое обнаружение парашютистов разозлило Мирчу и в то же время перепугало его. Как загнанный волк, он готов был теперь драться не на жизнь, а на смерть.

Продвигаясь вперед, к вечеру Манека достиг высокой скалы. Издали она напоминала голову старика с большой бородой. Измученный, но обрадованный, что ему все-таки удалось уйти от погони, Манека опустился у подножья скалы. В этот момент он напоминал раба, припавшего к ногам господина. Отсюда открывался вид на глубокую долину, по дну которой проходила железная дорога, Там же виднелась и путевая будка № 248, похожая на маленький белый кубик.

Манека решил спуститься вниз только тогда, когда темнота плотно окутает землю. Достав из рюкзака плитку шоколада, он жадно съел ее. Шоколад напомнил ему о прошедших временах.

Как только на небе появились первые звезды, шпион поднялся. В будке зажегся огонек.

Манека приготовился спускаться. С рюкзаком на спине и с палкой в руке он напоминал альпиниста. Спуск был ему знаком, и не прошло и часа, как он достиг грунтовой дороги. Быстро перейдя ее, он пересек железнодорожное полотно и осторожно приблизился к окну путевой будки. Манека заглянул в окно и увидел печку, а около нее тщедушного мужчину лет за пятьдесят, склонившегося над кастрюлей. Никого больше в будке не было. Еще раз осмотревшись, Манека рванул на себя дверь и громко спросил:

— Рады гостям?

В будке было тепло и аппетитно пахло едой. Человек, сидевший у печки, внимательно посмотрел на вошедшего.

— Вам кого нужно? — недовольно буркнул хозяин будки.

— Вас, товарищ Здренгя, — ответил Манека, иронически подчеркивая слово «товарищ».

— Бросьте шутить. Что вам нужно?

Манека сделал несколько шагов вперед и остановился посреди небольшой комнаты, окинув взглядом сначала телефон, потом кровать, покрытую серым одеялом.

— Если не ошибаюсь, пахнет фасолью с чесноком, — произнес Манека, продолжая осматривать комнату.

Путевой сторож схватил со скамейки небольшой ломик и встал перед Манекой.

— Немедленно покиньте будку. Посторонним, лицам…

— Обожди, не кричи, я не посторонний. Тебе привет от Сюзанны, я ее племянник. Ну, теперь ты доволен?

В наступившей тишине слышалось только бульканье фасоли в кастрюле. Лицо сторожа побледнело.

— Доволен, — неопределенно ответил он, садясь к печке и снова помешивая свое варево, — Говори, что тебе нужно, и в следующий раз так не шути.

— В первую очередь я должен привести себя в порядок, — сбрасывая на лавку рюкзак, сказал. Манека, — а затем отправиться в Бухарест.

— Здесь тебе нечего болтаться, — ответил сторож, помешивая кашу. — Раздевайся. Тебя преследовали? — неожиданно спросил он.

— Нет, мне помог дождь.

Повесив вещи сушиться, Манека разлегся на узкой железной кровати и стал смотреть, как сторож расставляет на столе тарелки. Чувствовалось, что это человек неразговорчивый.

— Иди, закусим, — пригласил, наконец, тот, Манека не заставил себя ждать. Хозяин наполнил кружку цуйкой.

Манека ел с аппетитом. Около десяти лет не брал он в рот фасоли с чесноком, не пил цуйки. Каждый глоток этого обжигающего напитка наполнял его все большей верой в свои силы. Ему даже показалось, что самое тяжелое уже позади.

Разбитый усталостью, Манека быстро заснул и проспал более трех часов. Спал бы он и дольше, если бы хозяин не растолкал его.

— Вставай.

В одежде, высушенной и выглаженной сторожем, Манека выглядел опрятно одетым человеком. Здесь же он подготовил необходимые для дороги документы на имя Аурела Танасеску — заведующего одним из кооперативов города Арада, едущего в командировку в Бухарест.

Стоя у плиты, сторож внимательно следил за приготовлениями Манека, а когда тот кончил, протянул ему билет на поезд.

— Держи. Ближайший полустанок, как ты знаешь, отсюда в четырех километрах. Дорога до него безопасна. Советую не входить на станцию. Когда подойдет пассажирский, садись побыстрей, чтобы тебя никто не видел. И помни совет «Сюзанны»: если что случиться, ты меня не видел, и я тебя не знаю…

Манека вышел ночью и, скрытый темнотой, двинулся к полустанку.

Рано утром солдат из группы прочесывания нашел недалеко от скалы, где накануне останавливался Манека, скомканную обертку от плитки шоколада. Он заметил, что там, где валялась обертка, трава была примята.

«Следы», — смекнул обрадованный своим открытием солдат и доложил об этом командиру. Тот в свою очередь известил майора Панаита. Через несколько часов Панаит и Лучиан были уже на месте и осматривали обертку, следы и прилегающие к скале окрестности.

По приказу Панаита были немедленно приведены розыскные собаки. Обнюхав траву, ищейки рванулись вперед. Они то бежали, то останавливались, уткнувшись мордами в землю, и снова рвались с поводков.

Когда собаки были недалеко от будки, Панаит предположил, что следы ведут именно сюда. И, действительно, подбежав к будке, собаки стали захлебываться от лая и рвать лапами обшивку закрытой двери. Несмотря на это, дверь открылась только после настойчивого стука.

Встревоженный сторож увидел перед собой офицеров госбезопасности.

— Ну, что скажешь, отец? — спросил его Панаит, кивая на собак.

— Сегодня ночью знаете что произошло, — быстро заговорил сторож. — Варю я мамалыгу и вдруг слышу шаги. Думаю, кто бы это мог быть? Поднимаю голову и вижу совсем чужого человека. Тогда я спрашиваю его: «Вы что здесь ищете, господин?» А он мне отвечает: я, говорит не господин, а товарищ, и я, говорит, заблудился. Был здесь на экскурсии, пошел дождь, и вот сбился с дороги. Нет, говорю, браток, со мной так не пойдет. Паспорт есть? — спрашиваю. Есть, говорит, и показывает мне. Я, значит, читаю, смотрю на фотографию, потом на него.