Роберт Уилсон - Компания чужаков

Отыскали Джима Уоллиса, убедились, что тот провел ночь в одиночестве. Его поднатаскали: Анна ужинала у Кардью, потом зашла в кафе, там ждала Джима, не дождалась, вышла и встретилась с ним на улице, оттуда они вместе поехали к нему. Тут тоже не обошлось без осложнений, главное из которых заключалось в том, что в квартире Уоллиса Анна никогда не бывала, к тому же у Джима была постоянная уборщица, чьи показания могли принять в расчет. Решили так: на допросе в полиции Анна будет помалкивать, изображая девичье смущение, пока речь не зайдет о причастности к убийствам, и тут, разумеется, инстинкт самосохранения возьмет верх. Подходя к зданию «Шелл», Анна без конца репетировала свою роль, свою ложь, пока сама не перепутала ее с реальностью. Только бы сработало, молилась она про себя, только бы сработало, иначе ее запрут и не выпустят, тайная полиция в Лиссабоне всемогуща.

Служба государственной безопасности обрабатывала ее все утро, а тем временем поступала и накапливалась дополнительная информация. Француз, Оливье Меснель, был ранен дважды, первая рана — царапина, вторая смертельна. Из его револьвера выстрелов произведено не было. Пуля в теле Меснеля соответствовала пулям из смит-вессона, который валялся рядом с телом Лазарда в доме Уилшира, на оружии остались отпечатки пальцев Лазарда. На боках и брюхе принадлежащего Лазарду автомобиля, оставшегося стоять возле казино, обнаружили густой слой цементной пыли и песка, следы шин совпадали со следами, обнаруженными на недостроенной вилле (также принадлежавшей Лазарду), где были убиты супруги Каплз. Позы трупов отнюдь не убедили инспектора полиции в том, что Хэл Каплз в извращенной форме изнасиловал жену, удушил ее и сам застрелился. Инспектор был уверен, что мизансцена эта выстроена искусственно, о чем и доложил Лоуренсу, которого патологоанатомы уже поставили в известность о результатах экспертизы: нижнее белье и пенис Лазарда запачканы кровью.

Утро завершилось, и капитан Лоуренсу подвел итоги: Лазард застрелил Меснеля в Монсанту, поехал в Малвейру, изнасиловал и задушил Мэри Каплз и пристрелил Хэла Каплза из его же собственного револьвера. Затем он направился в Эштурил, и там вспыхнула ссора, в результате которой Уилшир убил Лазарда, воспользовавшись оружием, в целях безопасности хранившимся у него в сейфе. Мафалда прикончила Уилшира, столкнувшись с ним на лестнице, после чего нечаянно выпустила заряд в себя, споткнувшись и упав в гостиной. Логично, и все же оставались вопросы. Во-первых, зачем Мафалда стреляла в потолок? Пыталась ли она сперва убить мужа не пулей, а обрушив на него люстру? Как-то странно. Почему в кабинете пахло виски, валялась пустая бутылка и на полу осталось пятно, однако ни на одном из убитых следов пролитого виски не оказалось? Почему, если мотивом убийства было ограбление, в открытом сейфе так и лежали золотые слитки? Достаточно скоро Лоуренсу пришел к выводу, что каким-то пока не установленным лицам удалось скрыться с места преступления.

Обо всем этом Анна понятия не имела. Она сидела в комнате номер три наедине с офицером, который неустанно задавал вопросы и трудолюбиво записывал каждый ответ. Она описала ужин у Кардью (томатный суп, жаркое из баранины, сыр на десерт), затем поведала о том, как зашла в кафе выпить рюмочку перед сном, вернулась в дом Уилшира и легла спать, а утром, проснувшись позже обычного, бегом помчалась на поезд и поспешила в «Шелл», поскольку рабочий день уже начался. Офицер заставил ее повторить рассказ еще раз, уточняя каждую подробность, вытягивая из нее детали, слишком много деталей. Что надела на себя, перед тем как улечься в постель, что ей снилось, слышала ли какие-то звуки, шумы ночью (нет-нет), как она позавтракала наедине с Уилширом (дона Мафалда никогда не встает к завтраку), как шла к станции, как любовалась утренним солнышком, просвечивавшим сквозь пелену тумана, радуясь прохладе после стольких жарких дней. И лишь когда ее попросили рассказать ту же историю в третий раз, Анна проявила первые признаки беспокойства.

Человек из Службы государственной безопасности сложил свои записи — целую стопку — и вышел из комнаты. Целый час Анна оставалась в одиночестве (офицеры Тайной полиции обедают рано), и симулировать тревогу ей было вовсе не трудно.

В двенадцать часов пятнадцать минут в комнату вошли двое, и это было уже всерьез. От них разило алкоголем и кофе, и с вонючим дыханием вырывались столь же скверные слова: лгунья, воровка, убийца. Анна попросила сигарету. Мужчины грозно застучали кулаками по столу. Встали вплотную к ней, каждый одну руку положил на спинку ее стула, другой колотил по столу. Сжимали ее с обеих сторон, дышали ей в лицо перегаром и, не жалея красок, расписывали, что произошло ночью на вилле Кинта-да-Агия. Анна задрожала, съежилась, побледнела, уткнулась взглядом в свои ладони. Вот уже и плечи у нее затряслись, спина заходила ходуном под безжалостными взглядами следователей.

Тогда ей дали сигарету, отошли от нее, придвинули стулья к столу и уселись напротив, тоже закурили — вроде как дружеский разговор. Один полицейский протянул Анне платок, и ему она с благодарностью и облегчением поведала о романе с Джимом Уоллисом. Тут же были посланы два агента, и через час они доставили Уоллиса. За этот час Лоуренсу успел получить доклад: официально считается, что Лазард накануне покинул страну, вылетев из Лиссабона в Дакар. Казалось бы, это усложняло дело, но в голове шефа тайной полиции тут-то все и прояснилось: только иностранная разведка способна так все запутать.

Фосс вернулся в посольство, позвонил своему «контакту» в Службе государственной безопасности и узнал от него имена троих погибших на вилле. Он поспешил к Волтерсу, попросил срочно принять его для доклада. Они сидели в темном кабинете, ставни с середины дня закрывались наглухо, лишь тонкий луч солнца просачивался в щель.

— Я получил тревожное сообщение, и пока не все ясно, — заговорил Фосс. — Мой агент, наблюдавший за французским коммунистом Оливье Меснелем, доложил, что вчера ночью француз был убит. Утром агент вернулся в Монсанту проверить, было ли найдено тело, и там подслушал разговор полицейских, обсуждавших тройное убийство в большем доме в Эштуриле. Только что я связался со своим человеком в Тайной полиции, и тот назвал имена убитых: мистер Патрик Уилшир, сеньора Мафалда де Карму и мистер Бичем Лазард.

Волтерс будто окаменел. В замершей комнате двигалась только струйка дыма от его сигары. Зазвонил телефон, и звонок прозвучал в ушах Фосса погребальным звоном. Откинувшись на стуле, он приготовился увидеть, как рассыплется в прах привычно упорядоченный мир генерала СС.

Звонил капитан Лоуренсу, он требовал, чтобы кого-нибудь из посольства отрядили в его офис. Вот как вышло, что в час сиесты, в самую жару, Фосс сидел в личном кабинете шефа Службы государственной безопасности и любовался спиной капитана, который зачем-то подошел к незакрытому окну и стоял там, глядя вдаль. Тем временем Фосс пытался осмыслить реакцию Волтерса. Он был почти уверен, что гибель Лазарда — во всяком случае, тот факт, что Лазард погиб в Португалии, — оказалась для генерала такой же неожиданностью, как для него самого.